Пустой дом

— Что ты делала днем? Лежала на солнышке? Что же, неплохо. Может, пойдем со мной, искупаемся? Раз ты проленилась весь день, тебе полезно будет немного размяться. И Элис позовем тоже.

Он ушел, пружиня шаг и излучая энергию, назад в дом и дальше, в кухню, громко призывая жену. Вирджиния, признательная за то, что кто-то сказал ей, что делать, поднялась, собрала письма и покорно пошла вверх по лестнице в спальню, чтобы переодеться в бикини.

2

Адвокатов звали Смарт, Чигвин и Уильямс. По крайней мере, так было написано на медной табличке на двери — табличку полировали столь часто и усердно, что буквы стерлись и читались с трудом. Ниже висел медный молоток, ручка тоже была медная, такая же гладкая и сверкающая, как табличка, а когда Вирджиния нажала на нее и открыла дверь, то увидела узкий коридор, застеленный блестящим коричневым линолеумом и выкрашенный светлой кремовой краской, и подумала о том, что какая-то трудолюбивая уборщица извела здесь немалое количество полироли.

Там было застекленное окошко, напоминающее кассу, с надписью ИНФОРМАЦИЯ над ним, и звонок. Вирджиния нажала на кнопку и заслонка, прикрывавшая окошко, поехала вверх.

— Да?

Изумленная, Вирджиния сообщила голове, появившейся в окошке, что хочет видеть мистера Уильямса.

— У вас назначена встреча?

— Да. Я миссис Кейли.

— Минуточку, пожалуйста.

Заслонка с грохотом опустилась, и голова скрылась за ней. В следующее мгновение распахнулась дверь и голова появилась снова, а вслед за ней и тело в строгом костюме, которое заканчивалось парой ног в туго зашнурованных туфлях.

— Пожалуйста, сюда, миссис Кейли.

Здание, где находилась адвокатская контора, стояло на вершине холма на окраине Порткерриса, но, несмотря на это, Вирджинию застиг врасплох роскошный вид, открывшийся ее глазам, стоило ей ступить в кабинет. Стол мистера Уильямса стоял в центре, на ковре, и сам мистер Уильямс уже поднимался ей навстречу. А за его спиной в большом, от пола до потолка, окне, подобно драгоценной картине открывалась пестрая живописная панорама старого города. Дома, крытые шифером, с белеными трубами рассыпались по склону без видимого порядка. Выкрашенная синим дверь, желтое окно, полыхающая герань на подоконнике, белье, развешанное на веревке словно флажки, неожиданно крона дерева, которое обычно не попадается на глаза. За крышами, внизу, сверкала солнечными бликами бухта. Был пик прилива, покачивались на волнах корабли, стоящие на якоре, белый парус огибал волнолом, покидая тихие воды гавани и направляясь к прочерченному по линейке горизонту, где две синевы сливались между собой. Ветер доносил крики чаек, чертивших по небу узоры своими острыми крыльями, и пока Вирджиния стояла посреди кабинета, колокола нормандской церкви прозвонили нехитрую мелодию и часы пробили одиннадцать.

— Доброе утро, — сказал мистер Уильямс, и Вирджиния поняла, что он здоровается с ней уже в третий раз. Она с трудом оторвала взгляд от панорамы за окном и постаралась сфокусироваться на нем.

— О, доброе утро. Я миссис Кейли… — Нет, это было невозможно. — Как только вам удается работать в кабинете с таким видом?

— Вот почему я сижу к нему спиной…

— Просто дух захватывает.

— Да, вид уникальный. Художники часто спрашивают у нас разрешения написать гавань из этого окна. Весь город как на ладони, и цвета постоянно меняются, но всегда очень красиво. За исключением, разве что, дождливых дней. Итак, — тон его внезапно изменился, словно адвокат был недоволен тем, что потратил столько времени на разговоры и спешил вернуться к работе, — чем могу помочь?

Он пододвинул ей стул.

Пытаясь не смотреть в окно и сосредоточиться на своем вопросе, Вирджиния села.

— Возможно, мне нужно было обратиться в другую контору, но я не нашла в городе ни одного агента по недвижимости. Я искала в местной газете объявления о домах, сдающихся в аренду, но ничего не нашла. Тогда я увидела ваше имя в телефонной книге и подумала, что, быть может, мне стоит прийти к вам.

— Чтобы подыскать дом?

Мистер Уильямс был молод, темноволос, и взгляд его выдавал интерес к молодой симпатичной женщине, сидящей напротив за столом.

— Да, в аренду.

— На какой срок?

— На месяц… в начале сентября мои дети возвращаются в школу.

— Ясно. Что же, обычномы не занимаемся такого рода вещами, однако я спрошу у мисс Леддра, нет ли у нее каких-нибудь предложений. Правда, сейчас разгар сезона, город под завязку забит туристами. Даже если вам удастся что-нибудь найти, боюсь, арендная плата будет исключительно высокой.

— Это неважно.

— Что ж, тогда подождите минуту…

Он поднялся из-за стола и вышел; Вирджиния услышала, как он разговаривает с женщиной, впустившей ее. Она встала, подошла к окну и распахнула его, рассмеявшись при виде разозленной чайки, которую согнала с подоконника. Ветер с моря был прохладным и свежим. Прогулочный кораблик, переполненный пассажирами, выходил из гавани, и внезапно Вирджинии страстно захотелось оказаться у него на борту, стать такой же беззаботной, загорелой, красоваться в кепке с надписью KISS ME и весело вскрикивать, когда кораблик будет подпрыгивать на волнах.

Мистер Уильямс вернулся в кабинет.

— Вы можете подождать? Мисс Леддра должна кое-что выяснить…

— Конечно.

Она снова опустилась на стул.

— Вы остановились в Порткеррисе? — любезно осведомился мистер Уильямс.

— Да. У друзей. У Лингардов, в Уил-хаусе.

Адвокат, который и до этого не допустил ни малейшей фамильярности, теперь стал обращаться к ней с подчеркнутой почтительностью.

— О да, конечно же. Очаровательное место.

— Да. Элис чудесно его обустроила.

— Вы бывали там раньше?

— Десять лет назад. Но с тех пор — ни разу.

— Ваши дети, они сейчас с вами?

— Нет. Они в Лондоне, с бабушкой. Но я хочу привезти их сюда, если получится.

— Вы живете в Лондоне?

— Нет. Там живет моя свекровь. — Мистер Уильямс ждал. — Мой дом… в общем, мы живем в Шотландии.

В его глазах промелькнуло удовлетворение… Вирджиния не могла понять, каким образом тот факт, что она живет в Шотландии, мог его обрадовать.

— Но это же чудесно! И где именно?

— В Пертшире.

— Самые красивые места. Прошлым летом мы с женой проводили там отпуск. Такой покой, и дороги пустые, и тишина. Как это вы решились оттуда уехать?

Вирджиния открыла было рот, чтобы рассказать ему, однако в этот момент их разговор, к счастью, прервало появление мисс Леддра со стопкой бумаг в руках.

— Вот оно, мистер Уильямс. Бозифик. В письме мистера Керноу сказано, что если найдется съемщик на август, он с удовольствием сдаст дом. Но только добросовестныйсъемщик. На этом он особо настаивает.

Мистер Уильямс взял бумаги и поверх них улыбнулся Вирджинии.

— Вы же добросовестный съемщик, миссис Кейли?

— Все зависит от того, что вы мне предложите, не так ли?

— Ну, это, вообще-то, не в Порткеррисе… спасибо, мисс Леддра… но и не слишком далеко… собственно, это в Лэнион…

— Лэнион!

Наверное, в ее восклицании ему послышался испуг, потому что мистер Уильямс сразу бросился на защиту Лэнион.

— Но это дивное местечко, один из красивейших участков побережья…

— Я вовсе не имела в виду, что мне там не нравится. Я просто удивилась.

— Удивились? Но почему?

Взгляд его был острым, как у птицы с черными глазами-бусинами.

— Простите, не обращайте внимания. Расскажите мне про дом.

Он рассказал. Старый коттедж, не слишком выдающийся, не особенно красивый, но с претензией на историческую ценность: в двадцатых годах там жил и работал один популярный писатель.

Вирджиния поинтересовалась, кто именно.

— Прошу прощения?

— Какой писатель?

— О, извините. Обри Крейн. Вы знали, что он некоторое время прожил в наших краях?

Вирджиния не знала. Однако Обри Крейн был одним из многих авторов, которых мать Вирджинии не одобряла. Она помнила холодное выражение ее лица и как та поджимала губы всякий раз при упоминании его книг; помнила, что их старались побыстрей вернуть в библиотеку, чтобы юная Вирджиния не успела заглянуть под обложку. По какой-то причине это сделало коттедж под названием Бозифик для нее еще более желанным.