Тело и душа

— Стоять! — поймал его Эшли, прижимаясь ко мне. — Не хочу, чтобы ты напилась! Не сейчас!

После этих слов все дружно рассмеялись. Мне же было совершенно не до смеха.

— Итак, — решила я сменить тему, — как прошла конференция?

— Ну, — махнул он рукой, — ты же знаешь, как это бывает.

Собственно говоря, нет.

— Я никогда не была на международных конференциях, — ответила я ему, решив, что не стоит ходить вокруг до около, — ну, если не считать барбекю в школе, когда моя дочь принимала по обмену школьника из Франции. Ей было тогда двенадцать.

— Интересно было? — спросил доктор Шутер, видимо, из вежливости.

— Нет, ужасно. Бургеры пережарили, шел дождь. Моя дочь, Эмма, и ее подружка из Франции, Вероника, невзлюбили друг друга с первого взгляда, и мне пришлось взять роль хозяйки на себя. Я объяснялась с ней знаками целую неделю. Могу поспорить, это непросто — спросить знаками, хочет ли она бифштекс, запеченный в тесте, с овощами или с пюре. Как это покажешь?

Эшли рассмеялся, но двое его друзей, видно, не поняли шутки.

—У вас в Германии есть такое блюдо? Или в Италии? — добавила я, чтобы поддержать разговор.

Не успела я что-то еще сказать, как Эшли тут же перевел им мой рассказ, и они как три дурака разразились хохотом. У меня возникло непреодолимое желание встать и уйти — смеялись ведь надо мной!

— Пошли, — позвал нас Эшли, вставая и поддерживая меня за локоть. — Как насчет ужина в ресторане?

Еда? Совершенно забыла, что голодна. Я не ела уже целую вечность, и мой желудок стенал в такт моим невеселым мыслям.

— Нам обязательно ужинать с этими двумя? — поинтересовалась я, когда мы шли к заказанному столику. — Мне кажется, я им не нравлюсь.

— Глупости, очень нравишься! — возразил он. — Они очарованы тобой. Разве ты не видишь?

Ну, не знаю. Может, в других странах так принято — выказывать приязнь, презрительно посматривая на человека и посмеиваясь над ним. Честно признаюсь, первый раз встречаюсь с таким явлением!

— Я бы лучше с тобой провела этот вечер, только мы вдвоем, — шепнула я ему.

— Мы и будем вдвоем, но немного позже! — засмеялся он. Я видела, как он переглянулся с доктором Гуччи, заметила их улыбочки. Я была готова наплевать на все приличия: хотя англичане очень сдержанные люди, но всему есть предел! Мне так и хотелось наорать на них и спросить, что же такого смешного они нашли в этой ситуации.

Но все же в итоге я решила промолчать и приступила к заказу ужина. Выбрала я спаржу, морского окуня. Моим переводчиком был Эшли, шептал мне на ухо то на английском, то что-то на французском, мне было щекотно, но приятно. Я откинулась на стуле, наслаждалась вином и старалась думать о предстоящей ночи вдвоем с ним. Как назло, мои мысли были прерваны ужасным недомоганием. Я разделалась со спаржей и умяла полрыбы, и тут мне стало нехорошо. Какая уж тут страсть, когда мне только и хотелось, что лечь в темную комнату, приложить компресс ко лбу и уснуть! Даже тепло коленки Эшли не помогало, и то, что он как бы случайно провел рукой по моему бедру.

— Ты как? — забеспокоился он, когда я опустила вилку с ножом, не закончив есть. — Ты что-то бледная!

— Ничего. Все нормально. Просто…

— Не терпится прилечь? — пошутил он, подмигивая.

— Ну… — улыбнулась я в ответ, стараясь не обращать внимания на ужимки докторишек, причем они распустились окончательно: напились — и думают, им все позволено! — Может, мы?..

— Думаю, да, давайте закажем десерт? — предложил Эшли, подозвав официанта. — Посмотрим, чем можно тебя соблазнить.

Мысли об обнаженном мистере Конноре в моей постели были гораздо более приятными, чем предвкушение мороженого крем-брюле или лимонного торта. Что же со мной?

— Я буду черный кофе, — сказала я, в надежде, что это взбодрит меня.

Мне принесли кофе в маленькой чашечке, вкус у него был горьковатый. Я бухнула туда сахару и ждала, пока он растворится. Мы болтали, Эшли прижался ко мне. Он гладил меня по спине, затем перешел к ягодицам. По телу распространялось тепло от каждого его движения. Мне было приятно, хотя тошнота окончательно не проходила. Но я решила не обращать на это внимания.

— Может, пойдем?

Мне казалось, что я произнесла это шепотом, но, судя по взглядам мистера Гуччи и его приятеля, они все отлично услышали и поняли, как завершится наш с Эшли вечер.

— Тогда пошли, — улыбнулся Эшли, взяв меня за руку. Мы направились к лифту. — В твой или мой номер?

Вероятно, ему пришлось заказать раздельные номера, чтобы никто ничего такого не подумал. Странно было бы, если бы секретарь жил вместе со своим боссом в одном номере. Хотя это Париж, и здесь можно делать все, что хочешь, никого это не заботит!

— А какой ближе? — спросила я, обнимая его. Мы доехали до третьего этажа.

— Твой, — ответил он, слегка подталкивая меня к выходу из лифта. Он гладил меня по ягодицам, его рука сначала провела по джинсам, а потом нащупала трусы.

— Ты что, без белья? — прошептал он скорее удивленно, чем восторженно.

— Нет, — засмеялась я. — Просто на мне танга. Ты знаешь, какие бывают трусики-танга?

Через две минуты Эшли мог убедиться, какие именно на мне трусики. Через пять минут он снял их с меня, они оказались на полу вместе с другими предметами моей одежды. А через шесть минут меня вырвало в ванной.

— Прости меня! — жалобно выдавила я, опускаясь на кровать рядом с ним. Забавно вышло: меня вывернуло наизнанку в тот же момент, когда Эшли кончил на постель.

— Может, я что-то не так сделал или сказал? — спросил он, не глядя на меня.

— Нет, просто ты слишком сильно надавил на живот, когда был сверху, и…

— Знаешь, Рози, первый раз вижу такой эффект…

— Просто… У меня опять схватило живот, мне весь вечер плохо. С того мига, как сошла с самолета. Мне казалось, это от тяжелого перелета, но, наверное, я чем- то отравилась…

Он перевернулся на бок и задумчиво посмотрел на меня.

— Теперь тебе лучше? — спросил он, поглаживая мою грудь. — А?

Мне было намного лучше, да… Он придвинулся ко мне, чтобы поцеловать.

— Нет, не надо, тебе же будет неприятно! — Хотя я и почистила зубы, но кто знает? После рвоты не очень- то хочется целоваться.

— Хорошо, на чем мы остановились? Давай начнем с того, на чем прервались… — предложил он, начиная раздражаться. Чтобы избежать риска снова почувствовать позывы в животе, я села сверху. — О да, Рози! — шептал он, возбуждаясь от моих движений бедрами. — Давай, вот так…

И мы бы сделали это, мне очень этого хотелось, поверьте! Но в самый ответственный момент мне стало плохо, все поплыло вокруг, я вовремя успела кинуться в туалет, а то бы меня вывернуло прямо на Эшли. Если бы можно было заткнуть рот!

Когда я вернулась в постель, мистера Коннора уже не было. Если честно, мне было наплевать.

Утром я себя чувствовала по-другому. Он был нужен мне рядом. Я посмотрела на разбросанную одежду, на смятые простыни, вспомнила то, что было между нами. Если бы не мое самочувствие, черт! Мне хотелось разрыдаться. Я не могла понять, как себя чувствую, плохо или хорошо, единственное, что ощущала, — это глубокое разочарование. Ну почему так несправедлива жизнь? Я в Париже в первый раз с потрясающим мужчиной, которому нравлюсь и который нравится мне, и что происходит? При каждой попытке заняться любовью меня одолевает приступ тошноты. Ну и где же мой почти любовник? Как раз тогда, когда он мне так нужен, его нет! А что бы он здесь делал — смачивал мокрым компрессом лоб, держал меня за руку и вытирал за мной рвоту? Нет уж, куда ему? Он сбежал при первой же трудности. Это не по-джентльменски! Он даже не удостоверился, добралась ли я до постели! Может, я без сознания валяюсь на холодном полу? Тоже мне врач! Черт!

Еле-еле поднявшись с кровати, я добрела до ванной комнаты, чтобы принять горячий душ. Вытираясь, посмотрела на себя в зеркало. Никогда не думала, что проснусь в Париже одна, несчастная, покрытая красной сыпью…