Вот и всё! (СИ)

-В этот четверг, - ответила я, слезая со стула, чтобы найти в коробке керамического ангела, которого планировала повесить следующим.

Совместное украшение этого главного символа самого семейного праздника в году первый раз в жизни не приносил мне никакого удовольствия. Новогоднее дерево, от которого источался аромат хвои, совершенно не вызывало во мне тёплых и радостных ощущений. Но мне пришлось составить маме компанию и приехать к ней на выходные наряжать огромную лесную красавицу, потому что папа, даже в преддверии новогодних праздников, был загружен работой.

Я включила в розетку гирлянды и отошла пару метров посмотреть на результат своего труда. Мама подошла ко мне, и, прислонившись ко мне, обняла за плечи.

-Ты у себя в квартире будешь ёлку ставить? - спросила мама.

-Я пробуду у вас всё Рождество, так что в этом нет смысла, - печально отозвалась я.

-А твои подруги? Разве у вас не будет никакой новогодней вечеринки? - возмутилась она.

-Дашка со своим молодым человеком Новый год будет отмечать, а Света уедет навестить родителей, так что в этом году все по-семейному, - ответила я, любуясь мигающими разноцветными огоньками, отблески которых отражались на наших с мамой лицах.

-Так ты, поэтому тогда такая грустная? Ты по Андрею не тоскуешь?

-Ну, мам, - фыркнула я, - ну я же тебе уже говорила! Ну что ты опять начинаешь?

-Ладно, ладно, молчу. Мы, конечно, с отцом будем безумно рады, что ты проведёшь у нас все празд-ники, но это как-то неправильно. Вот у нашей соседки, Ниночки, ты её знаешь, она от нас через три дома живёт, так вот, - усердствовала мама, - у неё есть внук, в Лондоне учиться, представляешь! Очень перспективный парень!

-И что? - скривилась я.

-Ну, я могла бы их к нам на праздничный обед пригласить...

-О, Боже, мама, это что сватовством попахивает? - возмутилась я.

-Да, нет, я просто так предложила, чтобы тебе с нами скучно не было на новогодние праздники, - живо оправдывалась мама.

-Дальше можешь не продолжать. Новый год - семейный праздник, вот я и проведу его с семьёй. Мне с вами никогда скучно не бывает, - заверила я маму, и поцеловала её в щёку.

Действительно мама была совершенно права. Я сильно тосковала, и унылое выражение моего лица, которое я не могла скрыть, говорило само за себя. Только не по Андрею. Мы не виделись уже больше месяца после того моего визита к нему в клуб. Я не знаю, был ли роковой ошибкой мой приход к нему, или стало ею то, что я, не сумев себя сдержать, начала срывать с себя одежду, собираясь отдаться ему прямо в его же кабинете. Он сказал, что теперь я принадлежу ему, только вот когда эта концепция всту-пит в законную силу в наши с ним жизни, он, к сожалению, не обозначил. Как рассказала мне Даша, Михаил вскоре покинул нашу страну и улетел в Испанию, так как там его ждали неотложные дела, а именно реставрация винодельни, которую он спешил запустить в работу, уже под собственным руково-дством, к следующему сезону урожая винограда. Конечно, этот бизнес требовал немалого внимания к себе, так как основную часть земли, принадлежащую ему, отсудила его бывшая жена. Видимо, произ-водство вина должно стать основным источником доходов Михаила, поэтому он делает на него огром-ную ставку. Но это не утешает меня. За месяц ни звонка, ни единого сообщения. Спасибо хоть за то, что создал такие волшебные незабываемые моменты в моей жизни. Я влюбилась. И я теперь могу это признать. Я люблю его. Только теперь понимаю, что это произошло со мной впервые. Вот они подлин-ные чувства. Всё, что было прежде - наигранность, выдумка, принятие желаемого за действительное. За это ему спасибо. Не знаю, увижу я его больше или нет, но за то, что открыл во мне такие чистые и настоящие чувства, я ему благодарна. Теперь чувствую себя полноценным человеком, способным лю-бить. Жаль, что лишь чёрная иномарка, которая катается за мной сутками - единственное его присутст-вие в моей жизни.

Наконец-то, успешно сдав последний экзамен зимней сессии по римскому праву, мы с девчонками весело направились по магазинам, сделать последний рывок по закупке последних новогодних презен-тов своих родным. Приближаясь к высоким воротам нашего университета, мы громко хохотали из Дашки, которая так подлинно пародировала фразы и мимику нашего преподавателя, который принимал у нас экзамен.

-Знакомая машина, - неожиданно сказала Света, глядя в сторону ворот, - Саш, это, по-моему, по твою душу.

Мы с Дашкой остановились и посмотрели в том направлении, куда смотрела Света. Недалеко от за-бора, на противоположной стороне дороги, припарковался мучительно знакомый мне чёрный лексус. Я взахлёб вдохнула морозный воздух и попыталась овладеть собой, чтобы не показать всем окружающим своё нарастающее в середине сумасшествие. Сердце вероломно начало трепыхаться в моей груди, сби-ваясь с такта. Я сдвинулась с места и поплелась к выходу, хотя у меня было такое ощущение, что мои ноги расплавились, как метал под действием высокой температуры.

Он не спеша вылез из своей машины, и, глядя на меня, засунул руки в карманы своей спортивной аляски. Выгоревшие на солнце волосы и лёгкая щетина создавали необыкновенный контраст его заго-релой бронзовой коже. Он внимательно смотрел на меня, выпуская небольшие клубни пара из своего рта.

Я не знала, что мне делать дальше. Неуверенно выйдя за ворота, я стала и просто также смотрела на него. Даша и Света не став мешать этому поединку наших взглядов, скоропалительно попрощались со мной и направились на автобусную остановку. Мужчина, заметив моё замешательство, уверенно напра-вился ко мне.

-Привет! - мягко произнёс он, подойдя ко мне, - ты уже освободилась?

-Привет! Какое это имеет значение...для тебя? - процедила сквозь зубы я.

Михаил улыбнулся, и, подняв свои руки к воротнику моего пальто, поднял его и укутал мою шею.

-На улице холодно. Давай поговорим в машине, - смело продолжал он.

-Я не хочу с тобой ни о чём разговаривать, - холодно отрезала я.

-Отлично. Тогда просто помолчим в моей машине, - ухмыльнулся он.

Соблазн почувствовать его рядом так близко и поддаться наступившей эйфории нашего с ним дол-гожданного свидания, заставила безвольно таки, направится к его автомобилю и, молча, сесть в салон. Михаил, севши сбоку от меня, повернулся ко мне и, протянув свою руку к моему лицу, коснулся паль-цами моей щеки.

-Я так скучал по тебе, - прошептал он.

Я, резко отшатнулась от его, прожигающего мою кожу, прикосновения.

-Сколько ещё? - вдруг вспыхнула я.

-Что сколько? - недоуменно спросил он.

-Сколько ещё, чёрт, подери, ты будешь бросать мою жизнь в разные стороны, как теннисный шарик? - закричала я, - ты уехал на неопределённый срок, не сказав ничего, ни слова. О тебе больше месяца не было никаких известий. Тут ты просто приезжаешь и говоришь, что скучал. Ты серьезно сейчас? Я ведь не собачка на поводке, которую можно то притянуть, то отпустить! Я живая! У меня есть чувства! Я человек, понимаешь? Или твой неадекватный мозг не в силе это осознать!

Мужчина спокойно слушал мою пылкую речь, опустив голову вниз. Затем просто завёл двигатель автомобиля и тронулся с места.

-Куда ты меня везёшь? - сердито воскликнула я.

-Разговором в машине ничего не решить, - невозмутимо пояснил мужчина.

Я закрыла глаза, глубоко вдыхая воздух, и положила голову на мягкое подголовье сиденья, смирив-шись с тем фактом, что, видимо, этот человек живёт в своём собственном мире со своими космически-ми понятиями.

Подъехав к какому-то заведению с иностранным названием, похожим на ресторан, Михаил вышел из машины и, подойдя к моей дверце, открыл её и подал мне руку. Я, проигнорировав его галантный жест, самостоятельно вышла из салона и стала возле него. Он, закрыв за мной дверь и поставив авто-мобиль на сигнализацию, проследовал внутрь, пропуская меня вперёд.

Столик он заказал заранее, так как администратор зала встретил нас и сразу же проводил к лифту, зайдя в который мы поехали вверх. Наш столик находился в самом углу смотровой площадки рестора-на, через огромные окна которой нам открылась панорама города как на ладони. Уютные плетёные кресла из ротанга манили своим комфортом, а яркие соцветия камелии, цветущиё в расписном горшоч-ке в углу стола, придавали романтический акцент этому месту. Очаровательная панорама города просто захватывала своей красотой, и продолжать сердится на мужчину, который окунул меня в такое велико-лепие, ставало для меня всё сложнее.