Идеальный размер

–Не совсем... – ответил мистер Таггарт. – Простите, я не расслышал ваше имя.

–Санни Уэстон.

–Санни?

—Да.

–Меня зовут Роб. Роб Таггарт.

Свое имя мистер Таггарт произнес с удивительной уверенностью в голосе. Ничего другого он с такой уверенностью не говорил. Значит, у мистера Таггарта все- таки имелось то, чем он считал себя вправе гордиться. Комплексы прошлых лет почти забыты. Очень немногие из тех, кто был романтиком в юности, остаются ими и во взрослой жизни. Дети вырастают, становятся обычными людьми, устраивают свою жизнь, остепеняются. Школьные будни быстро забываются, когда приходит очередь жениться и заводить детей, покупать машины, ездить в отпуск, ходить на работу и получать повышение по службе.

–Очень приятно, Роб, – сказала я. – Чего же вы от меня хотите?

–Ну вообще-то я надеялся поговорить с кем-нибудь из отдела продаж, с человеком, который получает товары.

–Это я и есть. Я сама управляю своим сайтом.

–Вы?

—Да.

Мистер Таггарт не скрывал удивления. Дядя Хэмфри тоже очень удивился, когда узнал про мой сайт. Конечно, Роб Таггарт ничего не знал ни обо мне, ни о моей жизни. Он не собирался осуждать меня. Он просто удивился тому, что я в одиночку управляю сайтом, только и всего.

–Что ж, отлично. Тогда у меня к вам просьба. Вы ведь продаете все эти секс-игрушки и знаете, какие товары производятся для девушек и женщин. Вы могли бы рассказать о них моему классу. Мне кажется, если мы хотим предотвратить у девочек раннюю беременность, нельзя, черт подери, зарывать голову в песок!

–Это точно, – ответила я.

Должна признаться, мистеру Таггарту из католической школы для девочек удалось здорово меня удивить. Подобная пылкость так редко встречается в наши дни, что, когда с ней все-таки сталкиваешься, хочется сдавленно и смущенно захихикать. Роб твердо верил, что сумеет оградить несчастных десятиклассниц от неприятностей, если я покажу им «Неистового кролика» или «Двупалого ласкателя». Конечно, я могу объяснить Робу, что для любой Саманты, Ребекки или Дениз важен не сам оргазм, а тот парень, с которым она может потерять девственность на вечеринке под музыку из дешевого магнитофона. Когда тебе пятнадцать, важно не физическое удовлетворение, а возможность показать подружкам засосы на своей шее. Однако если я бы сказала это Робу, у него могли просто опуститься руки. Мне совсем не хотелось, чтобы у Роба Таггарта опускались руки, чтобы он разочаровался в своем начинании. Мне пришло в голову, что наивность может быть настоящим благословением. Я почти чувствовала, как горят мои ладони, с которых ежедневно вместе с кожей срывали эту самую наивность. Было бы очень жаль, если бы мистеру Таггарту пришлось испытать то же самое.

–Прислать вам образцы наших товаров? – спросила я.

–Нет-нет! Я не могу... Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел, как я... Эти девочки, они ведь уже не дети, понимаете? Я бы хотел, чтобы вы сами приехали и показали им свои товары.

–Какие именно?

Я не поняла, что Роб имеет в виду. Сексуальное белье? Порнофильмы? Наручники?

–Ну... Фаллоимитаторы всякие... Вибраторы... Другие игрушки... Вы лучше меня знаете.

Голос мистера Таггарта чуть дрогнул. Мне захотелось приобнять его за плечи: «Не надо смущаться, Роб. С какой стати вы должны знать название всех этих приспособлений? Вы можете быть прекрасным любовником и не пользоваться секс-игрушками. Конечно, вы не такой, но ведь я могу этого не знать. Точнее, я знаю, однако виду не покажу. Не расстраивайтесь».

–Значит, вы хотите, чтобы я пришла к вам на урок и рассказала о тех товарах, которые продаются через мой сайт?

–Вот именно. Вы не могли бы провести два урока? По понедельникам, в час пятнадцать.

–Господи, какая странная просьба... Ну, наверное, могла бы. А о чем мне им говорить?

–Просто расскажите, как работают все эти штуки. Расскажите, какая отличная вещь оргазм!

Мистер Таггарт сконфуженно рассмеялся. Я тоже рассмеялась, хотя чувствовала себя очень и очень неловко.

–Роб, еще один вопрос. Вы купите у меня те товары, которые я принесу на урок? Я имею в виду, будет ли от всего этого какая-то выгода лично для меня?

–О...

Из мистера Таггарта словно выпустили воздух. Романтичные натуры не любят говорить о презренном металле, однако я деловая женщина, и мне приходится это делать.

–Я могла бы принести каталоги для ваших коллег, – помогла я Робу, – а вы скажите девочкам, чтобы захватили с собой немного денег. Вдруг они захотят что-нибудь купить.

–Хорошо, давайте так и сделаем. Правда, я не гарантирую, что вы наверняка что-нибудь продадите, но девочкам будет интересно.

–Конечно, им будет интересно. Ладно, Роб. Договорились. Продиктуйте, пожалуйста, ваш телефон.

–Телефон? Ладно... Почему бы нет...

–На тот случай, если случится что-нибудь непредвиденное и я не смогу прийти.

–Ну конечно. Я понимаю.

Его голос снова дрогнул – в десятый или одиннадцатый раз за весь разговор.

–А лучше отправьте мне все детали через сайт на электронный почтовый ящик. Так будет удобнее.

–Нет, пожалуйста, я могу продиктовать номер.

–И все-таки лучше по почте. Вдруг я неправильно запишу.

Мистер Таггарт согласился и повесил трубку. В тот же день на мой почтовый ящик пришло письмо, подписанное Робом Таггартом. Может быть, Роб ко всем относится, как к своим ученикам. Может, ему кажется, будто он способен всех нас чему-нибудь научить.

Итак, я открываю сумку и достаю оттуда пару листков бумаги, исчерканных небрежными каракулями. Я пока не решила, о чем именно рассказывать ученицам католической школы для девочек, но знаю точно – отвечать на вопросы о самом сексе я не стану. И про разные позиции не буду рассказывать. В общем, никаких вопросов.

Мобильник начинает вибрировать, а затем звонит. Я смотрю на дисплей и вижу имя Эдриана. Внутри у меня что-то нервно трепещет, совсем как тогда, когда я приклеивала к животу шесть электростимуляторов, надеясь с их помощью похудеть. Правда, в то время я была почти в два раза больше, чем сейчас. Странно, но оптимизм и отчаяние сочетаются друг с другом не так уж редко.

–Привет, красавчик, – отвечаю я на звонок.

–Привет. Как дела?

Эдриан очень необычно разговаривает – растягивая слова с какой-то северной медлительностью. Ну а если говорить прямо, то Эдриан постоянно кажется пьяным. Точнее, не столько пьяным, сколько поддатым, как будто он выпил кружки три пива. Я заметила эту особенность совсем недавно и с тех пор никак не могу выбросить ее из головы.

–У меня все отлично. Пью кофе, работаю с бумагами. А ты чем занимаешься?

–Да так, ничем. Слушай, Санни, хорошо бы поговорить...

–О чем? Ты не сможешь пойти со мной на ужин?

–На ужин?

–Да ,сегодня вечером. Ты же обещал. Я понимаю, чтоу тебя могли появиться другие дела, ничего страшного. Просто надо было предупредить меня заранее. Теперь я не успею никого найти вместо тебя...

Мой голос начинает дрожать, глаза наполняются слезами. Эдриан наверняка поймет, что я чуть не плачу. Конечно, я сказала ему: «Ничего страшного», ну и что? Когда женщина обижена, она всегда говорит: «Ничего страшного». Это самый часто встречающийся обман на свете. Словосочетание «ничего страшного» нужно отменить совсем, чтобы люди придумали наконец что-нибудь новое или начали говорить друг другу правду.

–Нет-нет, я не отказываюсь идти. Во сколько начинается ужин?

–В семь... Если не хочешь, можешь не ходить.

–Санни, я хочу пойти. Хочу, понимаешь? Просто я зайду к тебе пораньше, если ты не против, около шести. Надо с тобой поговорить.

–Ладно. Ты уверен, что хочешь пойти?

–Конечно, уверен. Я очень хочу тебя увидеть.

Я ненадолго задерживаю дыхание. Может, это любовь?

–Ладно... В смысле я тоже очень хочу тебя увидеть. До встречи. Жду к шести.

–Счастливо. – Эдриан кладет трубку.

Ну что ж, не исключено, что сегодняшний вечер окажется не так уж плох. Я смотрю на список намеченных дел и с улыбкой вычеркиваю пункты про Эдриана и доклад для католической школы. Теперь остается только позвонить в таможню. Все задания выполнены, галочки проставлены, цели достигнуты.