Любовный пасьянс

— Действительно, зачем?

Он не ответил, лишь с силой сжал свой бокал — так, что костяшки пальцев побелели. Алена поняла, что перегнула палку.

— Ну извини, извини, — примирительно сказала она. — Я сама не понимаю, что со мной творится. Может быть, прервемся и пойдем потанцуем? Пока нам не принесли горячее.

Пианист на эстраде как раз заиграл попурри из мелодий 30–40 годов, и несколько пар уже вышли на середину зала.

— Пойдем.

Иван, быстро справившись с раздражением, вывел Алену из-за столика, и они пошли к месту для танцев.

Иван крепко обхватил Алену одной рукой за талию, другой прижал к себе, так что она слышала, как бьется его сердце, чувствовала его дыхание на своих волосах. Сильный, уверенный в себе, красивый — и чего ей еще надо? Они так хорошо смотрятся вдвоем…

Повинуясь мелодии, Иван резко развернул ее в танце — и Алена от неожиданности остановилась как вкопанная. За маленьким столиком у камина сидели трое — Володя Городецкий, его жена и очень красивая платиновая блондинка, похожая на манекенщицу.

Володя напряженно-пристально, без улыбки смотрел на Алену и Ивана.

Жена Володи сидела к эстраде спиной и танцующих не видела — она что-то рассказывала, оживленно жестикулируя. Зато блондинка, очевидно, проследила Володин взгляд. Поняла она что-нибудь или нет — неясно. Лицо у блондинки оставалось непроницаемым.

— Алена! Эй, очнись! — голос Ивана слышался как сквозь вату. — Да что с тобой, что случилось?

Он слегка встряхнул ее за плечи.

— Извини, — мягким движением высвободившись из кольца его рук, Алена отступила на шаг. — Извини, мне что-то нехорошо. Иди за столик, я сейчас приду.

И она быстро направилась к выходу.

В дамской комнате Алена встала перед зеркалом, ухватившись обеими руками за раковину, чтобы не упасть. Ноги не держали, все тело била нервная дрожь. «Ну хватит, ну успокойся, — уговаривала себя Алена, — ну, пожалуйста, возьми себя в руки!» Однако дрожь не проходила. Из зеркала на нее смотрело бледное, без кровинки лицо с темными, почти черными глазами. Больное привидение.

Несколько раз плеснув на щеки и лоб холодной водой, Алена наконец более или менее пришла в себя. Однако показаться на люди она еще не была готова. Оглядевшись, Алена заметила рядом с дверью стул и опустилась на него. Может быть, если посидеть немного, то все пройдет само собой…

Сколько она так просидела — пять минут, десять? Меньше? Вдруг она услышала, как хлопнула дверь, и сразу вслед за этим — низкий приятный голос:

— Что с вами? Вам плохо?

Алена открыла глаза — перед ней стояла та самая красивая блондинка, которую она видела за столиком рядом с Городецким и его женой.

— Что с вами? — повторила блондинка. — Вам чем-нибудь помочь?

Алена опять почувствовала страшную слабость.

— Нет, спасибо, — еле слышно пробормотала она. — Спасибо, сейчас все будет в порядке.

Не только слабость ее беспокоила. В присутствии этой дамочки Алене вдруг стало крайне неуютно. Она рассматривала Алену с таким выражением, с каким биолог глядит на подопытную морскую свинку.

— Выглядите вы не очень-то хорошо, — в голосе блондинки не было сочувствия. Скорее в нем слышалась легкая насмешка. — Может быть, дать вам таблетку успокаивающего?

Алена покачала головой:

— Спасибо, не надо.

— Как хотите.

Подкрасив у зеркала губы, блондинка и не думала уходить. Она достала из сумочки щетку и принялась расчесывать свои прямые платиновые волосы, пристально изучая Аленино отражение в зеркале. Причем делала это явно открыто, нисколько не маскируясь.

«Крашеная выдра», — вдруг подумала Алена. От прилива злости к ней почти вернулось самообладание.

Она встала, тоже подошла к зеркалу, не обращая на блондинку внимания, стерла уголком носового платочка чуть расплывшуюся в уголке глаза тушь, тряхнула головой, вздернула подбородок и гордо вышла из туалетной комнаты.

Иван ждал ее за столиком.

— Все в порядке? Как ты? — обеспокоенно спросил он. — Я уже начал было волноваться.

— Ничего страшного, — Алена старалась не смотреть в ту сторону, где сидел Городецкий с компанией. — Просто выпила немного лишнего.

— Да ты же и не пила совсем!

— Значит, дорожная усталость еще не прошла.

Злость испарилась. Сейчас она по-прежнему чувствовала Володин взгляд у себя на спине. Нет, это невыносимо, долго она не продержится!

— Усталость — штука долгоиграющая, — сочувственно заметил Иван. — Поешь, может быть, легче станет.

Только сейчас Алена заметила, что им уже принесли горячее.

— Кстати, ты оказалась права, — улыбнулся Иван. — «Голем» — это действительно мясо в горшочке. Так что я должен тебе желание.

Внезапно Алену осенило:

— Любое желание?

— Любое.

— Просто выполнишь, ни о чем не спрашивая?

Иван шутливо приложил руку к сердцу:

— Клянусь. Рыцарь я или не рыцарь?

— Тогда давай уйдем отсюда. Прямо сейчас встанем и уйдем.

Иван оторопел:

— А как же «Голем»?

Но Алена уже поднялась из-за стола.

15

Иван медленно вел ее вверх по Лубянке в сторону площади. Алена почти повисла на его руке, ноги были как ватные и еле-еле двигались. Какое-то время они молчали, потом Иван наконец не выдержал:

— Может быть, ты все же скажешь, что с тобой случилось?

— Ничего, — вяло отозвалась Алена. — Просто плохо себя почувствовала.

Иван забеспокоился:

— Тогда зачем мы идем пешком? Может быть, стоит поймать машину?

— Да нет, давай пройдемся еще немного.

Еще минут пять прошло в молчании.

— Послушай, но я вижу, что с тобой что-то произошло, — Иван остановился и озабоченно посмотрел ей в лицо.

Алена покачала головой:

— Произошло… Да нет, ничего особенного. Просто…

— Что?

Надо наконец решиться и сказать ему.

— Просто я, наверное, не смогу выйти за тебя замуж.

Это прозвучало так буднично-равнодушно, словно речь шла не о замужестве, а о покупке шоколадки «Сникерс».

— Почему? — Иван не разозлился и даже, кажется, не слишком удивился. А может быть, он просто хорошо владел собой. — Так почему же?

Алена пожала плечами:

— Глупый вопрос.

— Не считаю его таким уж глупым. Если я получаю отказ, то хочу хотя бы знать причину.

Голос Ивана был ровен и спокоен, без тени раздражения. Странный он какой-то, подумала Алена.

— Какая тебе разница?

Иван саркастически улыбнулся:

— Видишь ли, дорогая моя, предложения не делают с бухты-барахты. Особенно такие люди, как я. С первого дня я видел, что тебе страшно хотелось за меня выйти. Ты начала меня окручивать сразу, как только мы познакомились. И на Сашку не оглянулась. Просчитала все в своей хорошенькой головке и решила, что мы — пара.

Алена вздохнула:

— Ну и что?

Иван снова взял ее под руку:

— И, между прочим, верно решила. Мы действительно пара. Я тебе уже говорил — у нас с тобой есть все шансы на счастливый брак. Так почему бы их не реализовать?

Алена устало посмотрела на него:

— Ты же меня нисколечки не любишь.

— Неправда, люблю. Конечно, с крыши я из-за тебя не прыгну. Но, дорогая моя, прыжки с крыши ради любимой хороши в пятнадцать-семнадцать лет. А в нашем возрасте любовь — это желание создать женщине дом, комфорт и избавить ее от материальных затруднений. И конечно, должно быть желание иметь от этой женщины детей. Все это я могу тебе дать. Ты подходишь мне именно как жена, понимаешь?

— А мое мнение по этому вопросу не учитывается?

— Я же уже сказал — ты достаточно ясно давала мне понять, что хочешь выйти за меня замуж. Иначе сегодняшнего разговора бы не было. И я не хочу видеть себя полным идиотом, который получил отказ непонятно почему. Со мной номер «поманила и бросила» не пройдет.

Он что, решил ей угрожать? Алена усмехнулась:

— Ну хорошо, я скажу тебе. Я влюбилась.

— В кого? — быстро спросил Иван.