Спляшем, Бетси, спляшем! (СИ)

Меня опять начинает колотить дрожь. Мои нервы настолько расшатаны, что, начав плакать, я не могу остановиться. Миссис Марш опять отводит меня в спальню и вызывает местного врача. Тот, узнав, что я год назад уже лечилась от нервного расстройства, советует обратиться в Лондоне к специалистам.

Клер опять садится за руль, но на этот раз с нами едет миссис Марш. Она хочет помочь мне наладить дом, ведь я даже не вникала в бытовые подробности, всем распоряжался Алекс, я жила там, как гостья. Я знала только, что приходит женщина убирать дом и еще одна готовит обеды. Миссис Марш берет все в свои руки и сокращает двух приходящих помощниц до одной, которая будет жить со мной постоянно и вести все хозяйство. Меня укладывают в постель, ко мне заходит доктор, навещает Сара, я начинаю обретать постепенно душевное равновесие. Сара, стараясь отвлечь меня, устраивает несколько встреч с читательницами, потому что именно в это время поступает в продажу мой роман. Вскоре приезжает навестить меня моя сестра. К тому времени я уже побывала у миссис Коннор и она, объясняя все условия завещания, сообщила, что я сохраняю наследство только в том случае, если не выйду замуж совсем, или выйду за Николая Румянцева. Кроме того, учитывая сложности заключения брака с указанным лицом, все дети, рожденные до должного оформления, будут носить фамилию Ферндейл и будут единственными моими наследниками. Если я не выйду замуж и не рожу еще детей, моей наследницей становится Элис Ферндейл. Если я выйду замуж за другого, моя доля переходит ей же. И так оговариваются все варианты. Алекс предусмотрел все. Миссис Коннор обращает мое внимание на дату составления завещания — через неделю после рождения Алисы.

-Леди Элизабет, вы не должны терзаться по поводу доставшегося вам наследства. Сэр Александр сказал мне тогда, что впервые со смерти жены необычайно счастлив, он вновь обрел семью и хотел бы устроить вам такое же счастье с человеком, который любит вас еще сильнее, и который достоин вас. Какие, кстати, у вас перспективы?

— Мне обещали помочь с работой в Москве, но ведь это не решает основной проблемы. Я так несчастна без Алекса!

— Я прочитала ваш роман, это лучшая память о нем.

Моя сестра в шоке от всех событий, свалившихся на меня. Этот огромный дом и куча денег — что еще надо!

— Ах, Лиза, грех так говорить, но тебе всегда везет с мужчинами!

— Пятьдесят на пятьдесят! — напоминаю я, грустно улыбаясь.

— Коля тебя ждет не дождется. Я поражаюсь, глядя на него, как может человек выдержать это?

— Почему он сейчас не приехал? — рассеянно спрашиваю я и она удивленно смотрит на меня.

— Он считает, что это неприлично сразу после смерти Алекса, они приедут летом, когда Саша закончит школу.

— Да, кстати, один знакомый Алекса («Мы вместе учились в Харроу!» — передразниваю я) обещал устроить меня на работу в посольство в Москву, ближе к осени будет вакансия.

— Вот и славно, вы будете поближе друг к другу.

— Только бы он меня не разлюбил! Знаешь, у меня это навязчивый кошмар. Если еще и его не будет, я сойду с ума.

— Я уверена, что он думает так же, — старается убедить меня сестра, не понимая еще, что меня сейчас волнует.

— Как вы все уговаривали выйти замуж за Ива, помнишь?! — капризно напоминаю я ей.

— Ну, детка, кто ж знал! Нам и в голову не могло прийти, что ты не сможешь вернуться.

— Понимаешь, я вот думаю: сколько можно любить человека, который где-то там, за горами и лесами? Это ведь только в сказках любовь питается иллюзиями и мечтами и живет вечно. Мы будем добиваться друг друга, пройдем через все разлуки и трудности, а когда наконец окажемся вместе — что мы обнаружим? Останется что-нибудь или все уже перегорит в сердце?

— У тебя черная меланхолия, но это не удивительно. Через два месяца приедет Коля и все будет отлично.

— Хорошо бы. А насчет меланхолии ты права, — печально соглашаюсь я, — Смерть Алекса словно убила что-то во мне самой. Я сейчас постоянно вспоминаю день за днем всю нашу жизнь вместе, и на меня нападает отчаянье, — мне необходимо выговориться, облечь в слова чувства, что не дают мне спокойно спать после смерти Алекса, — Если бы можно было повернуть все и начать сначала! Наша привязанность, дружба и симпатия слишком поздно переросли в нечто большее. Когда родилась Алиса, он уже был близок к смерти. Алекс говорил мне о смятении чувств, которое я ему принесла. Это было самое трагичное в нашем браке: когда мы подошли к возможности более близких отношений, было уже слишком поздно. И это его мучило, я знаю. Меня волнует, что я принесла ему дополнительные страдания, напоминая о бессилии.

— Лиза, о чем ты говоришь? У вас ведь все было фиктивно!

— Нет, в том-то и дело, все перестало быть фиктивным, но было уже поздно. Я страдаю именно от этого.

Сестра потрясенно смотрит на меня.

В начале лета приезжают Коля с Сашей. По моей просьбе Клер договорилась со своим братом-студентом, чтобы он возил нас на машине, я по-прежнему не могу без риска для жизни ездить по английским дорогам. Мы приезжаем в аэропорт встречать Колю, и я вспоминаю, как год назад здесь был со мной Алекс. Воспоминания о нем придают вкус печали всей моей жизни. Коля чутко улавливает мое настроение и здоровается со мной очень нежно. Саша здоровается со мной с застенчивой сдержанностью. Он вырос и вытянулся, утратив детское очарование, но я по-прежнему люблю его, как собственного сына. Саша, обалдевший от первых впечатлений за границей, крутит головой во все стороны, садится на переднее сидение рядом с Томом и начинает забрасывать его вопросами. По-английски он говорит очень прилично. Услышав, как Том называет меня «леди Элизабет», он спрашивает:

— Мадам Бетси, ты теперь стала леди Бетси?

— Да, мой дорогой. И невеста твоя — леди Элис, Алиса.

— Ну уж, невеста, — бурчит он.

Но когда мы приезжаем домой и я веду их с Колей знакомиться с Алисой, Саша внимательно ее разглядывает. Алиска улыбается всем, кто заходит в комнату. Темные волосики и темно-серые глазки делают ее личико ярким и таким очаровательным, что все, кто ее видит, тоже начинают улыбаться в ответ. Она сидит в манеже, но не хочет ползать, а пытается встать на ножки. Взяв игрушечного жирафа, она протягивает его Саше. Он осторожно берет игрушку.

— Бетси, как она похожа на тебя! — замечает Коля, обнимая меня за плечи, — Такая же красавица!

— Откуда же ты знаешь? — смеюсь я, — ты ведь не видел меня маленькой.

— Мне кажется, что я знаю тебя с рождения.

Я знакомлю Колю и Сашу с Клер. Она теперь все обо мне знает и ведем мы себя с ней, как подруги. Клер замечательная девушка, умная и чуткая.

— Добро пожаловать, сэр! — приветствует она Колю.

— Зовите меня Ник, мисс Клер, — просит он, — Можно, я возьму Алису на руки? — он бережно достает малышку из манежа, она тянется к нему ручками и обнимает за шею, Колин голос дрогнул, когда он спрашивает меня, — Она помнит Алекса, как ты думаешь?

— Я не знаю. Она была совсем крошечной. Но она его любила. Правда, Клер? — я повторяю все для Клер по-английски.

— О, да, они очень любили друг друга. Когда сэр Александр пел Элис песенки, ей так нравилось это. Он был идеальным отцом!

Пока мы разговариваем, Саша строит гримасы Алисе, она начинает смеяться и тянется к нему. Саша осторожно берет ее на руки и покачивает. Алиса хохочет. Когда мы выходим из комнаты, она поднимает крик.

— Можно, я еще поиграю с ней? — спрашивает Саша.

— Обед через полчаса, Клер, покажешь Саше его комнату?

Мы выходим с Колей в холл, и я быстро веду его в комнату напротив моей спальни, ту, в которой я жила раньше. Падаю в его объятья и слезы душат меня.

— Ну что ты, Бетси, милая! — он покрывает меня поцелуями.

— Я не могу больше так, без тебя и без Алекса. Я боялась, что не переживу эти месяцы. Ты меня еще любишь?

— Ты еще спрашиваешь! А ты меня?

— Люблю! Люблю! — шепчу я сквозь слезы.