Сексуальный студент по обмену (ЛП)

— Аборты стоят нынче очень дорого, Саванна. Молодые люди, такие как Клей, у которых не так много денег, не «одалживают» их друзьям, чтобы те избавились от детей — особенно детей лучших друзей!

Слёзы злости, которые я так сдерживала, вырываются на свободу и начинают медленно катиться вниз по моим щекам, покалывая кожу. Моя грудь болит, сердце разрывается из-за потери моего брата.

— Нет, нет, — Саванна снова плачет, но ещё сильнее, и как бы это не выглядело жестоко, её чувства ничего не значат для меня в данный момент. — Это не то, что вы подумали. Мы просто заботимся о Себастьяне. Мы пытались его защитить!

— Тогда почему ты не рассказала ему обо всём? — мама открывает ответный огонь.

Именно то, о чём бы я тоже спросила. Напрягаю слух, желая узнать ответ.

— Я знаю, что он заслуживает того, чтобы знать.

— Заслуживает?! — кричит моя мама. — Он заслуживал шанс принять решение вместе с тобой! Он заслуживал девушку, которая проявляла бы к нему хоть каплю уважения! Он заслуживал верного друга! А больше всего он заслуживал знать всё, а не ту переделанную историю, которую ты ему стравила, защищая себя!

— Пожалуйста, — рыдает Саванна. — Я понимаю. Вы правы, Джули. Я просто пыталась облегчить для него всё это настолько, насколько было возможно. Пожалуйста, просто отпустите это. Мы все должны двигаться дальше. И когда Себастьян вернётся домой, я сделаю всё…

— Ты, чёрт побери, будешь держаться подальше от моего сына! Вот что именно ты сделаешь!

— Я люблю его! — голос Саванны более чем отчаянный. — Мы пройдём через это и станем сильнее…

Что-то заставляет её замолчать, и я выглядываю и обнаруживаю, что моя мама стоит всего в нескольких дюймах от Саванны, подняв палец, чтобы заставить её замолчать.

— Послушай меня, юная леди, и слушай очень внимательно! Если тебя это так беспокоит, Себастьяна больше не существует, — она делает шаг назад и разглаживает руками свою кофточку, возвращая себе приличный вид. — Я сказал то, что хотела сказать, и на этом точка. Я не твоя мать — я мама Себастьяна. Он единственный за кого мне стоит беспокоиться во всём этом, и я доверяю интуиции моего мальчика. Ты можешь рассказывать свои сказки, если хочешь. Тебе жить с этим, а не мне. Но я и близко не хочу тебя видеть возле своей земли, или же за своим столом снова.

— У меня здесь выступления, и Эхо… она моя лучшая подруга.

— Моя дочь — единственная настоящая подруга, которая у тебя есть в этом городе, но если ты хоть на секунду задумаешься, то она не надерёт тебе задницу, за то, что ты предала её старшего брата, то ты её абсолютно не знаешь. И ты точно, чёрт побери, не заслуживаешь её доброты.

Мама разворачивается и, услышав приближающийся топот, я понимаю, что мне нужно спрятаться. Я прячусь за павильон и смотрю, как она выбегает и направляется к дому, всё её тело заметно дрожит.

Я вдыхаю через нос, а затем медленно выдыхаю через рот. Я проделываю это несколько раз, пытаясь собрать в кучу все свои сумасшедшие мысли, предположения и вопросы, от которых у меня кружится голова… и сосредоточиться на дальнейших действиях.

Я никогда не воспринимала всерьёз слухи в Келли-Спрингс, поэтому некий «подтекст моей мамы» тоже мог бы оказаться слухами. Но я достаточно услышала из первых уст, и ответы Саванны ясно дали понять, что большая часть беседы является прямым доказательством того, что это правда. У меня просто не укладывается в голове: Саванна сделала аборт и не говорила об этом Себастьяну, пока всё не выплыло.

Ага, этого достаточно для меня.

Я заваливаюсь в палатку, моя ужасная злость набирает обороты с каждым тяжёлым шагом, который я делаю.

— Саванна! — рявкаю я, напугав её так сильно, что она роняет всё, что держит в руках: свой костюм и то, что она начала собирать.

— Эхо! Эм… привет, — её глаза красные и опухшие, и она выдавливает натянутую улыбку. — Я пришла, надеясь, что мы сможем потренироваться, но чувствую себя не очень хорошо, поэтому давай немного позже?

— Почему бы тебе не сесть и выпить немного воды? Ты не настолько больна, чтобы не уделить мне минутку, да? Потому что я думаю, нам всё же стоит поболтать, — я мило улыбаюсь, намереваясь действовать медленно, и опираюсь о брус перекладины, скрещивая ноги в лодыжках.

Она падает в кресло и вздыхает, словно на это потребуются титанические усилия.

— О вечеринке, да? Господи, Эхо. Я же писала и извинялась. Возможно, тебе уже стоит забыть об этом? Не всё, что задевает твои чувства, стоит длительного обсуждения. В мире есть проблемы и поглобальнее.

— Ты абсолютно права, — щебечу я. — И я полностью их контролирую. По факту, ничего подобного у меня и в мыслях нет.

— Тогда в чём я провинилась на этот раз? Валяй, — она жестами показывает «выкладывай». — Скажи мне, какой дерьмовой подругой я была на этот раз. Я извинюсь, как и всегда делаю, и мы сможем жить дальше.

Крошечная часть меня, на самом деле, до сих пор переживает за неё. Я всё ещё надеюсь, что это просто огромное недоразумение, и что моя лучшая подруга, с которой я дружу так долго, расставит все точки над «i» и объяснит мне всё, как и мой брат, о котором я побеспокоюсь чуть позже.

Поэтому я отхожу немного в сторону, увеличивая между нами расстояние, чтобы она чувствовала себя достаточно комфортно и пролила правду на свет.

— Ты не всегда дерьмовая подруга, Сав, да и я не всегда совершенна. Но раз ты упомянула о той вечеринке, то она явно не показала тебя с хорошей стороны. Ты кинула меня на пороге и вела себя довольно, чёрт побери, развязно. Однако, надеюсь, после выпитого количества алкоголя, ты или как там её имя не садились за руль. Клей отвёз вас домой?

— Нет. С чего бы? — в её глазах мелькает отблеск сомнительной вины.

Я пожимаю плечами.

— Просто подумала, что он это сделает. Так как Себ уехал, и вы двое, кажется, очень сблизились: ночные клубы, шопинг, день рождения… а затем удивительные познания на вечеринке, какой твой любимый напиток, — я пересчитываю всё на пальцах. — Ох, почти забыла о городском турне для Кингстона, в котором ты вызвалась поучаствовать, и тот день, когда ты появилась вместе с Клеем, чтобы помочь разгрузить грузовик. Ты и Клей постоянно вместе, или мне так показалось.

— Твоя мать тебе рассказала? — голос, которым она это произносит, может превратить воду в лёд.

— Рассказала мне что? — я удерживаю свою позицию. Вот оно: сделать или отступить. И я готова.

— Ты знаешь, — выдавливает она, опустив голову.

— Знаю что? Скажи, Саванна, — прошу я. — Посмотри на меня и скажи мне правду.

Он вскакивает, разводя руки в стороны.

— Это что тема сегодняшнего долбаного дня или что? Господи Боже, прошли месяцы! Что нет других тем для разговора?

Но я стоически принимаю это, скрестив руки. Я уж точно не куплюсь на её ерунду. И когда я не говорю ничего, она осознаёт это.

— Эхо, я люблю твоего брата. Ты же знаешь это. И я это сделала для него… поэтому он может быть нормальным двадцатилетним парнем, наслаждаться учёбой и осуществлять свои мечты. Я рассказала ему всё, и он согласился с этим.

Я оставалась спокойной, давая ей полную свободу действий, а она просто облажалась даже в этом. Враньё. Каждое слово. Себастьян возможно ещё совсем молод, но он точно не согласился бы с этим, ведь дело касалось его собственного ребёнка. Мой брат никогда не сможет быть снова «нормальным» после такого предательства, и я не говорю о том, что если бы он согласился с этим, то не сбежал бы на другой конец земли.

Меня настолько молниеносно накрывает волной, что я даже в полной мере не могу понять, что это такое, и из меня вырывается поистине животный рёв. Моё тело движется само по себе, сумасшествие больше не в пределах моего контроля, и я срываю металлическую миску с мелом, которую мы держим всегда под рукой, с деревянной подставки. Я со всей силы бросаю её в Саванну, которой чудом удаётся избежать убийственного приговора, когда та едва не попадает ей в голову и со стуком падает на землю.