Неотразимый незнакомец

Лесли ругала себя, понимая теперь, что им обоим надо было принять вещи такими, какие они есть, одновременно. В данный момент она была рядом с мужчиной, который полностью занимал ее душу и тело, и, кроме того, она еще и выслеживала преступников. Чего еще может желать девчонка? Сегодня она скажет ему о том, как хочет о нем заботиться и как она, возможно, по-настоящему уже начинает его любить. Когда они вернутся домой и былая увлеченность пройдет, когда они вновь заживут повседневной реальной жизнью, вот тогда только можно будет говорить об этом с полной уверенностью. Но сегодня, этот сегодняшний день она постарается сделать таким особенным, каким только сможет.

— О, — сказал Майк, когда они остановились у маленькой дверцы в середине коридора. — Лифт. Тогда, в Лондоне, в том лифте я думал о своих насущных проблемах, и вдруг вошла ты. — Он поцеловал ее.

Лесли улыбнулась.

— Думаю, что я просто влюблена во все лифты мира.

Он нажал кнопку «вниз». Из шахты послышались привычные звуки, и вскоре двери открылись, как бы оповестив их о том, что внутри уже находится несколько человек.

— Пожалуй, не в этот, — сказала Лесли, быстро осматривая каждого человека, чтобы решить, может ли он быть их подопечным «сумочником».

— Хорошо, хорошо. — Майк замахал на людей. — Мы спустимся по лестнице.

Лестница оказалась отнюдь не такой шикарной, как лондонская, но была достаточно широкой для двух человек, идущих по ее начищенным деревянным ступеням.

— Когда ты собираешься вернуться домой из своего академического отпуска? — спросила Лесли, затрагивая предмет, столь ее волновавший.

Майк отпустил ее руку и обнял ее. Пальцы его проскользнули по Лесли от плеча до талии.

— Месяца через три.

Ее бросило в дрожь.

— Три месяца!

Он кивнул и притянул ее ближе.

— Я действительно буду чувствовать себя как жираф, вернувшийся из морского круиза. Обещан, что будешь меня ждать.

— Ты не Хаусман, — прошептала она его рубашке, изо всех сил стараясь сдержать слезы. — Три месяца!

— Мои чувства не умрут здесь, — сказал он. — Верь мне, Лесли.

— Я все еще стараюсь казаться «импульсивной». — Она подняла голову и посмотрела на него. — Я долговязая, пресная и благоразумная. Полный набор качеств, которыми мужчина вполне может не захотеть обладать.

— Ты великолепная, замечательная и ты мне нужна.

Он поцеловал ее, и его губы постарались уверить Лесли в надежности его слов.

— Так чудесно наблюдать любовь молодых, — защебетал чей-то голос откуда-то сверху.

Лесли и Майк оглянулись, чтобы заметить всего лишь какую-то престарелую даму с голубыми волосами, на которую они обратили внимание еще в вестибюле. Она стояла на лестнице и смотрела на них сверху вниз с истинным наслаждением и без всякого намека на возмущение проявлениями их обоюдной страсти.

— Простите. Мы загородили вам дорогу, — сказала Лесли. Они с Майком снова начали спускаться вниз.

— Ерунда. Мне было так неудобно вас прерывать. Меня зовут миссис Уилкинс. Мэри Уилкинс.

— Майк Смит и Лесли Клослоски, — сказал Майк, немного повернув голову.

— О, да вы такой высокий, не правда ли? Вы оба высокие. Американцы всегда кажутся мне более величественными, где бы я их ни встречала.

Лесли усмехнулась. Они дошли до конца лестницы и пожали друг другу руки. Миссис Уилкинс была невысокого роста, слегка полноватой. Ее голубые волосы с еле заметным металлическим оттенком были уложены в неровно подстриженные локоны, которые совершенно не соответствовали ее округлому и морщинистому лицу, потому что были чересчур уж короткими. На ней было зеленое платье с вышитыми цветами. Это платье из какого-то похожего на шелк материала казалось уж очень хрупким в сравнении с ее массивной фигурой и плотно сидело на ее талии. Оправа ее очков относилась годам к пятидесятым — от прямой и тонкой металлической линии над переносицей отходили к вискам столь же прямые дужки, концы которых терялись в ее волосах. В отличие от строгой оправы, улыбка ее была неподдельно восторженной и заражала своей обаятельностью.

— Вы приехали, чтобы участвовать в турне, миссис Уилкинс? — спросила Лесли.

— Да, я здесь ради турне. Мне всегда нравилась хорошая игра в детектив, — сказала миссис Уилкинс.

Лесли из вежливости покашляла:

— Я полагаю, что турне это можно назвать своеобразным повторением похождений брата Аларика. Мы ведь не будем разыгрывать детектив?

Если под словом «мы» понимать всех прочих.

— Конечно же, — засмеялась миссис Уилкинс. — Иногда я бываю такой бестолковой. Ну, не буду задерживать вас, молодые люди, — подмигнула она им. — Уверена, что вы направляетесь в какой-нибудь шикарный ресторан пообедать, а может быть, хотите прогуляться по аллее влюбленных.

Лесли рассмеялась.

— Честно говоря, мы собирались всего лишь купить карту города.

— О, моя дорогая, — деланно огорченно произнесли она. — Молодой человек, вам следует настроить вашу леди на более романтический лад. Я настаиваю.

Майк улыбнулся ей.

— Слушаю, мэм.

— Отлично. Договорились. Я благословляю вас на это.

Она попрощалась с ними и направилась в дальний конец вестибюля, чтобы пройти оттуда в столовую.

Когда она отошла на расстояние, с которого не могла бы услышать их, Майк сказал:

— А она оказалась довольно симпатичной. Впрочем, я бы сказал, скорее любезной.

Лесли усмехнулась.

— Я отдаю ей должное. Ее стиль замечателен. Однако не думаю, что нам следует сразу же исключить ее из списка подозрительных личностей.

— Согласен. Но в любом случае наш лондонский грабитель был определенно выше ростом, не столь упитанным и, главное, — он был мужчина.

— После знакомства с миссис Драго мне нелегко представить, что эта госпожа не любит сплетничать.

Они купили карту, получив в придачу несколько брошюр, и вышли из отеля. Небо было бархатно-серым и удивительно красивым в этот поздний вечерний час. Дни в Англии летом длиннее, чем в Пенсильвании. Майк провел Лесли по Английскому мосту и Форгейтскому аббатству. С моста река Северн казалась широкой темной лентой, поблескивавшей точечными серебристыми отсветами в своем медленном, плавном течении. Темный силуэт самого аббатства, столь гармонично вписывавшийся в антураж детективных романов, возвышался над ними и поглощал их своими тенями.

Лесли довольно вздохнула.

— Куда мы идем? — спросила она. — Не думай, что у меня свои планы, — просто мне интересно.

— Я следую совету миссис Уилкинс, — сказал Майк, — и совершаю с тобой романтическую прогулку под луной.

Желудок ее требовательно заурчал.

— Боюсь, я предпочту шикарный ресторан.

— Застольная шалунья, — хмыкнул Майк, однако повернул к ближайшему ресторанчику.

Позже, когда они возвращались в отель, Лесли сказала:

— По-моему, я осмотрела каждого человека в ресторане раз десять, пытаясь вычислить, не является ли он тем, кто нам нужен.

— Угу, — закивал Майк, оглядывая вестибюль пристальным взглядом.

Она ткнула его локтем в бок:

— Никудышный ты сыщик. Так же, как и я.

— Наверно. Пожалуй, я не отказался бы побыть в таком положении, если бы мне предложили это до поездки сюда, в Англию. — Он провел рукой по ее волосам. — Пойдем спать.

Она улыбнулась.

— Лучшего и придумать нельзя. Мне бы только хотелось, чтобы нашу комнату никто не обыскал, пока нас не было.

— Прикуси язык, — сказал он, а затем усмехнулся. — Хотя лучше укуси за язык меня.

— Побежали наперегонки по лестнице?

Они заливались смехом, отбросив прочь всякие мысли об очередном вторжении. Майк открыл дверь в номер, и… Лесли почувствовала, что сердце ее готово выпрыгнуть наружу.

— Лесли! — завизжала Гэрри О’Хэнлон, вскакивая со стула и бросаясь в ее онемевшие объятия. Гэрри обильно прослезилась.

— Как ты сюда вошла? — спросила Лесли, машинально обнимая свою подругу.

— Меня впустил управляющий. Ах, да какая, собственно, разница? — Гэрри обняла ее крепче. — Талли больше меня не хочет.