Тариф На Счастье (СИ)

— О чем шепчетесь, душеньки-подруженьки? — Тэхен стал поглаживать свою девушку по голове, путая слегка вьющиеся волосы.

— О гладильных досках, — блондинка закинула голову назад и получила нежный поцелуй в стиле того самого знаменитого поцелуя из «Человека-Паука». — Что, если они все когда-то мечтали стать досками для серфинга? Бороздить моря и океаны, встречать ранние рассветы и провожать рыжее солнце, похожее на апельсин, когда на смену дня приходит царица Ночь? Но реальная жизнь посмеялась им в лицо, отвесила смачную оплеуху, и теперь они вынуждены пылиться в кладовых. Такие бедные, несчастные досочки…

Тэхен и Кэтрин уставились друга на друга, даже Чонгук, издав громкий храп, проснулся и ошарашенно огляделся вокруг. Его помятый видок, как будто его только что вытянули прямиком из стиральной машины, рассмешил собравшихся вокруг, и про лирическое отступление Анастейши все дружно забыли, но лишь на определенный момент, ибо Кэтрин, роясь в своей сумке в поисках губной помады, прошептала: «Все мы гладильные доски, мечтающие о бескрайних морях, но вынужденные держать на себе смятое белье».

***

Шелковой и невесомой ночью, когда курилась всеми любимая Бо-бо (так в местных кругах ласково называли марихуану), Чонгук, известный пошляк, предложил сыграть, но не в карты на раздевание, ибо «банальщина», и не в бутылочку, потому что целовать чужую девушку или чужого парня выходило за рамки приличия. Да-да, даже в этой компании они были, не совсем же они потерянные гладильные доски в этом высохшем соленом море. Предложение Гука было одобрено, принято на ура, и оживленный Тэхен полез искать всевозможные игры для взрослых. И нашел…

— Давай, сюда, левее. Нет-нет, пониже вставляй, так не попадешь, — комментировала Кэтрин, сидя на стуле, пока Чонгук с завязанными глазами орудовал у нее между ног, которыми девушка зажимала бутылку. Парень пытался попасть трубочкой, торчащей из его рта, в узкое горлышко. — Во-во! Почти попал! Тыкай!

Анастейша и Тэхен смеялись и не могли остановиться. Они хватались за животы, падали на пол и заботливо вытирали друг другу слезы. Картина разворачивалась забавная и эпичная, хотелось наблюдать за этой игрой бесконечно, но Чонгуку удалось попасть своей трубочкой в мокрое горлышко (звучит двояко, не так ли?). Окрыленный собственной победой, Чон сорвал с себя повязку и, посмеиваясь, крикнул другу, что тоже с удовольствием посмотрит, как он будет играться между ног Стейши.

— Для нас другая игра! — крикнул Тэхен.

Парень куда-то убежал и не увидел, как Чонгук, вставший на ноги с колен и склонившийся ко все еще сидящей на стуле Кэт, целовал ее, да так пошло и жадно, что Стейша смутилась, но не смогла отказать себе в удовольствии понаблюдать за весьма занятным сплетением языков любимой парочки. Она видела, как тяжело дышит Кэтрин, видела, как жмурится Гук и хочет свою женщину, и невольно сжала ноги покрепче. Где черти носят Тэхена?!

А вот и он. Ким вернулся в гостиную с листочком мятой бумаги. Зачем это ему лист А4? Он что, собрался рисовать или мастерить оригами? Если это так, то совсем нечестно… Анастейша тоже хотела жаркого флирта, пошлых шуточек и тесных касаний. В конце концов, она тоже живая девушка и жаждет своего законного парня.

— Мы будем танцевать на этом листе, — объяснял Тэхен, сидя на корточках. Он поглядывал на Стейшу, на Кэт и Гука, которые улыбались и внимательно слушали правила пока еще неизведанной, но любопытной игры, — заступать за него нельзя. Пока будет играть музыка, мы должны снять с себя максимальное количество одежды.

— Я тоже хочу сыграть в такое! — воодушевилась Кэтрин, ущипнув Чонгука за бок. — Сыграем потом?

— Я могу раздеть тебя и безо всяких листочков… — Чон оттянул женские штаны, ловко юркнув под них рукой, но Кэт вовремя остановила его и, хихикая, переложила его конечность на свою ногу. — Ну ладно-ладно, я понял… Давай посмотрим на наших друзей. Ну-ка, покажите нам страсть, переплюньте Белоснежку.

— О чем это ты? — нахмурилась шатенка в непонимании.

— Забей, — Чонгук чмокнул любимую в губы, устроил ее на своих коленях и, обняв сзади, положил голову на хрупкое плечо, чтобы лучше видеть, прямо как лжебабушка из «Красной Шапочки».

Тэхен, суетясь, чтобы не потерять ни минутки, включил телефон, кидая его на диван динамиком вверх, из которой заиграла томная, возбуждающая мелодия, словно бархатом окутывая маленькую квартирку, погрязшую в пряном, тяжелом запахе марихуаны и невидимом, но хорошо ощутимом возбуждении, вернулся к своей девушке и галантным жестом пригласил ее ступить босыми ступнями (ох уж эти тэхеновские привычки, передающиеся по ментальному наследству) на лист бумаги.

Он прижался к Анастейше сзади и крепко оплел ее длинными руками, сцепляя пальцы в замочек. Их тела будто слились в одну дрожащую, покрывающуюся мурашками материю из кожи и костей. Начиная аккуратные и плавные движения, Тэхен неприлично задышал на ушко блондинки, давая волю рукам. Нужно следовать инструкции, напетой женским голосом под эротичный минус.

Десять… Поцелуй в губы…

И Тэхен послушно целовал. Стейша охотно пускала его язык себе в рот и задыхалась от тягучего наслаждения, разливающегося по всему ее телу — от макушки до самых пяток. Бескостный орган Кима двигался слишком профессионально, чтобы не навеивать мысли о чем-то большем. Их слюна уже давно стала общей.

Девять… Проведи рукой по моим волосам…

Тэхен сначала носом, а потом и пальцами зарывается в пшеничную гриву, мягко, но с намеком оттягивая светлые волосы назад. Анастейша не противится и включает режим покорной девочки, смотря из-под прикрытых век на парня, которому крышу сносит не по-детски, а ведь напротив сидят лучшие друзья и наблюдают. Кстати, а что это рука Чонгука делает под футболкой Кэтрин?

Восемь… Прикоснись медленно…

Наступает очередь Стейши. Она медленно повернулась слегка покрасневшим то ли от смущения, то ли от прилива возбуждения, из-за которого луна сегодня слишком большая и слишком близко, лицом к возлюбленному. В Тэхене звездной мякотью собрался весь ее скудный мирок. Она забралась рукой под его безразмерную толстовку и провела подушечками пылающих пальцев от шеи до опасного участка в самом низу, специально задевая блядскую дорожку. Тэхен резко вздохнул и закатил глаза, выглядя при этом как настоящая порно-звезда, мать его.

Семь… Замри!

Было слышно, как дышала Кэтрин, было слышно, как ее целовал Чонгук, и видно, как Стейша и Тэхен застыли в объятиях друг друга, и ведь все уже забыли про чертову бумажку. А она все еще там? Анастейшу не волновал жалкий листочек, ведь животом она ощущала затвердевшее возбуждение Кима, о которое начала тереться, нарушая правила придуманной кем-то игры для взрослых. Голос тем временем продолжал.

Давай перейдем сразу к первому пункту…

Но так быстро переходить к десерту никто не собирался. Хотелось сначала изведать аперитив, попробовать закуску, вдохнуть аромат горячего и уже тогда насладиться воздушными сливками и свежими ягодами.

Анастейша медленно опустилась на колени, тыкаясь, как слепой котенок, в низ живота Тэхена. Она не хотела казаться развратной девицей, не в ее правилах, но когда рядом находился Тэхен, когда марихуана выбила все вопросы из головы и оставила волнующие многоточия, «занятие любовью» сменялось на «потрахаться», а «ублажить любимого мужчину» превращалось в грязное, бьющее по щеке «отсосать».

Не ей одной дурь в прямом и переносном смыслах ударила в голову. Чонгук и Кэтрин уже давно поменялись местами: теперь девушка находилась сверху и, горячо целуя самого лучшего, самого прекрасного на свете по ее меркам парня (никто и не спорил), шарила рукой в его штанах, заставляя Чона выгибаться и с остервенением мять ее аппетитные ягодицы. Будь чонгуковская воля, Кэт уже давно прыгала бы на его члене, извиваясь, как ужик на сковороде, но вроде неприлично заниматься сексом на глазах лучших друзей… А прилично делать весьма не скромный минет, не удосужившись уединиться в комнате или хотя бы ванной?