Лукавый сексуальный лжец (ЛП)
Лукавый сексуальный лжец (ЛП) читать книгу онлайн
Когда три лучшие подруги знакомятся в Вегасе с тремя горячими парнями, что-то вот-вот произойдет – и происходит. Встречайте четвертую книгу серии «Дикие времена», начавшуюся со «Сладкого Развратного Мальчика» и продолжившуюся «Грязной Буйной Штучкой» и «Темной Дикой Ночью». Для двух человек, имеющих настолько разные взгляды на любовь и отношения, они уверены, что оставаться в обществе друг друга без одежды – это совершенно излишне… Лондон Хьюз каждый день занимается серфингом, работает в баре, встречается с друзьями и не торопится с самоопределением спустя годы после окончания колледжа. Все замечательно и согласно полному отсутствию планов. Но когда однажды утром ее сбивает с ног волна, а тем же вечером игривая улыбка Люка Саттера, это ее слегка сбивает с курса… в сторону его объятий. Конечно же, он стопроцентный плейбой, но в ее ушах звенит: «Почему бы и нет, это же всего на одну ночь!» А Люк между тем так долго жил на автопилоте, что редко делал паузу оглянуться и посмотреть, что же на самом деле делает. Но после потрясающего времени, проведенного с Лондон, понимает: он настолько не начал двигаться вперед после того опустошительного и разбившего сердце случая, что где его только – и с кем только – не носило. А с Лондон он хочет большего. В каждых отношениях, помимо самой пары, участвует еще и их прошлое. Но как бы не наслаждалась Лондон их романом с Люком, она узнает о его прошлом – о той, кто была в его прошлом, если точнее – и все настолько осложнится, что ей захочется этого избежать. Это станет поводом для Люка измениться и попробовать убедить ее, что его не стоит избегать.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Спасибо.
Бросаю взгляд на его сестру, которая кажется увлеченной разговором с
девочками.
– Так здорово, что ты много времени проводишь с семьей.
– Знаешь, моя комната в родительском доме по-прежнему выглядит так,
какой была, когда меня было шестнадцать.
– Правда?
Люк кивает.
– Большинство родителей моих друзей превратили их комнаты в
кладовку или рукодельную мастерскую, или во что-то еще, а мои нет.
Приметы моего неуклюжего подросткового возраста сохранились там
нетронутыми, как при археологических раскопках.
– Даже не знаю, страшно это или любопытно, – говорю я.
– Там все, как было, и на том же месте: кровать, постеры на стене, даже
звукоизоляционная доска, которую я сделал в восьмом классе. Сохранились
браслеты дружбы, билеты на концерты, фото с танцев. Там все еще лежит
обертка от презерватива, который я использовал, когда потерял свою
девственность, – он прищуривается, словно вспоминая. И словно только что
сообразив, что это означает, он мельком смотрит на Миа и краснеет.
– Ого… Ностальгия, – если честно, странновато слышать, как он об этом
говорит.
Да и моя семья совсем не похожа на его.
Он качает головой.
– Уверен, мама даже не знает о ее существовании. Я сам не знал, пока
прошлым летом не копался в поисках нужного телефона и наткнулся на нее,
засунутую между билетом в «Башню Ужаса» за 2009 год и билетом на
концерт Тома Петти.
– Так классно, – срывая травинки, говорю я. – С моего отъезда прошло
меньше месяца, когда мама сделала из моей спальни комнату для своего
рукоделия.
– Не знаю, каково бы мне было, если бы я не смог вернуться домой, –
тихо отвечает он. – Я приезжаю туда, и мне снова двенадцать. Могу валяться
на кровати и рассматривать вырванные страницы из «Спортс Иллюстрейтед»
за 2002 год – тот номер был посвящен купальникам, а на обложке красовалась
Ямила Диаз-Рахи, на случай, если тебе интересно – или постер с
Ламборгини, которую я поклялся себе купить, когда исполнится
восемнадцать, – она закатывает глаза. – И могу просто потупить и сделать
вид, что все остальное неважно.
– Знаешь, я уже начинаю завидовать, что у тебя такая крутая комната.
– Давай договоримся, – слизав глазурь с большого пальца, предлагает он.
– Я пущу тебя в свою комнату, а ты в свою очередь позволишь мне хотя бы
разок распустить там с тобой руки. Двенадцатилетний я был бы невероятно
впечатлен.
– Ох, а говорят, рыцари перевелись.
– Боже, сейчас подумал, ты поладишь с моей бабушкой. Вообще-то я
побаиваюсь, если ты, Марго, мама и бабуля окажетесь в одной комнате. Не
уверен, что смогу справиться с последствиями.
Хочу сказать Люку, что это похоже на вызов, который я готова принять,
когда он тянется к телефону.
Тот стоит на беззвучном режиме, и экран светится от пришедших
сообщений. Не знаю, когда он проверял его в последний раз, но с нами Люк
уже добрых двадцать минут. Там, наверное, не меньше десятка смс.
Чувствую, как начинаю хмуриться, хотя не знаю, почему.
– А что вы все собираетесь делать после? – спрашивает он, и мне
интересно, замечает ли он, как говорит, переводя взгляд от экрана и обратно, попутно просматривая сообщения.
– Вообще-то, – я начинаю вставать, – я, наверное, уже пойду.
– Тебе пора? – спрашивает Люк и тут же бросает телефон на плед. Он
выглядит разочарованным, и мне приходится попридержать свою
восторженную реакцию на это.
Харлоу встречается со мной взглядом, и – несмотря на всю неловкость
между нами и прохладную отстраненность, которую я все еще замечаю в ее
глазах, – я вижу, почему она по-прежнему одна из важных людей для меня.
Над моей головой как будто загорелась сигнальная лампочка: она тут же
встает и, глядя на часы, на ходу придумывает объяснение, почему нам всем
пора уезжать.
Миа следует ее примеру и помогает Лоле собрать корзину и сложить
плед.
– Когда мы снова встретимся все вместе? – спрашивает Марго у девочек,
сверяясь с календарем в телефоне. Пока они утрясают планы, Люк тянет меня
в сторону.
– Ты завтра работаешь? – спрашивает он.
Сначала я думаю соврать, но потом решаю, что в этом нет смысла. Мне
нравится Люк, и я хочу с ним дружить.
Харлоу против дружбы точно ничего не будет иметь против, а то, чем он
занимается с кем бы то ни было из своего телефона, не мое дело.
– Да, – кивая, отвечаю я. – У Фреда.
– Моя печень немного передохнула, так что я, возможно, зайду.
Он может быть таким милым, когда того захочет, и это жутко раздражает.
– Я буду там. Не забудь взять побольше долларовых купюр. Машина сама
себя не купит.
– Ты всегда можешь подработать стриптизом, – говорит он, но тут
появляется Марго и отпихивает его от меня.
– Я очень рада с тобой познакомится. Если понадобится помощь, чтобы
напоить этого парня, звони в любое время.
Она удивляет меня, притянув в свои объятия, и я обнимаю ее в ответ,
встретившись взглядом с Люком через ее плечо.
– Это становится моим любимым хобби, – говорю я ей. – Может, нам уже
пора организовать клуб.
Люк
– Нет, спасибо, – говорит бабушка маме, которая принесла блюдо. – Я не
буду спаржу, Джули. Она белая, и у меня складывается впечатление, что я ем
маленькие пенисы.
Папа захлебывается глотком вина, Марго закатывает глаза и еле
сдерживает хохот.
Наша столовая светлая и просторная, с пастельными обоями и большой
люстрой, висящей над обеденным столом ручной работы. И обстановка
слишком изящная для такого рода разговоров, которые обычно начинаются с
появлением бабушки.
Я с обожанием улыбаюсь ей.
– Ты поэт, бабуль.
– Мама, – предупреждающе говорит ей папа, а потом мне: – А ты не
поощряй ее.
– А что? – она невинно округляет свои бледно-голубые глаза. – Ты их
видел, Билл? Прошла целая вечность, с тех пор как я меняла тебе пеленки
или подтирала тебе зад, так что не могу предположить, похожи ли они на
твой…
– Передашь мне хлеб? – перебивает ее Марго.
Бабушка берет корзинку с хлебом и дрожащей рукой протягивает ее моей
сестре.
– Нет, ну честно, – она качает головой. – Пенис – это настолько странно
выглядящий орган. Если в мои времена у меня была бы возможность стать
лесбиянкой, я бы точно выбрала этот вариант, – бабушка взмахивает рукой. –
Хотя я не говорю, что мне не нравилось убираться после наших безумных
детей или готовить твоему отцу пятьдесят лет к ряду.
– Обалдеть, – бормочет Марго.
– Женские тела куда приятней, – задумчиво продолжает бабушка. –
Грудь, ноги и всякое такое.
Я подношу к губам стакан воды и смеюсь.
– Смейся-смейся, – бабуля показывает на меня тонким пальцем. – Ты
любишь свой пенис больше всего на свете.
Поднимаю брови, как бы говоря: «Ну, ты не ошиблась», – но мама
сдавленно говорит:
– Энн. Люк не…
Не законченное предложение повисает в наступившей тишине.
– Что не? – спрашивает бабушка. – Не любит свой пенис? Не говори
глупостей. Марго мне говорила, что у Люка много лет не было постоянной
девушки, но ты только взгляни на его улыбку, – она снова показывает на меня.
– Ни один парень в его возрасте не будет так улыбаться без толпы готовых на
все женщин вокруг, если ты улавливаешь мою мысль.
– А она права, – говорю я.
– Люк Грэхэм Саттер! – шипит на меня мама. – Ну что это такое!
– Тут намечаются некоторые изменения, – говорит Марго, потом берет
стебель спаржи и жестко откусывает. Я морщусь. Жуя, она продолжает: –
