Земля несбывшихся надежд

— Пойдем, тебе давно пора в кровать.

Мы быстро шли через джунгли. Когда лес остался позади, Радж повернулся ко мне.

— Ты скажешь ей? Ты скажешь ей, что я укротил королеву всех змей? — спросил он. Его голос чуть дрожал от тихой гордости.

— Да, — солгал я, зная, что никогда не скажу никому из моей семьи о моем приключении. Меня бы немедленно и навечно заключили дома. Мне бы пришлось целыми днями чистить картофель или резать лук на кухне.

Но теперь я поймался. Я проводил дни под тем деревом — мелией, слушая истории для младенцев. Адреналин заиграл у меня в крови, когда я наблюдал за Раджем и ужасной змеей, пристально смотрящих друг на друга в лунном свете. Я хотел уже большего. Конечно, брат Мохини заслужил большего. Я просил, я льстил, я подкупал.

— Покажи мне что-нибудь еще, — просил я. Мои просьбы становились все настойчивее. — Скоро японцы уйдут, и Мохини будет ходить к храму. Я могу устроить случайную встречу, — лживо обещал я, наблюдая, как загораются его черные глаза. — Мой отец слушает Би-Би-Си, и он говорит, что немцы уже проиграли войну. Японцы скоро уйдут. Они почти проиграли войну.

Радж внимательно смотрел на меня, какая-то тень пробежала по его лицу, и на мгновение мне показалось, что он всегда знал, что мои обещания лживы, а моя дружба неискренняя.

— Хорошо, — уступил он. — Я покажу тебе еще кое-что.

Он повел меня к полуразрушенному заброшенному дому в лесу. Гнилая дверь широко открылась, когда он ее толкнул. Внутри было темно и прохладно и тихо, очень тихо. Было впечатление, что джунгли медленно вошли в этот дом и поглотили его. Корни песочного цвета пробились через цементный пол, и дикие растения росли в трещинах стен. В крыше зияли отверстия, в углах виднелись бледно-розовые корни, но посреди комнаты на деревянных стропилах совершенно непонятно на чем висела единственная лампочка. Это на меня произвело жуткое впечатление. Я дрожал от страха и был рад, что Радж рядом.

Мы сидели, скрестив ноги, на покореженном полу среди больших корней. Из мешочка, привязанного к его поясу, Радж достал небольшую бутылку и открыл ее. Сразу вокруг распространился резкий запах. Я с отвращением поморщил нос, но Радж уверил меня, что это только сок корений и коры деревьев и что один глоток покажет мне другой мир. На цементном полу пустынного дома он начал строить пирамиду из сухих веток и травы. Потом развел маленький желтый костер и повернулся ко мне, предлагая отхлебнуть из бутылки. Его лицо ничего не выражало. Я был уверен, что это в некотором роде испытание, и мое колебание Радж мог расценить как сомнение и трусость. Я взял бутылку из его рук и сделал хороший большой глоток. Коричневая жидкость во рту оказалась густой и маслянистой. У меня на руках волосы встали дыбом.

— Смотри на огонь, — приказал Радж. — Смотри на огонь, пока он не заговорит с тобой.

— Хорошо, — ответил я, пристально глядя на огонь до тех пор, пока глаза не начали слезиться. Огонь оставался немым. — Сколько еще? — спросил я. Слезы начинали мешать мне наблюдать за огнем.

— Смотри на огонь, — снова сказал Радж мне на ухо. Я чувствовал его запах, похожий на запах дикого животного.

У меня начала кружиться голова, когда я пристально смотрел на желтые и оранжевые танцующие языки пламени, но каждый раз, когда я хотел посмотреть в сторону, настойчивый голос повторял: «Смотри на огонь».

А когда глазам стало невыносимо жарко, огонь стал синим. Затем снаружи он стал зеленым, а середина горела бирюзовым, как форма девочек в средней школе.

— Огонь стал синий и зеленый, — сказал я. Мой голос звучал далеко, а совершенно непослушный язык казался толстым и тяжелым во рту. Я быстро моргнул несколько раз. Огонь горел ярко-синим цветом.

— Посмотри теперь на меня, — сказал Радж. Его голос звучал как шепот или шипение. Моя голова повисла, а глаза из-под отяжелевших век смотрели на руки. С растущим удивлением я заметил, что кожа на моих руках стала прозрачной, и фактически видел, как кровь бьется и мчится по моим венам. Я с ужасом уставился на свои руки, а затем перевел взгляд на пол. Пол двигался.

— Эй, — сказал я глухо, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Раджа.

— Классно, да? — усмехался он.

Я кивнул, усмехаясь в ответ. Мне было одиннадцать лет, но мне казалось, что я такой высокий! Но я взлетел также высоко, как бумажный змей, зацепившийся за корни и кору дерева. И вдруг я заметил, что лицо Раджа изменяется.

— Какой я? На кого я похож? — нетерпеливо спросил Радж. Его глаза лихорадочно блестели в свете маленького костра. Он напоминал дикое животное.

Я замигал и потряс головой, не уверенный в том, что видели мои глаза. Я смотрел на огонь. Он снова горел желтым светом, но мне очень сильно хотелось протянуть руку и коснуться его, подержать его… войти в него. Если бы он был больше, подумал я, я смог бы стоять в нем. Эти мысли пугали меня, и я сосредоточился на Радже. Мне потребовалось для этого некоторое время. Мысли и слова появлялись словно из ниоткуда. Они были мои, и все же: неужели это говорю я?

— Можно дотронуться до огня? — спросил я и сам удивился тому, что я об этом спрашиваю.

— Не смотри больше на огонь! Скажи мне, на кого я похож, — упорствовал Радж. — Я похож на змею? — спросил он.

Была ли в его голосе надежда? Я чувствовал себя смущенным. Можно ли было согласиться? Я слабо покачал головой, и моя голова закачалась на шее, как воздушный шар, наполненный водой. Все тело было полно странных ощущений. Кровь под кожей неприятно бурлила. Когда я закрывал глаза, разного цвета вспышки появлялись поперек моих закрытых век. Красивые цвета радуги сливались в разнообразные рисунки.

Улыбаясь, я открыл глаза. Радж стоял передо мной. Его глаза отчаянно блестели, а зубы казались длинными и свирепыми. Было что-то дикое и чужое в его лице. Некоторое время я не мог делать ничего другого, как только смотреть в шоке на это превращение, а потом быстро закрыл глаза. Я больше не был возбужден, но полон глубокого предчувствия. Вода захлестнула стены воздушного шара. Я должен был думать, но голова была тяжелой от воды, которая со свистом носилась внутри нее. Радж превращался в какое-то путающее существо. Это был не Чибинди — танцующий укротитель львов, но кто-то злой и уродливый, кого я не узнавал. Некто, скорее нечто, чего я никогда не подозревал. Бедная милая Мохини!

— На кого я похож? — снова спросил Радж. Его голос также изменился. Я слышал его и прежде, на кладбище, у основания скрюченного большого дерева в тишине белых каменных табличек. Это было очень глухое шипение.

— Нет, ты не похож на змею, — произнеся нечленораздельно с распухшим и тяжелым языком. Я был слишком испуган, чтобы смотреть прямо на Раджа. — Я хочу домой.

Мое сердце отчаянно билось.

— Нет, еще нельзя. Эффект скоро смягчится, и ты сможешь пойти домой.

Я начал дрожать от страха. Радж и я не разговаривали. Я не осмеливался заговорить и не отрывал взгляда от двигающегося пола. Казалось, что пол был не из цемента, а из тонкой хлопковой ткани, под которой двигались миллионы муравьев. Радж был где-то рядом, я чувствовалось его дыхание, а еще чувствовал жар, исходящий от него, но не хотелось даже поворачивать голову и смотреть, какое животное сидит рядом со мной. Я не знаю, что это был за наркотик, но он был очень сильным. Какое путешествие! Не было другой действительности, кроме той, что я чувствовал и видел в тот момент. Я был слишком молод, чтобы понять, что это были лишь галлюцинации, и испуганно смотрел на потолок. Мне показалось, что я просидел там, не двигаясь, целую жизнь, мое сердце, как африканский барабан, дико билось, ожидая, что в любой момент опасное существо нападет на меня.

Наконец Радж сказал:

— Вставай, пора идти.

Его голос был ровным. Он звучал разочарованно.

— Пойдем.

Я посмотрел на него, в пустые, мертвые глаза на треугольном лице и в страхе отшатнулся. Да, он действительно напоминал змею. Он превратился в змею. Зелье, которое мы выпили, превратило его в змею. Мне казалось, что я чувствую, что мое лицо превратилось в такое же, как у него. Мое лицо под моими же руками двигалось, и я закричал в ужасе. Зубы начали стучать. Я тоже превращался в змею! Сумасшедшие мысли проносились у меня в голове. Он привел меня сюда, чтобы превратить в змею, так он сможет держать меня в корзине и заставлять танцевать под свою глупую дудку! Я беспомощно рыдал, как в замедленном фильме, — долго и глухо.