Искуситель (ЛП)

- Ты собираешься использовать это?

Да, это была не просто игра с заряженным оружием.

Я даже не понял, что двигаюсь, пока мои губы не сокрушили ее в порывы безумия, требуя ее снова и снова, пока она не начнет молить об отдыхе. Я прижал ее к плитке на стене. Она резко вздохнула, когда наши ноги переплелись. Мой язык прошелся по ее шее, но этого было не достаточно. Существует ли предел? С диким рычанием я переместил ее вес, поднял ее выше и вошел в нее быстро, до конца, не думая ни о чем, кроме нее, о том, что она была моей, но в тоже время нет.

Каждый раз. Моя.

Каждое движение. Моя.

Каждый крик. Моя.

Это было для меня все, чего я когда-либо нуждался или желал. Я нашел в ней все и никогда не знал, что потерял. В тот момент все части, составляющие Чейза Винтера, наконец встали на место. Прошлое? Не важно. Но настоящее? Чувствовать ее тепло, вкушать ее желание? Это все. Я толкался сильнее, быстрее, она встречала меня каждым толчком, крепче сжимая мое тело в своих руках.

Она кричала мое имя, когда мы оба получили освобождение, взрыв, который лишил меня зрения, равновесия и ощущения времени. Я бы так ее и держал. Вечно. Я хотел разбить лагерь в ванной и никогда больше не выходить из нее. Но она упала на меня, обессилев. Она медленно скользнула по моему телу, на ее губах расцвела сексуальная улыбка.

- Хорошо, это было хорошо.

- Хорошо? - повторил я.

Она кивнула и посмотрела на меня, смывая остатки мыла, которое я использовал. Чертовски горячая. Я намылил ее бедра, вокруг задницы, мои глаза следовали за рукой, словно в ее теле хранились все секреты мира. Ее руки двигались на груди, и я клянусь, что был почти на грани, потому что мыло облегало одну из самых любимых частей ее тела, будто играя в прятки.

Боже, я собирался умереть прямо на том месте. Мое тело реагировало на нее просто фантастически, это было нереально. Она вручила мне кусок мыла и обернулась. Разочаровавшись, я сказал себе, что нужно успокоится, и начал мыль ее спину, когда единственное чего я желал - схватить ее кипу черных волос и потянуть, пока она снова не закричит в экстазе.

Я закончил с ее спиной, и положил мыло на одну из ее идеальных ножек. Я ритмично поднимался и опускался плавными движениями, пока не достиг внутренней части ее бедра. Остановившись, я позволил своим губам прикоснуться к месту, где только что было мыло. Вздохнув она откинула голову назад, схватила мои волосы и потянула. Как, черт возьми, я мог еще сильнее желать ее? Черт, мне никогда не будет достаточно ее, не так ли? Я встал и ухватился за ее бедра.

- Оберни ноги вокруг меня. - потребовал я.

- Значит, будем обниматься? - невинно спросила она.

- Правильно. Я собираюсь обнимать тебя так сильно, что ты забеременеешь.

- Чейз! - она ударила меня по руке.

Я говорил серьезно. Выключив душ, я завернул ее в полотенце, обтерев нас обоих, а затем понес ее к раковине, не тратя лишнее время, чтобы сделать все правильно. Я раздвинул ее ноги и толкнулся в нее. Я действительно был не в настроении для романтики и прелюдий. Это была необходимость. Природная потребность. Я хотел заставить забыть ее обо всем, о том, с чем мы оба столкнемся в ближайшие двадцать четыре часа.

Если я умру, то хочу, чтобы ее имя было последним на моих губах.

Если меня застрелят, последнее, что я хочу видеть иллюзией в голове - ее обнаженное тело, с улыбкой, сочными губами и этими проклятыми голубыми глазами.

- Чейз... - Мил застонала, когда мои губы скользнули по ее шее, я дразнил ее языком и слизывал капли воды. Ее голова упала на зеркало.

- Я должен тебе кое-что сказать. - я вошел в нее, медленно, а затем быстрее.

- Ты можешь сделать это быстрее?

- Ты могла бы не отвлекать меня? - простонал я.

- П-прости. - ее тело сжалось вокруг меня, и она вздрогнула. Затем она вздохнула и прислонилась к моей груди, когда мое тело достигло кульминации.

- Я люблю тебя. - я говорил это дважды в жизни. Один раз Трейс, а теперь моей жене.

- Повторишь?

Я ухмыльнулся.

- Думаешь, я не смогу?

Она ударила меня по плечу.

- Что? - сказал я невинно.

- Ты такая задница иногда.

- Думаю, именно поэтому ты меня и любишь? - прошептал я.

Глаза Мил были чисты как день, такие синие и яркие, чтобы убедиться, что я не умер. Я вздохнул.

- Я любила тебя с четырнадцати лет.

- Правда? - я поднял ее с раковины, чтобы она могла встать, а я мог держать ее на руках. - Ты же не говоришь это, чтобы польстить моему эго?

- Последнее, что тебе нужно - лесть. Я серьезно. Когда мой отец ударил меня, я увидела твое лицо. Когда он... - она задохнулась. - Когда он заклеймил меня, тебя там не было, но я притворилась, - огромная слеза скатилась по ее щеке, - я закрыла глаза и сделала вид, что это лишь кошмар. Вообразила, что вновь в твоих объятьях. Ты поцеловал меня и сказал, что все будет хорошо. Раньше ты не хотел быть моим белым рыцарем. Это смешно, потому что в моем дневнике именно ты всегда был им. Ты был для меня всем. Я слишком злилась, чтобы признать это.

- А теперь? - хрипло прошептал я.

- Теперь я ничего не могу с этим поделать. - ее руки ласкали мое лицо, потирая мою щетину, которая появилась из-за того, что я не брился в этот день. - Я не могу не желать тебя. Я не могу не нуждаться в тебе. Я не могу не зависеть от тебя. И в этом виновата не моя воля, Чейз. Это был ты. Это все ты. Ты.

Мое сердце разрывалось.

И я наконец понял разницу. Раньше я думал, что был влюблен. Это было больно, как ад, но эта любовь? Любовь к Трейс? Теперь я понимаю, что в основном это была страсть и глубокая неистовая дружба, но не более того. Я любил ее всем своим сердцем до сих пор, но не так, как я любил Мил.

Я был одержим Мил.

Мне хотелось скопировать ее ресницы и смотреть на них, как сумасшедший: они были такими красивыми и длинными.

Каждый раз, когда она вздыхала, я ревновал к воздуху - это была та трогательная часть, которую нельзя было исправить.

Она была моим началом - моим концом. Женщина, которую я хотел видеть рядом с собой в старости, мы бы все еще носили оружие и стреляли бы в белок.

Я хотел будущего с ней.

Я хотел настоящего с ней.

Я просто желал ее.

- Кажется, ты очень много думаешь. - прошептала она.

- Как люди выживают? - спросил я вполголоса. - Как они выживают, когда умирает тот, кого они любят? Как они живут, если умирает вторая половинка их души?

- Многие не могут. - грустно сказала Мил. - Но мы? Все будет хорошо. Знаешь, почему?

- Почему? - я должен был это услышать.

- Ты слишком большая задница, чтобы умереть рядом со мной, и я слишком упряма, чтобы сидеть и смотреть, как смерть забирает тебя.

- О, хорошо. - я кивнул. - Значит, у нас есть план?

- План?

- Да. - я перехватил ее руки и сжал их. - Мы не даем друг другу умереть, пока не придет время, и когда оно придет, мы умрем вместе, в стиле фильма "Дневник памяти".

- С каких пор парни смотрят "Дневник памяти"?

- С тех пор, как мне вручили Трейс на три месяца, и она медленно пытала меня птенцами.

- Ты плакал?

- Черт, нет! - закричал я.

- Лжец.

- Несколько слез, - грубо сказал я, - но это была, скорее, аллергия на попкорн и... соль.

- Соль?

- Прекрати, Мил.

Она невинно подняла руки.

- Мы должны одеться, вдруг что-то случиться. Наверное, они не хотят, чтобы мы бегали по городу голыми.

- Баммер. - Мил бросила полотенце.

- Черт возьми, женщина! - я обернулся. - Перестань, ты сведешь меня в могилу. Я не могу стерпеть твою наготу. Это меня возбуждает, и я вынужден держать пистолет.

- Какой пистолет? - прошептала она, обхватив меня руками за талию.

Я едва сдержался, повернулся и пристально посмотрел на нее.

- Одевайся, сейчас.

- С каких пор ты ведешь себя разумно, Чейз Винтер?

- С тех самых, когда жизнь моей жены на кону. - серьезно сказал я. - И мы занимались сексом дважды за последние три часа, и уверен, что некоторые мужские части могут отпасть, если их часто использовать в течении девяноста минут.