Золото для Агаты (СИ)

Я проснулась почти с криком, как говорят обычно в холодном поту, хотя это не так. Мне наоборот было жарко, меня била дрожь. Кажется, меня сейчас чуть не убили во сне… сердце колотилось, пытаясь выполнить суточную норму сокращений. Я осторожно поднялась и открыла окно. Немного посидела, подышала. Четыре часа утра. Надо ложиться спать, сегодня анатомия… я натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Уснуть мне так и не удалось, пульс не давал мозгу отключиться. Около шести я неохотно поднялась и, заспанная, пришла на кухню пить кофе. Благо в турке еще оставалось, мама допивала не весь. Она позевывала, сидя над папкой с очередным делом и пыталась в перерывах между чтением завтракать.

— Ты как будто не спала всю ночь. — Озвучила она. Я глянула на свое отражение в микроволновке. Мда…

— Взаимно.

Сборы шли сумбурно. Когда я обувалась, проснулся отец. Он-то мне и нужен.

— Что за хихиканье с Беллой? — Шепотом, чтобы не обеспокоить маму, спросила я.

— Тебе только преподом быть! — Усмехнулся он. — Я просто пообщался с девочкой!

— А чего она тогда светится ярче фосфора?

— Я обаятелен. — С ухмылкой по типу Разумова отозвался отец. Вот вам и еще одно доказательство существования принципа Локхарда.

Решив не показывать свою реакцию на его самомнение, я поспешила удалиться. Моим самым главным желанием было поспать в маршрутке. Но и тут мои нервная и сердечно-сосудистая системы взбунтовались против меня! Ощущение какой-то странной, накатывающей тоски и тревоги прочно вплелось в душу, оплетая ее, словно виноград колонны. Скорее бы увидеть мой витаминчик и забыть обо всем.

Запись в медицинской карте: у больной наблюдается тревожность вследствие долгого отсутствия приема лекарства. Предписание: скорейший прием витамина З! Иначе возможно развитие наркомана, которому не дают дозу.

Мой личный ЛСД…

Я ужасно обрадовалась, когда оказалась в академии. Осталось отсидеть пару гисты. А она тянулась ужасно долго. Белла продолжала светиться от счастья. Я не могла разделить ее восторг, меня мучало волнение, и если Белла в такие моменты теребила волосы, то я начинала заламывать руки и тыкать карандашом в подушечки пальцев. Перерыв. Я рванула на кафедру анатомии. Дверь закрыта. Не пришел еще… странно, обычно он приходит рано.

Друзья пытались меня развлечь. Фима, Белла, Полина. Они над чем-то хохотали, пока я была прикована мыслями к кафедре анатомии.

— Ты белая под цвет халата! — Озвучил Фима. — Все хорошо?

— Лучше всех! — Нервно бросила я. Он оценивающе на меня посмотрел, но решил пока не лезть.

Остаток лекции я просидела на иголках. Собиралась как в замедленной съемке. Вот я осторожно складываю ручки в пенал, тетради в сумку. Если я не буду торопиться, то придя на анату успокоюсь, обнаружив его кабинет открытым, а его самого в любимом сером халате у расписания. Он будет щуриться, мять в кармане ключи и думать о чем-нибудь отвлеченном, спотыкаясь только на моих страстных взглядах. Мы шли медленно.

Я чуть не упала прямо в коридоре: его дверь была закрыта. Я закусила губы до крови, чтобы не закричать. Пока одногруппники любовались на почку, обычно я самая первая лезу в препараты, чтобы выпендриться перед дядей Мишей, хоть он меня никогда не спрашивает, я металась от лестницы к кабинету. Встретила внизу Кравчук. Где же Миша!?

Вышла из кабинета, заняла свою наблюдательную позицию, меня колотило. Ну же, давай, приди. Пожалуйста, я больше ничего не попрошу, я соглашусь на дружбу, только приди… я сжала пальцами холодный камень. Меня это не порадовало, обычно он теплый от моего тела.

Ко мне подошла Полина и молча обняла за плечи. Она прекрасно понимала, что я чувствую в этот момент.

— Агат, все хорошо.

— Полин, а если с ним что-нибудь случилось? Он ведь не молодой.

Полина погладила меня по голове.

— Если бы что-то случилось, тут бы вся кафедра на ушах стояла! Правильно?

— Ну да. — Неохотно и неуверенно спросила я.

У входа стояла толпа девочек, на мой вопрос, что они тут делают, они честно ответили: ждем Золотухина. Где же его носит?! Я чуть не ревела. Полина попыталась меня успокоить, но получилось у нее не очень. Я металась до начала пары. Когда зашла, опять подошел Фима:

— Что-то случилось?

— Вот именно, что ничего не случилось!

Я уселась на свое место и уткнулась в книгу, ничего не видя в ней. Через секунду в кабинете появилась Кравчук. Я медленно поднялась на ноги. Она была такой же серьезной и спокойной как обычно. Заговорила о надвигающемся коллоквиуме:

— Кроме практической части будете писать лекционный материал. Михаил Иванович раздаст вам вопросы. А сейчас читайте строение полового члена. Я вернусь, разберем.

Девчонки погрузились в изучение нового материала с улыбкой. А я неохотно листала страницы, ни слова не понимая из написанного. На подносе лежали препараты, они меня пугали. Особенно реакция девочек, они сторонились их. Фукали. Почему-то кишечник их так не пугал.

— Девочки, вот в рот вы это брать не брезгуете, а в руки без перчаток — не хотите! — Выдал один из мальчишек.

Аудитория наполнилась смехом. Я давилась болью и не совсем оценила шутку. Как только Кравчук вернется, я обязательно спрошу у нее, где дядя Миша. Пусть хотя бы скажет, будет ли он завтра, все ли с ним нормально. Я глянула на экран телефона, и почему у меня нет его телефона? Так общаемся, а телефона нет! Только бы он был жив. Как в песне: «И только об одном молю, чтобы с тобой все было хорошо, а остальное все не важно, я на себя возьму этот грешок…».

К концу пары Елена Игоревна действительно объявилась и стала объяснять тему. А я думала, мне будет трудно не улыбаться. Тут слишком трудно не заплакать.

— Так, все, перерыв!

Она вышла из кабинета, спрашивать там я не рискнула. Слишком много ушей. Да и решаться не пришлось, я была в отчаянии. Плевать, что она обо мне подумает.

— Елена Игоревна! — Она остановилась и ободряюще улыбнулась мне. — А Михаила Ивановича сегодня уже не будет?

Она колебалась лишь секунду. Даже не так, она не колебалась, а оценивающе на меня смотрела. На самом деле, я поняла это чуть позже, однако скажу сейчас. В ее взгляде промелькнуло понимание, жалость, наверное, я выглядела ужасно.

— Он на похоронах, сегодня же прощание с зав кафедрой дерматовенерологии, сами понимаете, он должен там быть. Тоже занимает руководящий пост.

Мне показалось, она борется с желанием погладить меня по плечу. Все-таки поборола, не позволила. Зря, меня бы это успокоило.

— Спасибо! — Выдохнула я.

Она кивнула и направилась к себе в кабинет. Я готова была сползти по стеночке от облегчения. Всего лишь на похоронах… нет, конечно, смерть человека — это ужасно, но главное, что Миша жив. Я прижалась спиной к холодной стене и прикрыла глаза. Как же ужасно неведение! Свихнуться можно. Я хотела уже войти в учебную комнату, как услышала голос. Красавкина, у кого еще такой девчачий повизгивающий голос.

— Видели Соколову? На стены лезть готова!

— Правильно, Золотухина сегодня нет. — Ответила девочка со спокойным голосом. Я ее почти не знала, мы мало общались. Мне вообще порой казалось, что она почти не разговаривает.

Услышав заветную фамилию, я напрягла слух. Люди постепенно выходили, но я не обращала на них внимания.

— Думаешь, она не знает, где он? — Усмехнулась Красавкина. — По-моему такие все знают. Хотя, может, в этот раз он не посвятил ее в свои планы.

— Думаешь, она с ним того?.. — Очередной знакомый голос, вечная подружка Красавкиной.

— Я бы не удивилась. Фу! Как можно! Из него же песок сыпется!

А из тебя сейчас кости посыпятся.

— Впрочем, чего только за зачет не сделаешь?

Они перешли на тему зачетов, а я лишь покачала головой. Вот почему они уверены, что я сплю с Мишей, а Миша уверен в том, что это неправильно!? Да и какой спать? Он даже не сказал мне о своем отсутствии. Я для него ничего не значу. Я фыркнула себе под нос. Конечно, всего лишь очередная студентка, решившая, что она чем-то лучше других и сможет очаровать неприступного доцента анатомии.