Гобелен

Поля позвали в машину, и он не успел ответить. Он взял с собой Хенка, чтобы он не ехал на кладбище с матерью: Ли была в истерике весь прошлый день, и они опасались, что она сломается по дороге на кладбище. Мальчик и так видел слишком много.

Короткая черная процессия продвигалась в потоке машин к Ист-Ривер. Она переехала на Лонг-Айленд, застроенный товарными складами, фабриками, узкими улицами с одинаковыми домами и кладбищами. Все изнемогало от духоты под тусклым небом, горячий ветер нес в открытые окна машин пыль и копоть. Они ехали в молчании.

Мальчик был дорог Полю. Хенк находился между детством и взрослой жизнью: мужчина в своем темно-синем пиджаке, серых брюках и хорошо начищенных ботинках, с темным пушком на верхней губе; ребенок со скобками на зубах и милой открытой улыбкой. Он тронул бы любого неравнодушного человека.

Голова мальчика была опущена, словно он молился. Бедняжка, может, он и молился.

Они все были в шоке, но что касается Поля, то весь ужас его собственного потрясения заключался в тех странных мыслях, возникших у него после разыгравшейся трагедии; он не мог поделиться ими ни с кем. Интересно, у кого-нибудь еще в семье возникли подобные странные мысли?

Мог ли Донал приказать совершить это убийство, чтобы выпутаться самому из неприятностей? Это был первый вопрос. Да, конечно. Было бы наивным думать по-другому. Существует много прихвостней на иерархической лестнице, начиная от водителей грузовиков и кончая специалистами юриспруденции. Телефонный звонок, слово, и все может быть выполнено так, что босс этого и не увидит. Он сам никогда не испачкает свои руки в крови! Второй вопрос – сделал ли он это? О Донале Пауэрсе можно было сказать много: проницательный, агрессивный, решительный, неразборчивый в средствах и циничный. Но убить? И Поль представил себе его дома, режущим мясо во главе стола, рядом с утонченной и нежной женой, которую он выбрал, хотя мог бы найти совершенно другую женщину, в окружении любящего увеличивающегося семейства. Был ли этот человек способен послать на смерть преданного компаньона? Таковы были тайные мысли Поля по дороге на кладбище.

Молитвы, музыка и панегирики – все было пышным, но когда гроб стали опускать в землю, стал очевидным факт: Бен никогда больше не вернется. Поль подумал, что самое реальное в этой жизни – могильная яма.

– О Боже! О Боже! – рыдала Ли.

Ей дали цветок, чтобы бросить его в могилу, но она могла только плакать, уткнувшись в плечо Дэна. Поэтому цветок бросила Эмили, в то время как Элфи, неловкий и готовый сам расплакаться, похлопывал Ли по спине.

– Боже мой? Почему? – вскрикивала Ли снова и снова, пока ее не увели.

Во время церемонии Хенк стоял бледный и тихий, без слез. И Поль, когда они шли обратно к машине и всю дорогу домой, крепко держал его за руку.

Пришли друзья. В доме было много народу, все с цветами и корзинками с едой. Все окружили Ли, которая взяла себя в руки и успокоилась. Донал Пауэрс позвал Поля и вышел с ним в холл.

– Мне хочется, чтобы вы знали: завтра я посылаю Ли пакет. Немного наличных по справедливости принадлежит им. Сотню тысяч.

Если он собирался произвести впечатление на Поля, то должен был разочароваться.

– Я говорю вам об этом по той простой причине, что знаю: вы ведете ее дела. Поэтому я хотел, чтобы вы знали о деньгах, – Ли слишком огорчена.

– Сомневаюсь, что Ли может быть до такой степени огорчена, чтобы не знать, что делать с деньгами.

Донал странно посмотрел на него:

– Это наличность. Я сам ликвидировал все акции, кроме самых надежных. Вы знаете, что рынок должен рухнуть со дня на день.

– Я хорошо это знаю, – ответил Поль.

– Ну, просто подумал, что надо упомянуть об этом. Мой тесть слишком глуп, чтобы прислушиваться ко мне. Прошлый раз, когда я разговаривал с ним – мы встречаемся не слишком часто, – я предупредил его, но он не послушал меня.

У Поля не было настроения обсуждать чьи-то дела. Он подозревал, что и Доналу было наплевать на чужие дела, этот разговор был ему нужен, чтобы попытаться наладить отношения. Донал хотел скрыть свою неприязнь – приличия прежде всего.

Поль презирал этого человека, но, вспомнив Мэг, заставил себя быть вежливым.

– Сегодня печальный день, – заключил Донал. – Мы все должны сделать, что возможно, для Хенка.

– Да, конечно.

Так они расстались. Донал и Мэг уехали в Нью-Джерси, гости разошлись, Хенка отправили спать. Хенни хотела увезти Дэна домой после напряженного дня, Эмили тянула упирающегося Элфи, все еще протестующего:

– Все, что я могу, Ли, все… ты знаешь, где меня найти. Я позвоню тебе утром.

– Останьтесь, Поль и Мариан, – попросила Ли. Мариан возразила:

– Ты, должно быть, вымоталась. Тебе лучше попытаться заснуть.

Это сама Мариан эмоционально вымоталась и хотела спать, понял Поль. Но он сказал:

– Мы останемся столько, сколько ты захочешь, Ли.

Ли сидела на диване, подперев подбородок ладонями.

– Он был хороший человек. Слава Богу, что все было быстро. Он не мучился… Знаете, в том, что случилось, частично виновата я. Мне давно следовало заставить его уйти от Донала.

Сердце Пола быстро забилось.

– Я всегда беспокоилась, когда он возил слишком много денег.

Нет, она не догадалась. Сердце Поля успокоилось.

– И все это дело со спиртным при таком количестве конкурентов – может, кто-то решил, что они украли торговлю в Рейнбоу. Кто знает?

Очевидно, она не знала. Умудренная в другом, она мало понимала, как велось дело Бена.

– Должна сказать, что Донал хорошо относился к Бену. Ну, так получилось, что Донал был лучшим клиентом Бена. Последнее время, – тоскливо протянула Ли, – он был, возможно, его единственным клиентом. Бен был так занят его делами. О, но Бен был умница! Донал часто говорил, что Бен стоит каждого пенни, который он ему платит.

Недостаточно все-таки умный. Вместо того чтобы создать независимую практику, он связался с этим незаконным подпольным бизнесом. И Поль почувствовал гнев против покойного. Ли все говорила:

– Вы не представляете масштабы деятельности Донала. Я говорю о его законных инвестициях. Сталеплавильные заводы на Среднем Западе, конторские здания в Чикаго и Буффалро, он даже приобрел очищающую систему в расчете на будущее, когда спиртное будет разрешено. Вот почему Бену приходилось так много ездить. Многое предлагал он, знаете.

Она слегка улыбнулась. Поль подумал с сочувствием, что это хорошо, что пусть она лучше гордится им, а не стыдится его. Потом он подумал, что, видимо, это Бен устроил Доналу покупку компании, которая снабжает Хенка большей частью его дохода.

И снова его охватил гнев.

Мариан опять вмешалась:

– Мне действительно кажется, что тебе надо отдохнуть, Ли.

Улыбка Ли стала тоскливой.

– Наверное, вы правы. Мне понадобятся еще мои силы, правда? Я так волнуюсь за Хенка. Он так любил Бена, и Бен был ему хорошим отцом. Мальчику нужен мужчина, чтобы направлять его, а Дэн слишком стар и болен. Ты займешься этим, Поль? Возьмешь его в свои руки? Ему нужен кто-то, кому он может доверять и кто поможет ему справиться с этим горем.

– Ты знаешь, что я сделаю все. Как для своего сына.

Мариан встала. Она открыла сумочку и тут же нервно закрыла ее. Трагедия и напряжение последних дней стали сказываться. Она не выносила описания страданий в книгах, закрывала глаза в кино.

Поль быстро сказал:

– Тебе надо бы увезти его из города на некоторое время. Небольшое путешествие помогло бы.

– Ты прав, Поль, но лучше, если с ним поедешь ты, а не я. У тебя найдется для этого несколько дней?

– Думаю, что смогу это устроить. Ли протянула руку:

– Ты всегда так добр к нам, Поль! Так добр и мудр.

Да, подумал он, спускаясь по лестнице, какой я мудрый! Я не могу даже привести в порядок собственные мысли.

Когда заканчивалось лето и не за горами было начало школьных занятий, Поль и Хенк направлялись на Бостонскую почтовую дорогу на своем пути в Новую Англию.