Дважды в одну реку (СИ)

Даша замерла, ее удивило даже не то, что Макс рассуждал о том, что ей необходимо сделать, а то, что он так правильно оценил ее состояние и ощущение самой себя. Ни один европейский город уже давно не мог удивить ее, заставить забыть о делах, заботах и собственных, часто тягостных, мыслях.

— Ну что ж, значит, едем отвлекать меня, — Даша встала из-за стола и понесла посуду в раковину.

— Оставь, я уберу сам.

— Думаешь, тебе не хватает именно этого штриха для достижения образа идеального мужа? — не подумав, попыталась пошутить Даша, а потом поняла, какую глупость сказала.

— Ты думаешь, мне чего-то не хватает? — рассмеялся Макс, целуя ее. Сегодня он, как никогда раньше, был похож на себя прежнего, усовершенствованную версию Звенигородцева, способную принимать решения и заботиться о других.

Заходящее солнце золотило воды Босфора, отражалось от минаретов и яростно вспыхивало на Святой Софии.

— Здесь удивительно, спасибо тебе, — Даша обернулась к Максиму, который стоял позади нее, обнимая ее, положив свой подбородок ей на макушку — их любимая поза с давних времен.

Он ничего не ответил, только поцеловал, нежно и страстно. После ее вчерашнего возвращения из Москвы они вообще очень много целовались, касались друг друга, словно жестами и прикосновениями хотели сказать то, что давно должно было быть сказано словами.

— Я хочу, чтобы у нас были новые воспоминания, — произнес Максим, поправляя шарф на Дашиной шее, они стояли на носу прогулочного кораблика, скользящего по проливу, и прохладный ветер шевелил ее волосы, румянил щеки.

Перед Дашиным взглядом как картинки из калейдоскопа пронеслись все те места, где они прежде были с Максимом: сияющая Ницца, где Макс никак не мог решиться даже поцеловать ее, заснеженная Андорра, где она настойчиво отклоняла его попытки переспать с ней, наполненный громкой музыкой Кипр, на котором они до самого утра перетекали из одного клуба в другой, дождливый Париж, где она приняла кольцо, зная, что через несколько месяцев улетит в Уортон.

— Я тоже этого хочу.

Они торговались на Гранд-базаре, ели пышущую жаром рыбу под Галатским мостом, курили сладковатый кальян, а потом сами не поняли, как оказались в гостинице, нагруженные пахлавой, сверкающими безделками и двумя коврами.

Утром Даша проснулась с головной болью и удивительной легкостью на душе, тихо выскользнула из кровати, приняла таблетку и решила побыть нормальной женщиной, способной предложить мужчине завтрак, даже если его доставят из ресторана.

Максима разбудил аромат крепкого кофе и теплой сдобы. Даша со слегка спутавшимися волосами, в алой сорочке до пят сидела поверх одеяла и сосредоточенно намазывала маслом рогалик.

Он быстрым движением потянулся к ней и неуклюже упал на кровать от сильной боли в спине.

— Макс, что с тобой? — Даша бросила рогалик и наклонилась к нему.

— Все нормально, — сквозь зубы процедил он, в глазах на мгновение потемнело, а на лбу выступил холодный пот.

— Все точно ненормально, — Даша с испугом смотрела на побледневшего Максима. — Что я могу сделать?

— Ничего, дай мне пару минут, и все будет в порядке, — Максим знал, что подобная боль, по утрам почти сбивающая его с ног, в течение дня сходила на нет.

Он осторожно поменял положение, чуть потянулся и неловко, как-то по-стариковски встал с кровати. Давно нужно было сходить к врачу, сделать какие-то снимки, процедуры, но Макс откладывал это в долгий ящик, но он, конечно, не думал, что эта травма, полученная по собственной глупости и легкомыслию, подобным образом напомнит о себе во время week-end’а, с которого он хотел начать новую главу в своей жизни. Постепенно острая боль проходила, сменившись ноющей тяжестью в теле, онемением в ногах и общим упадком сил. Макс медленно повернул голову и увидел, что Даша, обхватив себя руками, стоит посреди комнаты и смотрит на него сквозь слезы в глазах.

— Все будет нормально, даже если сейчас не очень, — каким-то чужим голосом проскрипел он и опустился в кресло, — Давай завтракать.

Даша взяла поднос с кровати и поставила его на столик перед Максимом, чуть дрожащей рукой протянула ему чашку с кофе.

— Максим, скажи мне, в чем дело? — Даша присела на подлокотник его кресла.

— Даша, не приставай ко мне, — устало ответил Максим.

— Что? — Даша встала с кресла с единственным желанием как следует накричать на этого тупицу, который думает, что может от нее отмахнуться, но потом, увидев боль в глазах любимого мужчины, опустилась на пол перед ним, обняла его колени и умоляющим взглядом посмотрела вверх.

— Максим, скажи, что происходит? Что я могу сделать для тебя?

— Скоро все пройдет, и мы с тобой отправимся на прогулку, — он попытался улыбнуться.

— Я не пойду с тобой ни на какую прогулку! — Даша нервно вскочила на ноги, — И если думаешь, что можешь разговаривать со мной как с дурочкой!.. Если думаешь, что я буду смотреть, что что-то происходит с тобой и ничего не делать, может, мы зря все это устроили!

— Даша, успокойся, — Максим взял ее за руку и притянул к себе, — Ну что ты шумишь?

— А как мне не шуметь? — она обиженно покачала головой.

Макс взял многострадальный рогалик, и Даша укоризненно улыбнулась, скользнула в соседнее кресло и сделала глоток кофе.

— Я жду, — она испытующе посмотрела на него.

— Несколько лет назад я упал с кайта во Вьетнаме и повредил спину, — Максим аккуратно подбирал слова, не желая, чтобы Даша сделала свои выводы из того, что услышит.

— Что конкретно с тобой произошло?

— Ничего особенного.

— Максим, — она бросила на него свой самый строгий взгляд.

— У меня был перелом позвоночника.

Даша похолодела от его слов.

— Когда?

— Осенью 2007 года.

— Как? Как ты выбрался из всего этого? — Даша и представить себе не могла, что, пока она тешила свои амбиции в Уортоне, Макс едва не погиб или не стал инвалидом.

— Как-то, — он устало махнул рукой, а потом рассказал ей о долгом ожидании перелета в Россию, о мучительных месяцах в немецкой клинике, о слезах матери и о печали в глазах отца, который одновременно пытался спасти сына и не дать рухнуть компании.

— О, Боже, Макс, — Даша снова опустилась на колени перед ним, сжимая его руки в своих.

— После этого иногда бывают боли, так что ничего страшного. Я просто никак не дойду до врача.

— Когда ты был в больнице последний раз? — встрепенулась Даша.

— Больше года назад, — отмахнулся Максим.

— Макс, ну так же нельзя, — она прижала его ладонь к своей щеке, — Дай мне слово, что в понедельник ты пойдешь в больницу.

— В понедельник я не могу, у меня встречи, — попытался возразить Максим.

— Макс, — она бросила на него взгляд полный слез и любви.

— Хорошо, в понедельник, — не стоило спорить с Дашей, когда она была озабочена его здоровьем.

— Как это произошло? — спросила Даша, устраиваясь на кровати рядом с Максимом, она уговорила его полежать пару часов, а потом уже строить планы на день.

— Был очень сильный ветер, и вообще-то не стоило даже вставать на кайт, но я об этом как-то не думал. Немного опередил остальных, знаешь, это удивительное чувство полета — только ты, море и небо. Ветер, ну и я где-то допустил ошибку, стропы запутались, и я рухнул вниз. Ребята как-то нашли меня, это я уже помню смутно, ну а потом началось знакомство с местной медициной, страховой компанией и долгая дорога домой, — Максим притянул Дашу к себе, устраивая ее голову у себя на груди. — После возвращения из Германии надо было заниматься реабилитацией, но умер отец, и стало не до того, — Макс почувствовал, как Дашины слезы намочили его футболку, услышал ее короткий всхлип, и ощутил какое-то странное спокойствие на душе. — Не плачь, все уже прошло. А в понедельник я пойду в больницу, — он улыбнулся, — И дальше все будет хорошо.

— Макс, зачем ты вообще поехал в этот Вьетнам? — Даша повернула голову, и он утонул в ее печальных глазах.

— Хотел забыть тебя, — просто ответил он. — Кайтинг мне в этом помогал. Осенью не так много мест для катания, а тут подвернулся Вьетнам. Я и поехал.