Дважды в одну реку (СИ)

— Худшее, что со мной случалось, это сработавшая пожарная сигнализация в доме, в котором я жила в Цюрихе, и именно в то время, когда я принимала душ. В итоге я развлекала своих соседей нелепым халатом и тапочками с заячьими ушами, в которых выскочила на улицу, — Даше пыталась вызвать улыбку на лице Максима.

— Не знал, что ты любительница заячьих ушей, — как по команде усмехнулся Макс. — Помню, ты презирала девушек Playboy.

— Все меняется, — старалась не сбиться с легкого тона Даша.

— Ты почти не изменилась.

— А ты изменился. Стал очень похож на своего отца, — Макс и, правда, все больше напоминал Дениса Петровича. Даше хотелось думать, что не только внешне.

— Боюсь, это слишком высокая для меня планка. Ты же знаешь, что случилось с отцом? — помолчав, спросил Макс.

— Знаю и плачу в душе, осознавая это, — Даша была абсолютно искренна.

— Я пытаюсь справляться, — сказал, словно убеждая самого себя, Максим.

— Ты справляешься, а не пытаешься делать это.

— Спасибо, — грустно усмехнулся Макс. — Никогда бы не подумал, что стройка так увлечет меня. Я слишком много развлекался, хотя мог бы поучиться у отца. До него мне далеко, но мы, по крайней мере, выполняем свои обязательства.

— Я читала, что вы делаете больше, чем просто выполняете обязательства, — Даша надеялась, что Макс никогда не узнает, как много она читала, как строила планы развития бизнеса Звенигородцевых, чертила схемы и даже делала расчеты.

— Спасибо, Даша. Это важно для меня. Многие думают, что это PR, но я и правда не смогу спокойно спать, пока все оплаченные квартиры не будут сданы.

Почему-то при слове «спать» Даша как-то особенно ярко осознала, что Макс пусть и неспокойно, но спит рядом со своей женой, а где-то неподалеку тихо сопит его дочь.

— У тебя дочь, — она не спрашивала, а утверждала.

— Да, дочь, — неохотно проговорил Макс, — И даже жена.

— Ты счастлив? — вечер непростых вопросов продолжался полным ходом.

— Нет. А ты?

— Я довольна. Счастлива — это для меня слишком сильное слово.

— А я, наверное, даже не могу считать себя довольным, — Это было действительно так. Сегодняшний вечер рядом с Дашей был лучшим из того, что происходило за долгое-долгое время. — Как ты притащила меня сюда? — Макс решил вернуться к событиям сегодняшнего утра. — И где Димка?

— Я сдала его отцу. А тебя я как-то не решилась предъявить жене. Слишком многое пришлось бы объяснять. Я убедила консьержа, что доставка бездыханных тел — это тоже его обязанность, — Даша не поддалась соблазну спросить, а не стоило ли отвезти его домой. Она решила, что жена — это что-то из другой жизни Максима, жизни, о которой ей нет никакого дела.

— Мне понравилось проснуться в твоей спальне, — Макс решил пойти почти что ва-банк. — В ней не слишком-то многое изменилось.

— Мне она нравится. В прошлый раз я пожила здесь слишком мало, — Даша бросила тревожный взгляд на Максима — в прошлый раз он тоже успел пожить здесь.

Ему очень хотелось сказать что-то резкое: «В прошлый раз ты слишком спешила в новую жизнь», «В прошлый раз и у тебя, и у меня не было времени смотреть по сторонам». Макс промолчал.

— Я смотрела на тебя и вспоминала тот жуткий случай, когда вы с Димкой на Кипре в Айя-Напе выкурили какую-то дрянь, и ты восемь часов не мог прийти в себя, а Дима не придумал ничего лучше, как позвонить Денису Петровичу и вызвать его.

Макса удивило, приятно удивило, что она помнила нелепые истории первых лет его учебы в Универе.

— После того случая я клялся, что близко ни к чему подобному не подойду, но вчера просто не мог бросить Димку. Я ничего не могу сделать для него, только быть рядом с ним.

— Я понимаю, но знаешь, это тоже очень много, — Даша протянула руку через стол и взяла руку Максима в свою. Он был ее Максом, он переживал горе лучшего друга и он признался, что сошел бы с ума, погибни она. Жена, ребенок — это уже не казалось сколько-нибудь важным.

— Это слишком мало, — покачал головой Максим, — Но больше никто не может сделать. Ясно, что Димкин отец расшибется в лепешку, чтобы этот кретин, установивший сауну, сел на максимальный срок, но ведь этого мало. Знаешь, оказалось, что Наташа не успела спастись, потому что звонила в квартиры соседей, хотела, чтобы все сумели выйти, а потом ей просто не хватило времени. Они с Сонькой задохнулись и так и остались где-то между этажами.

— В этом была вся Наташа, — вздохнула Даша. — Наташа, желавшая всем помочь, — Даша была уверена, сама бы она даже думать не смогла о чужих людях, схватила бы своего ребенка и мчалась вниз, не разбирая дороги.

— Да, ты права, — согласился Максим. — Она думала о других, а причинила горе Димке, его родителям, своим…

«А я вот думала только о себе все последние годы и, наверное, причинила если не горе, то уж большое неудобство всем, кто хоть что-то чувствовал ко мне», — отстраненно подумала Даша.

Они замолчали, за окном вспыхивали огни фейерверков, Даша вздрагивала от каждого хлопка, Макс, видя ее порывистые движения, хотел прижать девушку к себе, крепко-крепко, и не отпускать. Увы, он честно выполнял данное себе самому слово — сначала думать, а потом делать.

— Наверное, мне нужно ехать домой, — сказал Максим, хотя ехать ему совсем не хотелось. Дома его ждала недовольная Ира, плачущий ребенок и чувство неудовлетворенности собственной жизнью. Рядом с Дашей существование обретало смысл, о чем бы они ни говорили, охотно вспоминая студенческие курьезы или роняя недомолвки по поводу прошлых шести лет, все казалось понятным и правильным.

— Нужно, значит, поедешь, — Даша надеялась, что сказала это с достаточной долей безразличия, хотя сама сжалась, представляя, как Макс, ее Макс, возвращается к жене.

— Но ехать мне не хочется, — продолжил он, правило «думай, а потом говори» дало сбой.

— Значит, не езди, — усмехнулась Даша.

— Ты что-то сегодня слишком терпима, — Макс посмотрел на нее с улыбкой, той самой, которую она любила ловить годы назад.

— Это ненадолго. Терпимость — не мой конек. Давай я тебя отвезу, — предложила Даша, вставая. Ей вдруг показалось очень важным, чтобы Максим согласился, чтобы не побоялся приехать к своему дому с ней, чтобы не думал, увидит ли его жена, а если увидит, то к каким выводам придет.

Они доехали слишком быстро, вечер второго января не давал ни малейшего шанса задержаться в дороге.

— Спасибо, Даша, — Макс не хотел выпускать ее руку из своих ладоней, как будто боялся, что при следующей встрече Даша вновь будет демонстрировать ему свою холодность и отстраненность.

Она не ответила ничего, только улыбнулась загадочно и грустно.

— Я хочу видеть тебя, — продолжил Максим.

— Хочешь, значит, увидишь, — легко согласилась Даша.

Макс вышел из машины и пошел к подъезду.

«Я была уверена, что буду жить в этом доме с Максимом, я радовалась, что его мама советовалась со мной насчет покупки мебели в спальню и говорила, что я смогу перевезти все свои книги и расставить их в кабинете», — Даша закрыла глаза, не желая видеть, как Макс открывает дверь, за которой его ждет семейная жизнь.

Глава 16

Сегодняшний вечер она собирается провести с женатым мужчиной, а, значит, этот мужчина будет изменять своей жене с ней, с Дашей. Аморально? Она так не думала. Право любого человека — делать со своей жизнью то, что хочется именно ему. Жизнь одна, и нет таких обязательств, которые бы запрещали проживать ее, не оглядываясь на других. Возможно, женщинам не пристало так думать, но Даша думала и не переживала на этот счет. И потом было каким-то абсурдом думать о Максе как о чьем-то чужом муже. Возможно, прояви он хоть каплю эмоций по отношению к своей жене и дочери во время их первого разговора, Даша бы изменила свое мнение, но она прекрасно видела и понимала, что никакой любви и тепла в семье Максима нет, а, значит, никто и ничто не мешает им быть рядом друг с другом.

Мама бы ее осудила, Лена тоже. Отец бросил их с мамой, когда Даше было пять лет, Ленкин муж ушел к другой женщине через полтора года после свадьбы. Измены, другие семьи, слезы. Даша отлично помнила свой разговор с отцом незадолго до окончания школы. Он сказал тогда: «Я просто больше не хотел быть с твоей мамой и не хотел тратить свою жизнь на нее. Жизнь одна. Ты станешь старше и поймешь это». Даша его понимала. Конечно, она до сих пор не могла простить отцу, что тот оставил маму одну, но вот это желание прожить свою жизнь, не уступая никому и не идя на полумеры, Даша понимала. Ведь именно так она и жила прошлые годы. И еще Даша знала, что тоже ушла бы из семьи, если бы разлюбила мужа. И Макс имел на это полное право. Что такое брак? Временный союз двух людей, не больше, юридическая формальность, договор, а любой договор может быть расторгнут по воле одной из сторон.