Инсценированный реванш (ЛП)

– Здравствуйте. А не могли бы вы сказать, кто еще брал эту книгу? – спрашиваю я библиотекаря самым дружелюбным и юным голоском, который смогла из себя выдавить. А потом два раза моргаю, чтобы выглядеть еще более невинной.

– Прости, деточка. – Библиотекарь оказывается такой же древней, как и само здание. – Боюсь, я не могу тебе с этим помочь, – говорит она, поправляя очки с толстыми линзами.

– Пожалуйста. Мне нужно найти последнего человека, который читал эту книгу.

– Прости. Мне запрещено распространять личную информацию.

– Но это же не личная информация. Просто имя. – Меня охватывает отчаяние. – Обещаю, что не расскажу никому. Я из Ашлэнда, вот мое водительское удостоверения. Я ехала сюда больше часа. Мне нужно только имя.

– Меня зовут Эдит. – Женщина тепло улыбается мне, но даже не двигается с места. Ни дать, ни взять «железная» бабушка. А я считала, что в маленьких городках живут приветливые и милые люди.

Но я не могу просто так уйти. Я чувствую, что так близка к завершению поиска.

– Эдит, меня зовут Бекка. Пожалуйста, – говорю я, склоняясь над ее столом. – Вам же достаточно двух секунд, чтобы узнать имя. Две секунды. Одно имя. И я оставлю вас в покое. Пожалуйста.

Неожиданно меня кто-то хватает за локоть. Это оказывается охранник, на удивление сильный пожилой мужчина с густыми усами.

– Мисс.

Ему не нужно больше ничего говорить.

Игра закончена.

Придется начинать все сначала.

Он ведет меня по узкому коридору на выход. Мы уже почти у двери, когда я замечаю что-то или, вернее, кого-то на доске объявлений.

– Мисс, – снова произносит охранник, но я прошу у него минутку и пристально рассматриваю афишу спектакля «Много шума из ничего» Уорренского Общественного Театра. Девушка, исполняющая роль Геро, выглядит ужасно знакомой.

Она читала биографию Мерил Стрип, потому что хочет быть актрисой.

Я вытаскиваю телефон, нахожу фотографию таинственной девушки и прикладываю ее к афише. Идеальное совпадение. Внизу маленькими буквами напечатан список актёров. Роль Геро играет Лара Невинс.

Я начинаю смеяться тоненьким голосочком. Словно надышалась гелия на пижамной вечеринке. Пробую прикрыть рот, но у меня не получается остановиться. Как будто жители Уоррена уже и так не считают меня сумасшедшей.

Премьера спектакля ожидается сегодня. Невероятная удача.

– Вы в порядке? – спрашивает меня охранник.

Мне трудно говорить и хихикать одновременно, но все же я отвечаю:

– Да.

ГЛАВА 26

«Надеюсь, ты уже надел туфли для танцев. Я скоро буду!».

В Уорренском общественном театре сегодня суета. Опоздавшие направляются к своим местам. Надо мной мигает свет – вежливый способ сообщить всем, что пора уже тащить свои задницы во внутрь. Мимо меня проходят люди, а я брожу по кругу. Не знаю, куда иду, но мне точно нужно попасть за кулисы.

Следую за пожилой парой, от которой пахнет как на похоронах моего дедушки. Прохожу через вестибюль, надеясь, что мне встретится нужная дверь, которая только и ждет, чтобы ее открыли.

Гаснет свет, и я захожу в зал, чтобы посмотреть на действо. Именно тогда и замечаю маленький оркестр перед сценой. Они начинают исполнять увертюру и, несмотря на необходимость найти Лару Невинс, в этот момент я могу думать лишь о сияющем от восхищения лице Фреда.

Увертюра, его любимая часть.

Восхищение, надежда, предвкушение того, что ожидается что-то невероятное и захватывающее.

Фреда не сложно заставить улыбаться, но выражение его лица на «Щелкунчике» намертво впечаталось мне в память. Оркестр продолжает играть, а из-под кулис просачивается свет. Я не прекращаю представлять себе реакцию Фреда. Внезапно я понимаю, как мне нужен его оптимизм, чтобы уравновешивать свой цинизм. Мы как «инь» и «янь» друг для друга. Я не занималась инженерией этих отношений, но мне нравится, что они настолько идеальны.

– Я люблю Фреда.

Черт возьми. Эти слова вылетели из моего рта, но мне не хочется забирать их обратно. Я хочу, чтобы они жили, потому что в данную секунду ничего в этом мире не кажется более правильным.

– Я люблю его, – снова произношу я, и пожилая пара шикает на меня.

Я хочу танцевать с Фредом. Хочу увидеть его в смокинге и носках в красно-белую полоску.

Как только занавес поднимается, я разворачиваюсь и выхожу в коридор. За стойкой чересчур дорогого буфета нахожу кем-то оставленную папку-планшет и изучаю ее на предмет того, как можно попасть за сцену.

– Судя по всему, ты не слишком занята. – Ко мне подходит деловая женщина с папкой и беспроводным микрофоном на голове. – Какие у тебя обязанности?

– О нет. Я не… – Перевожу взгляд на свою папку. Нет смысла упускать такую возможность. – Я ищу Лару Невинс.

– Зачем?

– Ее родители попросили меня передать ей сообщение.

– Они могут это сделать во время антракта. Пошли за кулисы.

Я поспешила пройти за ней в скрипучую скромную дверь и окунулась в атмосферу шума и гула.

Мне приходится обойти трех женщин в пышных платьях, которые фотографируются перед выходом на сцену. Я изучаю все таблички на дверях, пытаясь найти гримерные.

За кулисами происходит столько всего, что у меня начинает кружится голова. Я сажусь на стул сбоку от сцены.

– Этот стул не для тебя, – рявкает мисс Деловая женщина. Я вскакиваю.

– Простите, но мне нужно обойти вас, – говорит какая-то актриса. На ней юбка с кринолином и ей правда нужно, чтобы я ее пропустила. Мы встречаемся взглядами, и у меня сжимается желудок.

Лара Невинс.

Мне хочется хоть что-нибудь сказать, но в голове начинают крутиться столько мыслей, а времени совсем нет. Она ждет, когда я заговорю, и когда я собираюсь уже открыть рот, мисс Деловая женщина хватает меня за рукав и дергает, позволяя объекту моих поисков пройти к сцене.

– Лара, твой выход, – говорит она.

Судя по фильму Джосса Уидона, роль Геро должна быть небольшой. Но Лара до сих не вернулась со сцены. На самом деле, за кулисами как-то подозрительно пустынно.

– А где все актеры? – спрашиваю я мисс Деловую женщину, которая называет мне свое имя – Джанин – и должность – помощник режиссера.

– Арло, ты что, ей ничего не рассказал? – спрашивает она.

– Нет.

– По задумке режиссера все артисты остаются на сцене до конца спектакля. Они сидят на черных раскладных стульях позади разворачивающегося действия. – Я пытаюсь заглянуть за кулисы, но Джанин одергивает меня. – Нельзя. Тебя увидят зрители, идиотка.

– Простите.

– Он хотел, чтобы публика прочувствовала, что значит иметь зрителей, и таким образом усилить мелодраматичность сюжета. – Джанин пересчитывает количество актеров на сцене и сверяет его с цифрой в своей папке. Все ее жизнь в этом маленьком прямоугольном куске пластика. – Это все претенциозное дерьмо, но мне же легче.

Меня охватывает паника.

– Когда же актеры покинут сцену?

– Только во время антракта, – отвечает Джанин, не отводя взгляда от происходящего за кулисами.

– А когда он будет?

– Где-то через полтора часа.

Вот дерьмо. Мои мечты о «Бале снежинок» начинают быстро рассеиваться. Стоило бы просто уйти, но я уже зашла слишком далеко и не собираюсь позволять театральной постановке диктовать, как мне жить. Когда Джанин убегает, чтобы поругать рабочего сцены, я пробираюсь на сцену.

Сажусь на корточки и «гусиным» шагом передвигаюсь позади задних рядов стульев, на которых сидят актеры. Двое из них, мужского пола, украдкой гладят друг друга по спине. Лара устроилась в самом конце ряда и внимательно прислушивается к тому, что происходит на сцене.

Я дергаю ее за юбку. Она отклоняется назад, не отрывая глаз от действа.

– Чего? – шепчет она.

Настал мой черед что-то говорить. Это неудобно, но меня поджимает время. Иногда нужно быть просто сучкой. Вытаскиваю мобильный и нахожу скриншот, на котором она подсыпает снотворное в стакан Стива.