В сетях паука... (СИ)

   По разговору с Сергеем, я думала, что родственников у Майкла больше, а приехали всего пять человек, и, как потом выяснилось, один из них пилот самолёта. Маленькая девочка была очень чем-то расстроена, а мужчины замкнуты и молчаливы. Вечером после ужина мы все собрались в большой комнате, разместились кто где. Мама бегала туда-сюда, всем, предлагая ещё попить чайку и съесть по паре пирожков. Пока Толик не усадил и её. Нам всем нетерпелось узнать, что там у них стряслось. Говорил в основном старший из братьев, Джон, а Саша переводил. После рассказа меня сковал ужас, слава Богу, что ребёнок, утомившись после дороги, спал в спальне наверху и не слышал всего этого кошмара. Девочке сказали, что мама и братья погибли, несчастный случай. Ничего себе случай! Я согласна с Серёгой и Чарльзом, что всё подстроено. Мой Сергей там один на один остался со всеми проблемами, и не было гарантии, что останется жив, но, проявив человечность, помог исчезнуть им. У меня по спине ползли мурашки: даже после аварии и следственного изолятора он мне ничего не сказал! Я ещё задам ему за это. Меня пугать не хотел! Да лучше бы со всеми вместе убежал, чёрт с ней, с корпорацией этой, жизнь дороже. Я не хочу и не могу потерять его снова!

   - Всё, я еду к Серёже, будем вместе отбиваться, иначе сума сойду! - я встала и, перешагнув через ноги брата, решила идти собирать вещи. Толик схватил меня за руку и насильно усадил на место.

   - Я тебе поеду, а то у него забот мало, ещё ты на шею свалишься! Я всё знал, да не смотри, как волк на овечку, он просил тебе не говорить: ты же тот еще паникёр, мигом помчишься.

   - И правильно думал, место жены где? Рядом с мужем, и в горе, и в радости. Так что убери свои грабли с моего пути, сказала - поеду, значит поеду.

   Американцы переводили взгляд с нас на Сашу, не понимая, что происходит. Мой сын, наконец, вспомнил об этом и быстро заговорил.

   - О, нет, нельзя, слишком опасно! Надо ждать! - Тими тоже поднялся, и оба брата перегородили выход, - мы обещали Сержу, что позаботимся о вас.

   - Нормально, позаботятся они! За ними самими глаз да глаз нужен, вымирают, как мамонты в ледниковый период. Тоже мне, опекуны хреновы, сами о себе позаботиться не в состоянии!

   Я повернулась к сыну и тоном, не терпящим возражения, приказала, как только тот раскрыл рот, - Не переводи это! Скажи, что я подумаю.

   - И думать нечего! С ним сейчас агент ФБР, ему наркоту подкинули, - произнес Толик.

   От этих слов мне вообще чуть дурно не стало.

   - Так, ещё что? Говори уж, не стесняйся, мы все свои.....

   - Больше ничего. ФБР его охраняет, а не обвиняет. И ты там только под ногами путаться будешь. Мариша, ради всего святого, не бузи, ладно, детка. У меня и так крыша едет, ещё с тобой воевать приходится!

   - Я смотрела на брата, и только сейчас заметила, что выглядит он очень уставшим и осунувшимся. Все то время, пока я переживала за Сашку и немного за себя, он один тащил весь груз чужой тайны, а теперь и за кучу народа в ответе. Мне его даже жалко стало, а я и впрямь, как капризный ребёнок, веду себя, будто могу лишиться любимой игрушки.

   - Прости. Конечно, никуда я не поеду. Ох, когда же всё это кончится?

Глава 27

Вот уже неделю как Кристи установила надгробный памятник своему жениху. Через месяц должна была состояться их с Чаком свадьба, да, видимо, не судьба. Ей не везло с парнями, она, как говорила её мама, притягивала к себе генетических уродов. Один осуждён за ограбление супермаркета, второй - наркоман, третий сбежал с лучшей подругой. Когда два года назад она познакомилась с Чаком Уэйном, вся жизнь ее изменилась. Чак окончил курсы пилотов, летал, правда, не на огромных лайнерах, а на маленьких шестиместных самолётах, и казался ей божеством. С ним было по-домашнему уютно и спокойно. За этот последний чартерный рейс ему обещали хорошее вознаграждение. И вот что получилось вместо денег, даже тело его не нашли. Девушка поменяла цветы в вазе, долила воды, присела на корточки и заплакала, поглаживая холодный могильный камень. Мобильник в сумочке вначале завибрировал, но она не обратила внимания, а когда зазвенел, подпрыгнула от неожиданности, вынула, посмотрела от кого звонок, да так и обмерла. Звонок из преисподней, иначе не скажешь. Она с опаской нажала на кнопку ответа и приложила телефон к уху, голос задрожал от волнения.

- Чак? Это ты?

- Да, я....

- Но....... Как же так, этого не может быть, мне сказали..... Ты же, ты.....

- Слушай меня внимательно, я не могу долго говорить. Для всех я умер, поняла? Так надо, дорогая. Со мной всё в порядке, надеюсь, надолго это не затянется. Пока, никому ничего не говори.

Девушка встала, вытерла слёзы, рассмеялась и громко захлопала в ладоши от радости. Она не обратила внимания на двух молодых мужчин, которые подошли совсем близко и внимательно прислушивались к разговору. Кристи собралась уходить, мужчины быстро отвернулись, у девушки промелькнула мысль, что она сегодня их где-то видела, но не придала этому значения. Мало ли похожих.... Занервничала Кристи тогда, когда, оглянувшись назад возле выхода с кладбища, снова увидела их возле себя. Парни подхватили её с двух сторон и грозно приказали заткнуться, если хочет жить. Затолкнули в неприметную серую машину, один сел за руль, второй рядом с ней. Как только устроился на сидении, отобрал сумочку, вытащил мобильник и посмотрел последний входящий номер.

- Так и есть, покойничек воскрес, - нажал на посылку вызова и после непродолжительных гудков пробасил в микрофон, - ну привет, как там, на том свете? Черти не мучают? Так вот, козёл, если тебе дорога жизнь твоей козочки, быстро колись, где находитесь. Иначе только шкуру её получишь, и то продырявленную.

- Вы кто, - проговорил Чак испугано, только сейчас вспомнив, как ему строго настрого приказывали никому не звонить и мобильник отключить. А он смалодушничал, решил невесту успокоить и вот что наделал.

- Не делайте ей ничего плохого, я всё скажу. Мы в России, но я ничего не понимаю по-русски, мы в какой-то Лабуде или Лабуге. Я клянусь, точно не знаю, мы в большом доме, много охраны. Всё, не могу говорить, идут.

- Интересный компот получается. Или Молчанов нас, как лохов, провёл, или родственнички и его кинули. Ладно, разберёмся.

- А с этой, что делать будем?

- Пусть проваливает пока, куда она денется. Мы из ЦРУ, руки у нас длинные, если вякнет кому, в цемент закатаем. Ну, - повернулся он к Кристи, - язык за зубами умеешь держать? - от страха у девушки не было сил говорить и она отчаянно затрясла головой в знак того, что будет молчать.

- Останови, пусть выходит, - машина тормознула на обочине, девушка стремглав выскочила на дорогу и помчалась, не оглядываясь, забыв сумочку на заднем сиденье.

- А если расколется, она же нас видела....

- И что скажет, что её взяли агенты ЦРУ? Ну и пусть ищут. Да она со страху не вспомнит ничего, пока очухается, нас здесь уже не будет, а если что, уберём. Ну что ж, Россия так Россия, пусть думают, что всё у них получилось.

- А у тебя и там связи есть? Кстати, давно хотел спросить, как ты догадался, что они не погибли?

- Связи везде найдутся, если сильно постараться. Есть у меня один дружок, обязан мне кое-чем. Вот с него и начнём. А насчёт подставы очень просто, сам когда-то такое же придумал.

Юрий Климов не отличался умом. Незаметный человек, небольшого росточка, с блёклыми, казавшимися выцветшими глазами, лысина подчеркивала оттопыренные уши, в одном из которых торчала малюсенькая серьга. Юрий никогда и ни при каких обстоятельствах не вступал в драки, вовремя платил за комнату, хотя мог позволить себе и более роскошные апартаменты, исправно платил налоги, и служил в юридической фирме курьером по доставке исполнительных листов. В фирме считался скромным, обходительным и исполнительным работником. За неприметной внешностью скрывалась хитрая, опасная личность, бывший сотрудник КГБ, о чем знала лишь горстка избранных. Здесь, в Америке, он поменял фамилию и имя и стал посредником при продаже оружия (от патрона до бомбы), используя старые связи в России и зная, где за доллары можно достать всё, что душе угодно. Только единожды за все десять лет его подвело чутьё, и он чуть не провалил сделку с огромной партией оружия. Тогда за это его свои и порешили бы, забыв все старые заслуги, да спас один человек.