Эпилог (ЛП)

- Да. Знаю. На вечеринку, на которой мы познакомились, меня притащил мой друг. Мне очень нравилась одна девушка, но я узнал, что она начала встречаться с другим, и это разбило мне сердце. Я хотел остаться дома, но все равно пошел. Клаудия меня заприметила и взяла в оборот. Она была ураганом веселья, настаивая на том, чтобы я развлекался. Я рассказал ей о той девушке, но Клаудия ответила, чтобы я о ней забыл, потому как теперь онабыла моей девушкой.

Рубио расплылся в дурацкой улыбке.

- Вы друг другу подходите, - сказал я.

Кажется, ему это понравилось.

- Расскажи мне еще о Софии.

- Она была грустной. Мы ее веселили, но этого хватало ненадолго. Я оставлял ее с Клаудией наедине, потому что думал, что София расстраивалась, видя нас такими счастливыми. Она об этом никогда не говорила, но мы догадывались. Поэтому мы так настойчиво пытались ее с кем-нибудь свести.

Он пожал плечами.

- Потом она встретила тебя. И теперь она счастлива. Надеюсь, ты понимаешь, насколько тебе повезло. Я не знаю многого о ее прошлом, но знаю, что она хороший человек. Тебе следует быть к ней внимательным.

Я посмотрел на Рубио, выражение лица которого стало очень серьезным. Он был хорошим парнем.

- Я собираюсь сделать Софию очень счастливой, Рубио. Тебе не нужно говорить мне об этом.

- Вот и хорошо, - ответил он, - я не хотел с тобой воевать.

Я рассмеялся. Просто не смог сдержаться, представив Рубио, пытающегося со мной воевать.

- И я с тобой, Рубио.

Когда мы, наконец-то, вернулись домой, события приобрели менее приятный оборот. Клаудия встретила нас на подъездной аллее с таким лицом, от которого мое сердцебиение ускорилось.

- Где она? - спросил я, уже направляясь в сторону дома, и не слыша, что Клаудия пыталась мне сказать.

- София! - крикнул я, несясь по ступенькам наверх.

- Я здесь! - ответила она из спальни.

По мне прошла волна облегчения. Она невредима. Она в безопасности.

В нашей жизни теперь все было по-другому. Мне потребовалось время, чтобы успокоиться. Я думал, мне придется кого-то убить.

Когда я вошел в спальню, Ливви сидела на кровати и плакала, держа в руках письмо.

- Что случилась, зверушка?

Она пожала плечами.

- Не знаю. Просто...

Утерев слезы, она шмыгнула носом.

- Что тебя расстроило? Я сделал что-нибудь не так?

Я ненавидел, когда Ливви была грустной. Я больше не получал удовольствия от ее слез. На моем языке они ощущались горькими.

- Нет, малыш. Дело не в тебе.

Никогда прежде она не называла меня малышом - во всяком случае, не в хорошем смысле.

- Расскажи мне.

Я сел рядом с ней на кровать, и она сразу же пролезла под моей рукой, и устроилась у меня на груди. Я гладил ее по спине и ждал. Ливви по натуре была болтушкой, и я знал, что рано или поздно она мне откроется.

- Моя мать прислала мне поздравительную открытку. Я забирала свою почту, среди которой оказался неподписанный конверт. Я была к этому не готова.

Она зарылась лицом в мою грудь. Взаимоотношения Ливви с ее семьей были сложными. Я хотел, чтобы она была счастлива. Хотел, чтобы у нее было все, что она пожелает. В то же время, я хотел быть частью этого счастья. Большей частью. А ее семья могла угрожать этому - угрожать нам, тому, чего у нас пока было. Мне нужно было действовать осторожно.

- И что в ней говорится?

- Что ей жаль. Она пишет, что скучает по мне, что они все скучают: мои братья, мои сестры. Она хочет знать, можем ли бы все исправить.

Всхлипнув, Ливви прижалась ко мне еще крепче.

- Ты хочешь этого, зверушка?

Я хотел, чтобы она сказала 'нет'. Хотел, чтобы она сказала, что я единственный человек, который ей нужен, а все остальные могут оправляться к чертям. Но я знал, что это будет значить.

Я был сиротой. У меня мог оставаться один живой родитель, но в моем понимании, я по-прежнемубыл сиротой.

- Я не знаю.

Мне пришлось вздохнуть.

- Это все из-за меня. Всегда из-за меня. Я не хочу быть тем, кто удерживает тебя от людей, которых ты любишь.

Я не был уверен в том, что пытался сказать, единственное, я знал, что произносить это было адски больно. Отношения Ливви со мной всегда будут отдалять ее от остального мира, и я был слишком эгоистичным, чтобы это изменить.

- Не из-за тебя! - настаивала Ливви, - отношения между мной и матерью были напряженными еще до того, как мы с тобой встретились. И ты об этом знаешь, просто...

- Она твоя мать. Они - твоя кровь.

- Ты тоже.

Поцеловав меня в грудь, Ливви вернулась в прежнее положение.

- Мы пролили кровь друг за друга. И это больше, нежели так называемая 'моя кровь'.

Я резко вдохнул. Для меня ее слова были и трогательными, и одновременно тревожными.

- Это была и моя вина.

- Калеб, что с тобой? Ты пытаешьсясделать так, чтобы я на тебя разозлилась? Ты делаешь меня счастливой. Сегодняшний день был одним из самых лучших в моей жизни. Не порть его, сводя возникшую ситуацию к нам. Это касается моей матери и того, как она всем манипулирует. Во всяком случае, у тебя были причины для того, что ты со мной делал. Каковы были еегребаные причины, Калеб? Каковы были ее причины, чтобы относиться ко мне, как к куску дерьма, а потом выжидать пять дней, чтобы приехать ко мне в больницу?

Ливви выпрямилась, сжимая в кулаке то, что - как я предполагаю - было ее поздравительной открыткой.

- Прости, Котенок. Я не собирался сводить это к себе. Но вот что я знаю: Ты заслуживаешь быть счастливой. И если, получив ответы на свои вопросы, ты обретешь спокойствие, то, как минимум этим, ты себе обязана. Но если ты с ней покончила, тоже хорошо... просто я так не думаю.

Я снова притянул Ливви в свои объятия, не зная, успокаивал ли этим ее или себя, но похоже, что они помогли нам обоим.

- Может, я позвоню ей на следующей неделе.

- Хорошо, - прошептал я.

Это все, на что я был способен.

- Обещай, что ты не уйдешь.

Ливви крепко прижималась ко мне своими ручками.

- Обещаю. Ты можешь сказать то же самое?

Я почти боялся ответа.

- Обещаю. Я твоя, - сказала она.

- А я твой.

- София? Нам уходить? - крикнула Клаудиа с нижнего этажа.

- Нет! - ответила Ливви, - мы спустимся через минуту.

Поднявшись, она поцеловала меня, сначала нежно, затем страстно. Придвинув Ливви к себе, я принялся ласкать ее грудь. Она разорвала поцелуй.

- Позже, Секси. У нас уйма времени.

- И я планирую удержать тебя на весь этот срок.

И еще раз ее поцеловал.

- Хорошо. Люблю, когда ты меня удерживаешь.

Ливви улыбнулась, и я увидел, что она была уже в лучшем настроении.

Пока она приводила себя в порядок, я спустился вниз, чтобы составить компанию нашим друзьям. Как только она присоединилась к нам, мы отужинали onarroz con gandulesи стейками. На десерт у нас был праздничный торт, я всегда буду помнить улыбку на лице Ливви, с которой она задувала свечи.

После того, как наши гости ушли и мы остались, наконец, одни, то уселись на наш новый диван, и смотрели на пламя костра, горевшего в нашем новом камине.

- Спасибо, Джеймс. У меня был превосходный день рождения.

Я усмехнулся.

- Перетаскивание коробок, эмоциональная травма и праздничный торт - тебе легко угодить.

Ливви ткнула локтем в мои ребра.

- Придурок.

- Так как сегодня день твоего рождения, я спущу тебе это с рук.

- Кстати, я получу подарок?

Я слышал улыбку в ее голосе.

- Да. Ты хочешь его? - подначивал я.

- Конечно!

- Отлично, но сначала... Думаю, по традиции именинницу ждет праздничная порка.

Ливви поежилась.

- Но... я так устала!

- Вот и хорошо. Меньше шансов, что будешь постоянно вертеться.

Устроившись поудобнее, я положил Ливви на свои колени. Это была самая невоодушевленная порка в моем исполнении. В течение всего процесса она хихикала, и я ничего не делал, чтобы исправить ее поведение.