Пуля для любимого

— Послушай, дочка... — свекровь опустила глаза, видимо, не решаясь все-таки предложить ей то, что уже давно казалось ей единственно верным решением проблемы, — ведь ребенка можно родить попозже, когда Игорь окончит институт, найдет нормальную работу...

— Через три года? Я ведь не слониха! — Настя от души рассмеялась, совершенно искренне не понимая, о чем говорит Алевтина Григорьевна.

— Через три года. А лучше — через пять. Только не этого — другого ребенка, Настя.

— Другого... другого ребенка? То есть вы предлагаете мне... Вы хотите, чтобы я сделала аборт? Чтобы я его убила?

— Настя! — Свекровь вскочила, посмотрела укоризненно. — Его еще нет! Ты не можешь убить то, чего нет!

— Его нет? — медленно, словно под гипнозом, произнесла Настя. — Как это — нет? Он — здесь, у меня под сердцем. Он скоро начнет шевелиться. Он живой, он уже живет!

— Ах ты, — не выдержала свекровь, — сентиментальная дура! Да знаешь, сколько абортов тебе в жизни придется сделать! Всех все равно не родишь! Думаешь, я не хотела кроме Игоря еще одного, а может, и двоих? Или, думаешь, не залетала ни разу? Ошибаешься, еще как залетала! Да только шла, ложилась на кресло и делала аборт! Потому что о ребенке думала, о том, чем кормить его буду, на что одежду ему покупать! Думаешь, мне не жалко было?

— Я не залетела, Алевтина Григорьевна. Я забеременела. И я хочу родить ребенка. Я мечтаю об этом.

Эта ссора была единственной за все время их брака. Но с того момента Настя отдалилась от своей свекрови еще больше...

Откинув волосы, Настя постаралась не думать о прошлом.

— Наташка, я же вам подарок купила! И шампанское, и конфеты!

Настя поднялась, принесла из прихожей пакет, вытащила папоротник, поцеловала Наташку. Та, как и ожидалось, пришла в бурный восторг, тут же попыталась водрузить его по центру степы, но после нескольких безуспешных попыток решила эту затею оставить.

— Насть, ты извини, мы тут все немного перебрали, — шепнула она на ухо подруге, — так что шампанское после такого количества водки уже вряд ли кто-то будет пить. А вы, если хотите, открывайте, не стесняйтесь. Олег ни одной рюмки водки не выпил — он же за рулем, как обычно.

Чмокнув Настю и еще раз поблагодарив за подарок, она отправилась на кухню мыть посуду. Алена поднялась и обвила длинными руками взвизгнувшего от восторга Костю. Евгений продолжал мучить Мурку, которая вела себя уже не так безропотно. Настя покосилась на Олега.

Странный, подумала она. Почти все время молчит, а тогда, на дороге, болтал без умолку, шутил. Теперь же — как будто воды в рот набрал. В принципе у нее самой не было настроения, и, возможно, молчание Олега было ей более близким, чем бесконечные шутки Константина и пустая болтовня подвыпивших подружек. Она откинулась на спинку дивана.

— Настя? — позвал он полувопросительно, и она обернулась к нему.

— Давай выпьем шампанского. Вдвоем.

— Вдвоем?

— Я думаю, вряд ли кому-либо из присутствующих эта идея придется по душе. Кроме нас двоих. Ты так не считаешь?

— Пожалуй, ты прав. Давай выпьем.

Полупрозрачная пенящаяся жидкость медленно заполняла хрустальные бокалы, переливаясь сотней радужных искр и тут же образовывая мелкие воздушные пузырьки на стенках. Настя смотрела как завороженная, не в силах оторвать взгляда. Ее почему-то волновала эта картина — мелкие пузырьки на стенках хрустального фужера, лучи, сталкивающиеся и разбегающиеся в разные стороны множеством искрящихся линий, его глаза, его уверенные, сильные руки и то случайное прикосновение его губ...

Она тряхнула головой, откинув волосы назад, улыбнулась и подняла бокал.

— За знакомство! — Тост был банальным, но по крайней мере уместным.

— А знаешь, почему люди чокаются? — спросил он.

— Кажется, я что-то об этом слышала, только уже не помню что.

— Это древнейший обычай. Когда бокалы сталкиваются, жидкость переливается из одного в другой. По крайней мере несколько капель. А это значит, что ни в одном из бокалов нет яда. Что ни ты, ни я не желаем друг другу смерти. Люди чокаются — это значит, что они доверяют друг другу.

— Можешь быть уверен, я не собираюсь тебя отравить и вообще не желаю тебе смерти. Можешь мне доверять, — улыбнулась Настя.

— У тебя какая-то грустная улыбка, Настя.

Она промолчала в ответ. Сквозь громкие звуки музыки они не могли услышать, как зазвенели, столкнувшись, их бокалы, но оба увидели, что несколько капель шампанского и в самом деле попало из одного в другой.

— Пойдем танцевать, — предложил он спустя несколько минут, когда быстрая и ритмичная мелодия сменилась вдруг на медленную, мелодичную. Настя молча положила ладонь в его руку, и он потянул ее за собой.

Олег оказался потрясающим партнером. Он вел Настю так, что она даже не задумывалась над своими движениями, чувствуя себя легко и свободно, словно парила в воздухе. Оба молчали, и она слегка прикрыла глаза, ощущая его уверенные и сильные руки на своей талии. Аромат его одеколона был каким-то непривычным, незнакомым. Олег не прижимал ее к себе слишком сильно, но она вдруг почувствовала, что помимо своей воли сама тянется к нему, пытаясь дотронуться щекой до щеки, отстранилась, вскинула глаза. Олег смотрел, как обычно, слегка прищурившись, но на этот раз без усмешки. Последний рефрен уже затихал, танец подходил к концу.

— Настя... — шепнул он ей на ухо, — давай убежим отсюда?

А она в ответ только сжала его руку, в считанные доли секунды осознав, что сама давно уже только об этом и думает.

— Давай, — согласилась она без колебаний, — только незаметно.

Последнее Настино условие едва ли можно было отнести к категории трудновыполнимых. Сначала Олег, за ним и Настя тихонько прошмыгнули в коридор и вышли на лестничную площадку. Он уже стоял в наброшенной на плечи дубленке, держа в руках ее полушубок.

— Кажется, никто не заметил, — прошептала она.

Олег помог ей одеться и протянул руку:

— Побежали.

Он потянул ее за собой — быстро-быстро, и она едва успевала бежать за ним, перескакивая через две ступеньки, и смеялась.

Наконец оказавшись на улице, они остановились, чтобы отдышаться.

— Посмотри, как красиво, Настя. Это же просто сказка.

Она огляделась кругом и сразу поняла, что он прав. На самом деле, будь она ребенком — сразу же поверила бы в то, что оказалась в сказочном снежном королевстве.

— Деревья — как будто хрустальные, — ответила она, — правда?

Он не отвечал, и она медленно перевела на него взгляд.