Медленное возгорание (ЛП)

Роф мудро отходит назад и закрывает за собой дверь.

Я не в силах сдержать слёзы.

— Шшш, Хоуп, всё в порядке. Прости, я увлёкся.

— Не могу поверить, что опозорилась перед двумя твоими друзьями всего за один день!

— Малышка, ты не сделала ничего позорного. Ты прекрасна. Ты — моя. Не переживай об этом.

— Но вы раньше занимались этим вместе?

Спина Рока каменеет:

— Пожалуйста, не говори, что тебя интересует тройничок, детка. Я знаю его большую часть своей жизни. Он как брат, но сейчас от мысли, что он прикоснётся к тебе, мне хочется перерезать ему глотку.

— Нет. Боже, нет!

Он рычит и захватывает мой рот ещё одним поцелуем. Ярость в его словах и поцелуй должны до чёртиков напугать меня, но этого не происходит. В действительности его настойчивость заводит, сжигая на своём пути любой стыд из-за того, что ты попался.

Рок разрывает наш поцелуй и, подняв с пола мои джинсы, передаёт их мне. Я прижимаю те к груди, потому что мне очень неловко надевать их сидя на столешнице. Рок, кажется, понимает мою нерешительность спрыгнуть на бетонный пол, где я раньше наступила на не бог весть что, поэтому подхватывает меня и несёт назад в дом. В холле он ставит меня на ноги, и я могу надеть джинсы. Войдя на кухню, мы застаём Рофа у столешницы. Он поднимает голову и дарит мне скромную улыбку:

— Прости, Хоуп.

Мой рот дёргается в нервной улыбке, но я не могу произнести ни слова. Рок прожигает взглядом дыру в своём друге и подталкивает меня пройти дальше:

— Что ты здесь делаешь?

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Ты убиваешь меня. Я уже разгребал это дерьмо с Зедом сегодня утром.

— Это по поводу кое-чего другого, — Роф переводит взгляд на меня, а потом смотрит на Рока.

Поняв намёк, быстро целую Рока в щёку.

— Поднимусь наверх и приму душ, — теперь я чувствую себя немного смелее, поэтому приникаю к нему и шепчу на ухо: — Присоединяйся ко мне, когда закончишь.

Рок.

Я знаю, что мне нужно разобраться с тем, с чем пришёл Роф, который сейчас стоит на моей кухне и дёргается. Но я не хочу. Я хочу оказаться в душе с Хоуп. Намыливать её скользкое тело, всасывать её твёрдые соски и вколачиваться членом в её маленькую, узкую киску. Несколько секунд до того, как нас грубо прервали, мы были очень близки к этому.

— През, прости. Я не понимал…

Я обрываю его, чтобы объясниться кристально ясно:

— Хоуп для тебя вне досягаемости. Я не буду повторять дважды. Ещё раз посмотришь на неё не как на друга — я прикончу тебя. Относись к ней с уважением.

Роф пялится на меня некоторое время, прежде чем ответить.

— Понял. Может, в следующий раз, знаешь, закрывал бы сраную дверь или типа того, — добавляет он.

Смех, который я не могу сдержать, приподнимает уголки моих губ.

— Ага. Я не собирался увлекаться снаружи.

— Я понял, брат. Прожаренные отбивные, горячая девочка… — он останавливается, когда видит, как я смотрю на него. — Что? Я не могу подметить, как горячо выглядит Хоуп в дружеском и уважаемом смысле? — поддразнивает он, с ухмылкой бросая мне мои же слова.

Придурок.

Я подумываю надрать ему задницу, но это кажется той ещё работёнкой, когда Хоуп ждёт меня наверху, и, если мне повезёт, ждёт меня голой.

— Давай по-быстрому, чтобы я мог пойти потереть своей женщине спинку.

Уголок его рта дёргается вверх в знающей ухмылке, но Роф мудро решает не комментировать.

— У нас большая проблема.

— Господи, у нас всегда большие проблемы. Что на этот раз?

— Брат того ёбаря, о котором мы позаботились в прошлом году, появился и начал задавать вопросы.

— Тебе придётся выражаться конкретней.

— «Вайпер». Но он, похоже, кровный брат, а не брат по клубу.

— И он объявился только сейчас, чтобы найти того дятла?

Роф пожимает плечами:

— Он только что вышел по досрочному.

— Чёрт возьми. Сколько с ним прибыло?

— Не знаю.

— Блядь! Нам это сейчас совсем не в тему. Мы наконец-то заключили мир между тремя клубами.

— Я понял, брат, — соглашается он. — Он хочет встретиться на нейтральной территории.

Я смотрю на потолок, представляя мыльную воду, стекающую по телу Хоуп. Последнее, что мне нужно, — это ещё один «Вайпер».

— Здесь нет ничего нейтрального, — он пожимает плечами на мою реплику. — Пусть каждый едет в «Хрустальный шар». Позвони кому-нибудь из кочевников и нескольким постоянным ребятам здесь. А я свяжусь с Ульфриком.

— Ты вовлечёшь в это «Волчьих Рыцарей»?

— Блядь, да. Они должны знать, что дерьмо выльется наружу прямо рядом с ними, — останавливаюсь и пропускаю пальцы сквозь волосы, планируя несколько следующих шагов, которые нужно предпринять. — Мне нужно отвезти Хоуп домой.

— Лучше предупреди её.

Блядь.

— О чём предупредить?

Нет, нет, нет.

Но да, Хоуп стоит в дверях, одетая в джинсы и голубой свитер с V-образным вырезом. Влажные волосы обрамляют её лицо.

Роф пялится на неё с восхищением на пять секунд дольше необходимого, вынуждая меня прочистить горло. Чёрт возьми, он никогда не сдаётся.

— Иди, — рычу я ему.

Роф стреляет в меня взглядом, который чётко говорит: он рад не быть тем, кто объяснит эту херню Хоуп.

— Я соберу всех и отправлю проспекта в её дом.

Сраный ублюдок.

Я бросаю ему убийственный взгляд, и он выскакивает за дверь.

Хоуп скрещивает руки на груди и тем самым приподнимает ту, тотчас отвлекая меня.

— Сюда смотри, Рок, — произносит она, указывая на мои глаза средним и указательным пальцами, а потом переводя их в сторону своих.

Хорошо, она не злится. Пока.

— В клубе возникла ситуация, и её необходимо уладить.

— Стрип-клубе или мотоклубе?

Я прыскаю со смеху:

— Мотоклубе.

— Ладно. Что за ситуация?

— Это долгая история.

— Дай мне сокращённую версию.

— Есть конкурентный клуб, с которым у нас были некоторое проблемы около двух лет назад. Я думал, что всё утрясено, но кое-кто не унимается.

— Дело ясное, что дело тёмное.

— Это лучшее, что я могу сказать сейчас.

Её лицо озаряется пониманием, и я боюсь вопроса, который она вот-вот задаст.

— Это имеет какое-то отношение к нападению на Глассмана и к тому, что ты делал в суде Слейтер-сити?

— Типа того.

— Я в опасности?

Убейте меня, иначе эта слишком умная женщина сведёт меня в могилу.

— Я так не думаю.

— Ты так не думаешь? — интересуется она, пропитывая недоверием каждое слово.

Проведя рукой по волосам, я поражаюсь, насколько сильно эта женщина уже влияет на меня:

— Ты не должна.

«Потому что шестнадцать месяцев назад я отправил в могилу двух ублюдков, прознавших о тебе», — но я придерживаю эту мысль при себе. Не думаю, что Хоуп оценит благоразумность этого жеста.

— Откуда у Рофа сведения, где я живу?

Я могу солгать, будто он не в курсе, но у меня есть необъяснимое чувство того, что она узнает.

— В то время, когда ты впервые начала помогать мне с юридическими вопросами, у меня была информация о том, что «Вайперы» не на шутку тобой заинтересовались. Поэтому, пока ситуация не была урегулирована, я посылал парней, чтобы убедиться в твоей безопасности.

Хоуп пялится на меня с приоткрытым от шока ртом:

— Ты подверг мою жизнь опасности? Что, если бы один из них приблизился ко мне возле офиса или на парковке, когда я бы уезжала из суда? — её тон повышается с каждым словом, пока не срывается чуть ли не в крик. — Ты не думал о том, чтобы предупредить меня?

— Мне нужно было оценить ситуацию. Лучшим решением было поступить так, как я сделал в тот день в суде.

Её глаза расширяются ещё больше.

— Поэтому ты опозорил меня и разрушил мою карьеру? — спрашивает она с тихой яростью, прячущейся за каждый словом.

Я обхожу островок и кладу руки ей на плечи. Блядь, слава Богу, она позволяет мне это сделать, а не отталкивает, как я того боялся.