Последнее обещание

Вечная история. Если она так хочет, чтобы он чаще бывал дома, зачем всякий раз устраивает эти сцены?

Около полуночи он выключил телевизор, поднялся в спальню. Элиана так и не пожелала с ним разговаривать. Дурной признак.

Он разделся, бросив одежду на полу у кровати, залез под одеяло.

– Элиана, любовь моя, иди сюда, – позвал он.

Ответа не последовало. Он сделал еще одну попытку.

– Я так истосковался по своей женушке, – сказал он игриво. – Не заставляй мужа томиться!

Элиана вошла в спальню, бросила на него испепеляющий взгляд и тихо сказала:

– Так что, Маурицио, тебе было очень одиноко?

– Как всегда, любимая.

– И ты все время был один?

– Разумеется, – настороженно ответил он.

– А это чье? – Она показала ему две бриллиантовые сережки. – Они были в кармане твоего пиджака.

Он покосился на серьги и нервно засмеялся:

– Это для тебя, любовь моя. Я очень спешил, не было времени их упаковать.

– Неужели? – сверкнула глазами Элиана. И открыла вторую ладонь. – А губная помада тоже для меня? В следующий раз, прошу тебя, не покупай ту, которой уже пользовались.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. И Маурицио сдался:

– Элиана, ну с кем не бывает!

– Нет, дорогой мой! – взорвалась она. – Это только ты себе такое позволяешь! – Она швырнула серьги и губную помаду об стену. – Все кончено, Маурицио! Между нами все кончено.

– Нет, дорогая, – сказал он невозмутимо.

– Больше не смей меня так называть!

– У нас замечательная жизнь, дорогая.

– Да что тебе известно о моей жизни? Тебя здесь никогда нет!

– И куда ты уйдешь? – спросил он невозмутимо.

– Домой. Я заберу Алессио и вернусь в Америку.

Маурицио холодно посмотрел на нее:

– Нет, моего сына ты в Америку не заберешь.

– Заберу!

– Я не позволю. А без моего согласия ты не можешь этого сделать. Тебе придется доказывать суду, что в Америке ты можешь предоставить нашему сыну лучшие условия, чем здесь. Вряд ли у тебя это получится. У тебя нет профессии, нет денег, нет страховки. Как ты будешь платить за лечение Алессио? Приди в себя, Элиана. Ни один итальянский судья не позволит тебе его забрать.

Элиана возмущенно смотрела на Маурицио, не произнося ни слова.

– Ты и сама понимаешь, что я прав. Поступай как знаешь. Хочешь – разводись, живи в Италии одна, ищи работу, а за Алессио будут присматривать чужие люди. Хочешь – уезжай одна в Америку. А можешь остаться со мной, жить в прекрасном доме и воспитывать сына. Других вариантов нет.

У Элианы перехватило дыхание. Он победил, и они оба это понимали.

– Все не так уж ужасно, Элиана, – сочувственно улыбнулся он. – Я веду себя так, как ведут себя все мужчины. Дело только в том, как ты к этому относишься. Ну, будь умницей, иди сюда.

Первая экскурсия Росса продолжалась почти два часа. Франческа ходила вместе с ним, а потом они пошли выпить кофе. Ей экскурсия понравилась. И прежде всего ее приятно удивила не только эрудированность Росса, но и его умение наладить контакт с группой. За двенадцать лет работы в музее она поняла одну простую вещь: большинство туристов смотрят прежде всего не на произведения искусства, а на экскурсовода.

У Франчески все было прекрасно организовано. Она договорилась с несколькими крупными гостиницами города, и заказов у нее было больше, чем у ее коллег. Она тут же назначила Россу экскурсию на следующее утро.

Расставшись с Франческой, Росс отправился по делам. Он прожил в гостиницах полгода и решил наконец снять для себя жилье. Он давно уже приметил агентство неподалеку от вокзала и направился прямиком туда.

В небольшом кабинете стояло два стола. За одним сидел молодой человек и курил.

Увидев Росса, молодой человек сказал:

– Добрый вечер! Чем могу вам помочь? – По-английски он говорил свободно.

– Я ищу квартиру.

– Прошу вас, садитесь. Вы хотите жить в самой Флоренции?

– Лучше за городом, например, в Кьянти.

– Что ж, можно сказать, что вам повезло. Как раз сейчас есть несколько свободных квартир в Кьянти. – Он взял со стола черную папку. – Сколько вам нужно комнат?

– Я буду жить один. Хотелось бы что-нибудь с камином и хорошим видом, где-нибудь рядом с виноградниками.

– В Кьянти все рядом с виноградниками. – Молодой человек встал. – Меня зовут Луиджи Томасси.

– А меня – Росс. Вы отлично говорите по-английски.

– Спасибо. Я проучился три семестра в Сан-Диего. А вы говорите по-итальянски?

– Немного, – скромно сказал Росс. По-итальянски он говорил не хуже, чем Луиджи по-английски.

– На какой срок вам нужна квартира?

– Я собираюсь здесь жить постоянно, но пока что меня устроит контракт на год.

– Хорошо. Если хотите, можем кое-что посмотреть прямо сейчас.

Сначала они заехали в Чоккио, местечко в получасе езды от Флоренции. Россу предложили крестьянский дом прошлого века, но он стоял слишком на отшибе, и это Россу не понравилось. Он искал уединения, но не полного одиночества.

– Посмотрим еще что-нибудь, – решил он.

И они отправились в городок под названием Грассина. Квартирка была новая и чистая, а Россу хотелось атмосферы старого итальянского дома.

Они поехали на виллу неподалеку от Импрунеты. Найти ее оказалось нелегко. Луиджи несколько раз сворачивал не туда, но наконец они выехали к оливковой роще и увидели самодельный указатель “ВИЛЛА РЕНДОЛА, 1000 м”.

– Это то, что нам надо, – сказал Луиджи.

Они въехали на пригорок, откуда открывался вид на виллу. Росс влюбился в это место с первого взгляда. Кипарисовая аллея вела к великолепному дому за желтой каменной оградой. На холме напротив виллы возвышался замок.

– Виллу разделили на три помещения, – сказал он. – Хозяева сдают однокомнатную квартиру с мебелью.

Вокруг росли могучие ливанские кедры, дубы, кипарисы, и у самого дома – огромный каштан. Росс открыл тяжелую деревянную калитку, за которой начинался мощеный двор. Справа была дверь в часовню при вилле, посреди двора стоял каменный колодец, а вокруг него – горшки с геранью.

– Сколько же этой вилле лет? – спросил Росс.

– Ее построили более пятисот лет назад. Хозяйка сказала мне по телефону, что когда-то она была загородным домом Макиавелли.

– Того самого?

– Ну да. Если вас это интересует, я расспрошу ее поподробнее.

– Да, – кивнул Росс. – Меня это очень интересует.

Какая-то женщина поливала во дворе герань. Увидев их, она громко крикнула:

– Добро пожаловать, синьоры!

Это была Анна Феррини, совладелица виллы и управляющая. Она была небольшого роста, полная, рыжеволосая, лет на десять старше Росса.

– Синьора, а здесь действительно жил Макиавелли? – спросил Луиджи.

– Да.

Сведения, которые она сообщила про историю виллы, совпадали с теми, что знал о Макиавелли Росс. Когда Макиавелли впал в немилость, Медичи сослали его в этот дом, подальше от политической жизни. Здесь, в той самой части виллы, которую собирался снять Росс, Макиавелли писал труды, которые и сделали его знаменитым. На этой вилле он и умер.

Анна рассказывала о знаменитом жильце как о чем-то само собой разумеющемся, но Россу это показалось необычайно важным. Он увидел в этом предзнаменование. Ведь он тоже находился в своего рода ссылке.

Вилла принадлежала семье Феррини уже много веков, но сдавать ее они начали только три года назад.

– Давайте пройдем в дом, – радушно пригласила их Анна. – Здесь слишком жарко.

Она провела гостей в кухню. Там стояли газовая плита, печь и раковина, словно вырубленная из камня. Холодильник был маленький, круглый – такие стояли в американских кухнях в пятидесятые годы.

Узкий коридор вел в спальню. Это была небольшая комната с выложенным розовой плиткой полом. Здесь стоял старинный шкаф и широкая кровать с витой железной спинкой. Росс подошел к окну, раздвинул шторы, распахнул ставни. Его взору предстали холмы с виноградниками и оливковыми рощами.