Терпкое вино любви

— Понимаете, с ним такое бывает, — жалобно начала она. — На него как будто находит что-то…

— В таких случаях надо лечиться, — сурово заметил полицейский и, смерив Ольгу оценивающим взглядом, бросил: — Можете идти, мадемуазель. И передавайте привет вашей маме из Перпиньяна. Скажите ей, чтобы не отпускала вас гулять по Парижу с такими… гм… родственничками.

— Спасибо! — воскликнула Ольга и крепче прижала к себе сумочку. — А что же будет с ним?

— Этого я вам точно сказать не могу, — толстый начальник участка закатил к потолку голубые, почти бесцветные глаза. — Ему придется пробыть здесь минимум две недели. Пока закончится разбирательство, пока вынесут приговор…

— Приговор?! — Лицо Ольги побледнело.

— А что вас так удивляет, мадемуазель?

— Но он же не сделал ничего ужасного! Он не хотел… Он только немного пошутил… Пожалуйста, выпустите его… Он ни в чем не виноват…

— Виноват он или нет, нам еще предстоит разобраться. А вот вас я попрошу покинуть участок и отправиться домой. Надеюсь, дорогу вы самостоятельно найдете?

— Да-да, конечно, — поспешила ответить Ольга и, бросив на Мишеля беспомощный, полный отчаяния взгляд, попятилась к выходу.

— До свидания, сестренка, — сказал он. — Кажется, от страха ты выронила возле дома этого месье свою… косметичку, — он улыбнулся ей на прощание. — Ну ладно, не грусти. Увидимся.

— До свидания… — еле слышно отозвалась Ольга и толкнула стеклянную дверь.

Первое, что она сделала, когда вышла из участка, это бросилась на то место, где они наткнулись на полицейского. Хорошо, что Мишель догадался выбросить коробку со слайдами! Ольга очень быстро обнаружила ее в кустах. Но почему же тогда он не освободился от «травки»? Ольга вдруг вспомнила, как Мишель старательно запихивал пакетик в какой-то потайной карман. Наверное, он просто не успел… Ольга со всех сторон осмотрела коробку — вроде бы с ней ничего не случилось. Трясущимися пальцами она открыла ее и сосчитала слайды. Одного не хватало. Это был как раз ее любимый снимок, где она прижимает к груди колокольчики… Губы Ольги тронула нежная улыбка. «Значит, он у Мишеля…», — подумала она.

Ольга медленно брела по улице и проклинала себя за слабость и податливость. «Ну зачем, зачем я только согласилась попробовать эту дурацкую «травку»! — думала она. — Чтобы я еще раз когда-нибудь притронулась к ней…»

А ведь все шло так хорошо. Они были уже почти у цели. В результате они так и не сходили к Жаклин Кантарель, а вместо этого Мишель сидит теперь в полицейском участке. И самое ужасное, что она, Ольга, возможно, больше никогда его не увидит. Если его не выпустят до воскресенья, то Ольга вместе со своей группой уедет в Россию, так и не попрощавшись с ним.

Ольга остановилась, заглянула в зеркальную витрину на Елисейских полях и увидела свое растерянное бледное лицо. «Оля хорошая, Оля красивая…» — тихонько прошептала она и испуганно оглянулась — не слышал ли кто-нибудь. Но никому из прохожих не было до нее дела.

И вдруг Ольге показалось, что в толпе мелькнула знакомая рыжая шевелюра. Она пригляделась получше, но на этом месте теперь стояла какая-то юная парочка, поедающая розовое мороженое. «Неужели это была Натали? — подумала она. — А может, я ошиблась, мало ли на свете рыжих?..» Единственное, что ей теперь оставалось, — это надеяться на лучшее.

Глава девятая

1

Полночи Ольга проплакала в подушку. Слезы беззвучно лились у нее из глаз. Она не хотела верить, что больше не увидит Мишеля. Им оставалось так мало дней быть вместе… Теперь эта идиотская полиция… И главное, что обидно — случилось все из-за какого-то пустяка, по глупости… Только под утро Ольга забылась тяжелым, болезненным сном.

А после занятий отправилась одна на авеню Монтень, в маленький переулок без названия. К счастью, Мишель успел назвать ей номер дома и квартиры Жаклин Кантарель. Ольга постаралась одеться так, чтобы не раздражать даму почтенного возраста. На ней был тот самый светло-зеленый костюм-сафари, который она надевала в первый день «на свидание с Парижем». Только кружевной футболке она предпочла на сей раз белую блузку. Волосы она собрала в пучок на затылке и обвязала его зеленоватым, в тон костюму, шифоновым платком.

— Куда это ты так разоделась? — спросила Натали, когда они ехали вместе до площади Гранд-Опера.

— Ну ты же знаешь, — не удержалась от ехидства Ольга, — в библиотеку.

— Ну-ну, — поджала губы Натали.

Ольга шагала по переулку, с отвращением глядя на низенькие домишки, которые вчера сыграли с Мишелем такую злую шутку. Наконец она поравнялась с домом номер десять. Это был двухэтажный особнячок на две семьи, с двумя отдельными входами. В одной из квартир, согласно табличке, проживала мадам Жаклин Кантарель со своей служанкой-домработницей мадемуазель Сантиной Боне. Она и открыла Ольге дверь. Ольга с удивлением увидела, что домработница — старая и очень худая негритянка. На ней было очень опрятное синее трикотажное платье, белый овальный передник и голубая шапочка, скрывающая волосы. Ольга вежливо обратилась к ней и спросила, дома ли мадам Кантарель.

— Мадам Кантарель дома, — любезно ответила негритянка, — но я не знаю, как мне вас представить.

— Дело в том, что мы еще незнакомы с мадам Кантарель… — сказала Ольга и поняла, что совершила ошибку. Служанка сразу изменилась в лице и закрыла перед ней дверь.

Через пять минут, когда Ольга стала раздумывать, уйти ли ей или попытаться добиться встречи с Жаклин Кантарель еще раз, дверь открылась, и на пороге появилась очень высокая и стройная пожилая дама в элегантном бежевом брючном костюме. Прическа ее представляла собой два небольших кренделька волос, взбитых над ушами, на носу сидели очки, а верхние веки почему-то были приклеены к бровям тоненькими полосками прозрачного пластыря. Это придавало ей надменный вид — как будто она смотрела на весь мир свысока.

— Здравствуйте, — поспешно поздоровалась Ольга. — Вы, наверное, мадам Жаклин Кантарель?

— Да, я Жаклин Кантарель, — сказала дама. — А кто будете вы, позвольте узнать? Насколько я поняла, вы ко мне по какому-то делу?

— Меня зовут Ольга. Ольга Коломиец. Я студентка из России. И я хотела бы вам кое-что показать, — Ольга дрожащими пальцами достала из сумочки коробку со слайдами, вставила один из них с изображением колье в «телевизор» и подала его хозяйке дома, которая так и стояла в дверях.

Жаклин Кантарель вынула из кармана другие очки, надела их и подняла «телевизор» к свету.

— Боже праведный! — только и воскликнула она. — Нашлось! Наконец-то оно нашлось! Проходите, проходите скорее, мадемуазель Ольга! Тина! — крикнула она в глубь дома. — Принеси нам, пожалуйста, кофе и тосты!

Ольга вошла в уютный холл и осмотрелась. Квартира мадам Жаклин была небольшой, но зато двухэтажной и с винтовой лестницей. Планировка, судя по всему, была обычной для европейского дома: на первом этаже располагалась гостиная и кухня, соединенные маленьким окошком, а наверху — библиотека, две спальни и ванная комната.

Хозяйка провела Ольгу в гостиную, где стояли рояль, низкая софа, небольшой овальный столик и два кресла. На белых стенах ничего не висело. Камин явно выполнял чисто декоративную роль: к решетке его была прислонена какая-то картина, изображающая морской прибой. Ольге очень понравились шторы на окнах. Они переливались, как перламутр, и свисали красивыми, искусно драпированными волнами. Жаклин усадила Ольгу в кресло, а сама степенно опустилась в другое.

— Скажите мне, вы своими глазами видели это колье? — взволнованным голосом начала мадам Жаклин. — И держали его в руках? — когда она говорила, на щеках ее появлялись ямочки.

— Да, конечно, — сказала Ольга и протянула ей остальные слайды.

«Только бы не перепутать и не показать ей чего-нибудь лишнего», — подумала она.

Мадам Жаклин рассмотрела остальные снимки и покачала головой.