Тело и душа

Я прильнула к зеркалу, чтобы получше рассмотреть. Да, сыпь! Красные маленькие точечки покрыли грудь и живот. Я была похожа на героиню мультиков про клоунессу, вся в крапинку. Совсем хорошо! Приехала в Париж всего на три дня и две ночи, чтобы провести их с таким сексуальным мужчиной, как Эшли. В первую ночь меня рвало, ну а сегодня я красива и притягательна, как никогда! Неизвестно, что вообще такое со мной творится! Белье-то у меня потрясающее, а вот то, что под ним, тело в красную крапинку — блеск! Может, это чума? Слава Богу, что хоть на лице сыпи нет. Я быстро оделась, натянув на себя как можно больше шмоток, чтобы скрыть рисунок на теле. Разглядывая себя в зеркало, я в принципе осталась довольна собой. В этот момент раздался стук в дверь.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил обеспокоенно Эшли. По крайней мере так мне показалось.

— Нормально, — соврала я, — если не считать, что провела эту ночь в ванной комнате в обнимку с унитазом.

— Да ты что? — забеспокоился он, взяв меня осторожно за руку.

— Мне действительно было плохо вчера!

Я хотела поддеть его за то, что он бросил меня вчера одну буквально при смерти, но он сделал вид, что не понял намек.

— Ты все еще бледная, — отметил Эшли, — может, позавтракаем, и тебе станет лучше! — Он, безусловно, хотел подбодрить меня, чтобы я повеселела.

Мой живот, когда я подумала о еде, заныл снова, но я улыбнулась, стараясь не расклеиваться окончательно. Мне должно полегчать! Может, я все себе придумала и сыпь — это просто… раздражение из-за кружевного белья?

Мы спустились вниз, где нас приветствовали доктор Гуччи и мистер Шутер, у которых, кроме нас, знакомых в этом отеле не было. К счастью, они уже поели и собирались уходить.

— Пойду попрощаюсь, Антонио и Эрнест сегодня уезжают, — сказал мне Эшли.

— Господи, какая жалость! — произнесла я, кивая им.

— Хорошо спал? — спросили они его, поглядывая то на меня, то на него. Улыбки не сходили с их лиц.

— Да, неплохо, — ответил Эшли, даже и не думая улыбаться.

— Уж, наверное, лучше, чем в прошлом году! — добавил доктор Шутер, улыбаясь мне.

— Я тоже так думаю, — ответил с улыбкой мой несостоявшийся любовник.

— Тогда до следующего года, друг! Кто знает, может, в следующем году будет еще лучше?

— Надеюсь на это, Эрнест! Буду с нетерпением ждать! — подытожил Эшли.

Все трое засмеялись, а потом эти двое сумасшедших ушли, помахав нам на прощание.

— Что же было на этой конференции? Вы так воодушевляетесь, когда вспоминаете о ней! — отметила я, направляясь к столику.

— Ну… ты же знаешь, как это бывает, — ответил Эшли, загадочно улыбаясь.

— Нет, не имею представления. — Но он меня не слушал.

Глядя на круассаны, я решила, что не буду есть.

Пила только апельсиновый сок, надеясь, что Эшли не заметит, что я не притронулась к еде.

— Больше не будешь? — спросил он меня, отрываясь от своей тарелки с ветчиной, салями, сыром, хлебом, фруктами и пирогом.

— Нет, спасибо.

Проведя на ногах больше часа, я чувствовала, что хочу прилечь и уснуть. У меня было ужасное ощущение в животе, и когда я пошла в туалет под предлогом поправить макияж, полстакана сока вышло наружу. Теперь мне уже было не до шуток. Может, это действительно какая-то инфекция? Только бы не чума! Какие там симптомы? Приеду домой, посмотрю…

— Ты уверена, что сможешь осилить прогулку? — спросил меня Эшли, хмурясь, когда мы встретились в вестибюле отеля. — Ты бледная какая-то.

— Свежий воздух пойдет мне на пользу, — ответила я, впрочем, довольно неуверенно.

На самом деле погода добила меня. На улице дул сильный ветер, и мне пришлось опереться на руку Эшли, как только мы вышли из отеля. Меня пошатывало. Но он, похоже, ничего не замечал.

— Вам не нужна помощь? Может, вызвать такси? Или «скорую»?

Я оглянулась, подумав, что это кто-то со стойки портье, но узнала лицо акушера Оливера, которого я встретила в аэропорту.

— Здравствуйте! — улыбнулась я.

— Как себя чувствуете? Вы выглядите бледнее, чем вчера!

— Ты знаешь его? — шепнул мне Эшли хмурясь.

— Да, мы вместе летели, он помог мне, когда мне стало нехорошо…

До меня вдруг дошло, что Оливер был совершенно прав: чувствовала я себя отвратительно.

— Оливер Фэнтон, — представился он, протягивая руку Эшли. — Рад познакомиться.

— Эшли Коннор, — ответил он, оглядывая его сверху донизу без особого энтузиазма. — На конференцию приехали?

— Нет, в поисках работы. Я…

— Тогда удачи, — отрезал он и повернулся, чтобы уйти.

— Спасибо, Оливер, — ответила я. — Желаю удачи.

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

— Да, все нормально, на свежем воздухе…

— Рози, пошли, если ты хочешь успеть посмотреть город, — позвал меня Эшли. Чтобы Оливер не слышал, он шепнул мне: — Ты каждого врача клеишь, который начинает флиртовать с тобой?

— Ничего подобного. Ни он, ни я и не собирались флиртовать. Он помог мне тогда, когда тебя рядом не было!

Некоторое время мы шли молча. Я была настолько зла на Эшли, что, конечно, убрала бы свою руку, если бы чувствовала себя лучше.

— Извини, — наконец произнес он. — Пойдем, давай не будем портить выходные глупыми ссорами.

А, понятно! Я во всем виновата, да? Удивительно, все мужчины одинаковые! Но мне нужна была его помощь: показать Париж, переводить для меня, поддержать, чтобы я не упала от головокружения и тошноты. Мне становилось все хуже и хуже.

Я попыталась сконцентрировать внимание на том, что было вокруг меня. Вот он какой — Париж! Я старалась запечатлеть его в памяти. Площадь Согласия, Елисейские поля, знаменитая Триумфальная арка! Я старалась удержаться на ногах, стоять прямо, идти, опираясь на руку Эшли, слушать внимательно о том, что он рассказывал мне.

— Не хочешь пофотографировать? — спросил он меня вдруг, футляр болтался у меня на плече.

— Через минуту, — ответила я, глубоко вздыхая. — Может, на обратной дороге.

— Можно и сейчас, — настаивал он, выпуская мою руку, чтобы я достала аппарат. — Потому что сейчас ты увидишь Эйфелеву башню.

Но я так и не увидела ее. Как только он перестал держать меня за руку, я покачнулась и упала на тротуар. Я вообще ничего не помню до того момента, как очнулась на кушетке в палате «Ист-Дина».

Глава 12

ПРИЕМНЫЕ ЧАСЫ

Солнце светило в окно. Глаза щипало от ярких лучей. Я заморгала и, пытаясь достать руку из-под одеяла, обнаружила, к своему удивлению, что лежу под капельницей.

— Что это? — спросила я вслух. Голос показался мне каким-то чужим, хриплым.

— Это просто физиологический раствор, — ответил кто-то. — В другую вену вводим антибиотик. Еще один антибиотик.

Еще один? Какой именно? И зачем он? Я перевернулась, пытаясь увидеть, с кем я разговариваю. Медсестра улыбнулась мне.

— Вы выглядите лучше, чем вчера ночью.

— Вчера? — Я облизала пересохшие губы, сглотнула и попыталась снова заговорить: — Вчера ночью? Я не помню. Какой сегодня день?

— Воскресенье. Хотите воды? Или чаю?

— Да, пожалуйста. Чаю. — Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что произошло. Мы были с Эшли в Париже, мне стало плохо…

—Да. Вас привезли вчера вечером на «скорой». Мистер Коннор вас лично доставил! — добавила она, как- то странно посмотрев на меня.

— Ничего не помню. Как летела на самолете…

Я то приходила в сознание, то снова проваливалась в полусон… Моя голова на груди у Эшли. Все путешествие в Париж и полет обратно были как в тумане.

— Вот дерьмо! — прошептала я, отворачиваясь, чтобы медсестра не увидела моих слез жалости к самой себе.

— Вы хотите видеть мужа? — спросила она, поднося мне чай и кувшин с водой.

— Моего мужа? — Я уставилась на нее в смятении. Она, должно быть, что-то перепутала.

— Да, он ждет в коридоре. Заходил к вам, пока вы спали.

— Как он узнал?.. — начала было я, но она щупала мне пульс и поправляла капельницу, поэтому не услышала моих слов.