Блюз бродячих собак

Нет, конечно, у меня тоже не ума палата, но чтоб быть тупым до такой степени!

— Правильно! — вскричал прозревший сосед.

И мы начали действовать. По-моему, в психиатрии потребность причинять себе боль называется мазохизмом. Так вот, в процессе полета выяснилось, что я мазохистка.

Через пятнадцать минут мы наконец разместились. И конечно, именно мои ноги оказались прижатыми клевому борту самолета. Что ж, ты этого хотел, Жорж Данден. И кто меня за язык тянул?

— А вы милая девушка! — с удивлением отметил мой сосед, вытирая лоб носовым платком.

— С чего вы взяли?

— На вашем месте любая другая меня давно уже матом бы облила. Женщины сейчас, знаете ли, нервные, злые…

— Действительно, с чего бы им злиться? — съязвила я.

— Вы о чем? — не понял сосед.

— О жизни, — ответила я угрюмо.

— И что у вас творится с жизнью?

— То же, что и у всех. Исключая один процент россиян, называемый олигархами, — ответила я и вспомнила риторическую фразу подвыпившего Сан Саныча: «Элька, а кому щас хорошо?»

— Вам что, плохо живется? — осторожно уточнил сосед.

— А вам хорошо?

— Хорошо!

Я настолько поразилась, что повернула голову и осмотрела мужчину, сидевшего рядом.

«Средний» — вот первое слово, которое пришло мне на ум. Среднего возраста, среднего роста, средней упитанности, со средними внешними данными. То есть не урод, конечно, но ничего выдающегося.

Лет, наверное, около сорока. Рост примерно сто семьдесят пять. Вес — килограмм восемьдесят пять. Начали намечаться небольшой животик и небольшая проплешина.

Черты лица… господи, ну какие черты лица могут быть у среднестатистического мужчины? Обыкновенные! Нос картошкой, ротик немного вывернутый наизнанку, как у папуаса. Мохнатые брови, карие глазки… Вообще-то, лицо носило отпечаток мысли. Как сказали бы археологи, видно, что мужик силится думать.

И такому человеку на Руси жить хорошо?!

— Вы олигарх? — спросила я.

— Не-а.

— Вы сидите на нефтяной скважине?

Он даже икнул от неожиданности.

— На газе? На поставках оружия? На наркотиках? Контролируете проституцию? Игорный бизнес? — продолжала я перечислять доходные статьи нашего бюджета.

— Остановитесь! — попросил он.

Я остановилась.

— И не наемный киллер, — договорил он за меня. Подумал и объяснил:

— Я сижу на компьютерных программах.

— Продаете пиратские диски?

Сосед рассмеялся. Смех у него был приятный: негромкий, искренний и не идиотический.

— Я пишу программки.

Я сощурилась.

— Конкурируете с Майкрософтом?

— Боже упаси! Просто Майк делает заготовку. Основную конструкцию, так сказать. А я ее подгоняю под конкретного пользователя. Поняли?

— Поняла, — ответила я. Но не потому, что поняла, а потому, что мне это было неинтересно.

Несколько минут мы оба молчали. Потом я вспомнила радостные заверения наших правительственных чиновников и уточнила:

— Ваши доходы за последний год выросли?

— Немного выросли, — подтвердил сосед.

— И вы это ощущаете?

— Можно сказать, ощущаю…

Я пристыженно умолкла. Как говорит Геннадий Иванович Королев, есть три вида лжи: ложь, наглая ложь и правительственный отчет о проделанной работе.

Этот тезис до сегодняшнего дня я поддерживала и одобряла. Получается, напрасно…

— Вы налоги платите? — снова попыталась я найти причину такого довольства жизнью.

— Некоторые плачу, — ответил сосед.

— А некоторые?

— От некоторых ухожу.

Он поднял палец и подчеркнул:

— На вполне законных основаниях. Просто у меня в команде отличный бухгалтер и отличный юрист.

— Понятно.

Мы помолчали еще несколько минут.

— А у вас какая специальность?

— Дурацкая, — ответила я смущенно.

— Это какая же?

— Я — историк, — призналась я и покраснела.

— Да вы что!

Сосед развернулся ко мне и стал смотреть на меня с уважением:

— Всю жизнь мечтал стать археологом!

Еще один недобитый романтик. Я вспомнила лагерь, окорочка, тухлую воду в бочонке, отрытую вчера помойку на окраине греческого города Пантикапей и только вздохнула.

— Вы где работаете? — продолжал расспрашивать сосед с жадным любопытством.

— Я не по специальности тружусь, — оборвала я взрыв восторгов.

— Почему? — не понял сосед. Впрочем, тут же сориентировался и догадался:

— А-а-а… На эту зарплату жить нельзя.

— Да нет, почему? — не согласилась я. — Жить можно… Выжить нельзя.

— Ясно.

Сосед помрачнел. Мне стало неловко: взяла и испортила настроение довольному жизнью человеку.

— Вы не думайте… Я в нормальном месте работаю. И деньги приличные получаю, — начала оправдываться я.

— И где же это?

— Есть такая маркетинговая фирма. «Ар Си Боу».

И только я собралась уточнить, что американские благодетели ничего не продают, как сосед вдруг расширил глаза и спросил:

— «Ар Си Боу»… Исследование рынка?

— Да! — обрадовалась я. — Вы знаете нашу компанию?

— Господи, да кто ж ее не знает! Почтенное солидное предприятие. Одна из трех крупнейших маркетинговых компаний в мире. Оборот четыре миллиарда долларов в год. Основана в Америке, по-моему, в двадцать седьмом году прошлого века. Работает в тридцати странах мира. В России держатся на плаву довольно давно. По-моему, еще с начала девяностых. Правильно?

— С девяносто первого, — похвастала я живучестью американских благодетелей. — А вы молодец! Обычно, стоит мне произнести слово «маркетинговая», все сразу спрашивают: «Что продаете?»

— Да ничего я не молодец! — скромно отмахнулся сосед от моих комплиментов. — Просто недавно мне пришла в голову мысль заказать исследование. Ну, а компаний, которые работают на этой ниве в России, раз, два — и обчелся. Ваша самая надежная.

— Маркетинговое исследование — удовольствие не из дешевых, — предупредила я.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался сосед.

И оставшиеся два часа мы провели в приятной профессиональной беседе. Я объяснила потенциальному клиенту, чем один вид исследования отличается от другого, рассказала об их примерной стоимости и снабдила его телефонами руководства.

— Слушайте, — нерешительно предложил сосед. — А может, вы мое исследование и проведете? В рамках фирмы, конечно! Я поставлю условие, чтобы контролировали ход исследования именно вы…

— Спасибо, нет, — прервала я.

— Почему?

— Потому, что это слишком большая признательность за мой хороший характер.

И я выразительно посмотрела на упаковку с монитором, стоявшую на полу между нашими ногами.

— А при чем здесь… — начал было сосед, но тут же понял: — А! Нет, я не поэтому вам предлагаю.

— Тогда почему?

— Просто вы произвели на меня впечатление профессионально грамотного человека, — ответил сосед искренне. — И еще мне кажется, что свою работу вы не только знаете, но и любите. Разве нет?

— Люблю, — созналась я.

— Это редко бывает. У нас в стране обычно приходится выбирать: либо удовольствие, либо деньги. И очень редко эти два условия совпадают… Потом, вы очень доброжелательный и легкий в общении человек. Мне кажется, у вас идеальный характер для такой работы. Требующей высокой контактности, я имею в виду.

— Видите ли, — произнесла я неловко, — я внештатник.

— Ну и что?

— Вряд ли фирма доверит проведение исследования внештатному работнику.

— А если клиент поставит это главным условием? Насколько я понимаю, ваша фирма работает под старым добрым буржуйским лозунгом: «Клиент всегда прав!»

Я засмеялась.

— Спасибо. Но я сейчас в отпуске.

— В общем, вы не хотите браться за это дело, — подвел итог беседы мой сосед.

— Не могу, — поправила я тихо. — Сейчас не могу.

— У вас есть другая работа?

— Точно, — ответила я мрачно.

Черные дела Никифорова-сына приближались ко мне со скоростью шестьсот километров в час.

Именно с такой скоростью наш самолет сокращал расстояние между Крымом и Москвой.