Горький шоколад (СИ)

Почему-то именно сейчас казалось настоящим кощунством перечислять все без исключения злоупотребления, и Эль ограничилась лишь самим фактом их наличия. Одно то, что устроил человек, который по какой-то злой насмешке природы был ее биологическим отцом, могло претендовать на звание «Худшая гостья года».

— Извини за то, что я тебе сейчас кажу, Габриэль, но я не верю ни единому твоему слову. То есть, конечно, допускаю мысль, что говорить глупости тебя вынуждает совесть и какие-то странные атавизмы, но я более чем уверен — уезжать ты не хочешь. — И чтобы сгладить обличительную речь Макс сдобрил слова веселым: — Ну, хотя бы из-за того, что сама признала меня привлекательным.

— Это совершенно разные вещи.

Она негромко вскрикнула, когда Макс усадил ее в кресло в гостиной, прямо перед сервированным столом. От одного вида угощений живот Эль скрутило от голода. На приставном столике справа стояло огромное серебряное блюдо, накрытое серебряной же крышкой. Оставалось только догадываться, что там: фрукты или… голова Айзека Кромби, например.

— Давай сначала поужинаем, — снова попытался увести разговор Макс, но Эль упрямо мотнула головой. — Хорошо, упрямица. Вперед, я готов выслушать твои аргументы.

Он подал ей пиалу с бульоном и не сводил глаз до тех пор, пока Эль не попробовала. Теплая ароматная пища подействовала словно живая вода.

— Мы оба знаем, что я не могу здесь находиться, — сказала Эль. И тут же осознала, как нелепо прозвучали эти слова.

— Поправочка: по какой-то причине, неизвестной мне, так думаешь ты. Я же более чем уверен, что ты должна остаться до момента, пока не прояснится ситуация с твоим поступлением.

— За это время я вполне могу превратить твою жизнь в кошмар. — А вот здесь она ни капли не лукавила.

— У тебя есть еще парочка родственников обремененных финансовыми проблемами и не обремененных совестью?

— Нет.

— У тебя есть проблемы с законом? Работорговля, наркотики, нелегальное проживание на территории соединенных штатов?

— Нет, но…

— Пожалуйста, отвечай по существу, а все «но» я готов выслушать потом. И ешь, пока не остыло. Иначе не видать тебе десерта как своих ушей.

Эль послушно уплетала за обе щеки, заинтересованно поглядывая на таинственное закрытое блюдо.

— Насколько я знаю, в данный момент дома тебя никто не ждет. — Эту фраза Макс произнес осторожнее предыдущих. — То есть, я хочу сказать, что Айзека Кромби…

— … БВЗ, — подсказала она.

— БВЗ?

— Большая Вонючая Задница. Он мертв. Так ведь?

— БВЗ… надо взять на вооружение. Ты все видела?

— Не знаю, все ли… нет, скорее всего, нет. Потом было много шума — я отключилась. Наверное, это прозвучит неправильно, но мне не жаль его. Нисколько. Думай обо мне, что хочешь, но он заслужил то, что получил.

— Я надеялся на подобный ответ.

— Надеюсь, больше никто не пострадал из-за меня? — В ее глазах плескалось беспокойство, норовившее выплеснуться очередными слезами. — У тебя не буде проблем с полицией?

— С нашей стороны не пострадал никто. И проблем не будет. Нас в том отеле даже не было.

Макс забрал из ее рук пустую пиалу, взамен протянув тарелку с салатом и восхитительно пахнущим медальоном какой-то красной рыбы.

— Я люблю худышек, но тебя все равно необходимо немного откормить, Габриэль. И это — третья причина, почему я не могу позволить тебе уехать. Уверен, что за пределами моего дома ты снова начнешь халатно и безответственно относиться к своему здоровью и к тому, как часто ты ешь.

— Любишь худышек? — переспросила она.

Макс охотно кивнул.

— Надеюсь, это не единственное, что ты услышала из моей речи? Я долго репетировал.

Пытаясь справиться с очередным приступом неловкости, Эль едва не подавилась ломтиком салата. Макс подал салфетку и терпеливо выждал, пока она справится с кашлем. Потом продолжил:

— Думаю то, что ты едва ли способна нормально передвигаться без посторонней помощи — это более чем весомый аргумент номер четыре. Сомневаюсь, что завтрашнее утро что-то кардинально изменит.

— И не поспоришь, — не стала отпираться она.

— Ну и последнее. Ты готова? — Макс всем видом давал понять, что последний пункт в его списке должен вбить большущий гвоздь в крышку гроба ее желания уехать.

Эль на всякий случай поставила тарелку на стол, кивнула, почти не сомневаясь, что как бы сильно она не готовилась морально, Макс наверняка ее огорошит.

— Лондон, — сказал он одно единственное слово.

— Лондон? — эхом отозвалась она. — Столица… Англии?

— Будем считать, что ты сдала тест на знание географии. — Макс потихоньку засмеялся. — Я подумал, что пока у тебя не начался учебный год, а у меня наметилось «окно», мы можем поехать куда-нибудь вместе. А так как солнце ты не любишь, зато, кажется, с ума сходишь от всякой старины и дорогой мазни… — Тут он совсем уж по-мальчишески показал язык. — … то тебе должен понравиться Лондон. И его пригород. И вообще все, что есть в радиусе ста миль вокруг. Зная, что ты вряд ли сможешь устоять перед этим, я позаботился о том, чтобы пилот подготовился к отлету завтра вечером. Сможешь посмотреть на Лондонский глаз[1] с высоты птичьего полета в неоновой подсветке.

Пока она сидела, словно приколоченная спиной к доске, Макс ждал ответа. Умом Эль понимала, что пауза слишком уж затянулась, но ничего не могла поделать — предложение, в самом деле, ошеломляло.

Он правда только что предложил ей съездить в Лондон? Вдвоем? Завтра?

Это было так просто и в то же время так невероятно, что Эль совершенно растерялась.

— Габриэль Кромби, перестань меня пугать и скажи хоть что-нибудь.

— Я… — Она прочистила горло кашлем. — Ты должен был дать мне больше времени на подготовку, прежде чем сказать, что можешь осуществить мою вторую по величине мечту.

— И это полезное замечание я тоже учту. Первая, я так понимаю, университет?

Она кивнула.

— Значит, мы пойдем по нарастающей. Соглашайся, Габриэль, я по глазам вижу, что у тебя нет ни единого разумного довода против.

— И ты абсолютно прав. Правильно я понимаю, что мы поедем только вдвоем?

Черт, и зачем она это спросила? А что если он собирается взять какую-то подружку или пригласить компанию друзей? Эль мысленно содрогнулась: компанию его подружки она точно не вынесет, а с друзьями может быть крайне неловко. Кто они друг для друга? «Привет, я Габриэль Кромби, я создаю проблемы Максимилиану Ван Дорту, а взамен он меня балует».

— Ну… Эммм… — Вопрос застал Макса врасплох. — Если для тебя это проблема, то я могу попросить моего личного секретаря сопровождать нас. И еще рядом будет Ник.

Эль с облечением выдохнула.

— Не нужно секретаря. Я рада, что мы будем вдвоем. — Лишь осознав всю двусмысленность фразы, она попыталась спешно ретироваться. — То есть, я имела ввиду, что было бы неловко, если бы рядом были люди, с которыми… которые…

Она так и не закончила, заворожено наблюдая за тем, как Макс встает из-за стола, подходит к ней и присаживается рядом на корточки. Ему даже не требовалось притрагиваться к ней: одной исходящей волны тепла от его тела было достаточно, чтобы заставить ее сердце лихорадочно колотиться.

— Я тоже рад, что мы будем вдвоем, Габриэль. — На этот раз в его голосе появились теплые, почти мурлыкающие нотки, как будто ее признание попало точно в цель его личным намерениям. — Давно хотел покормить голубей на Трафальгарской площади.

— Ты ни разу не был в Лондоне?

— Десятка два раз. Но мои поездки обычно имеют деловой характер, времени на всякую ерунду нет.

Эль так и подмывало спросить, в качестве кого они туда поедут. Как мужчина и девчонка, которую он выцарапывает из неприятностей? Как друзья? Как кто?

— Могу я считать, что вопрос о твоем переезде за пределы моего дома отложен до момента уведомления о поступлении? — уточнил Макс.

Она энергично закивала.

— В таком случае, мисс Самые вкусные панкейки, ты заслужила десерт за благоразумие. — Он взял поднос двумя руками, протянул ей. — Можешь торжественно сорвать покровы.