Симпатичная москвичка желает познакомиться

Вот в чем вопрос: стоит ли идти домой к мужчине после первого же свидания? Мой ответ таков: нет, не стоит, если тебе восемнадцать лет, а мужчина — твой однокурсник, которого ты видишь каждый день. Ну а если ты уже перешагнула тридцатилетний рубеж и если у тебя есть всего лишь одна неделя для того, чтобы получше узнать мужчину, который вполне может оказаться мужчиной твоей мечты… Что ж, тогда ты сама вольна принимать решение, и плевать тебе на глупые предрассудки.

Так я и поступила.

Об остатке вечера, плавно переходящем в стылую лондонскую ночь, скажу только одно: это было божественно.

Честное слово, я не преувеличиваю.

Где еще может жить мужчина, которого запросто пропускают в лучший светский клуб Лондона — где, если не в белоснежном двухэтажном особняке в престижнейшей части города? Район Ноттинг-Хилл при всей своей приближенности к центру напоминал сонную деревеньку. Небольшая оговорка — деревеньку, в которой живут только очень богатые люди.

Дом Алана был словно срисован из классического английского детектива — здесь не хватало только ироничного молчаливого дворецкого и какого-нибудь сеттера, мирно дремлющего у камина. Все прочие декорации имелись в наличии: и сам камин, и кресла с клетчатыми пледами, и бронзовые подсвечники, и тяжелая дубовая лестница, ведущая на второй этаж, в спальню, и мрачноватая библиотека, от пола до потолка заставленная антикварными книгами.

Сказать, что интерьеры мне понравились, значит не сказать ничего. Если честно, я была просто потрясена и на какое-то время даже почувствовала себя киногероиней.

Не желая выбиваться из образа, он даже приготовил мне грог.

Засыпая, я чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире.

Я рассчитывала томно спать до полудня, чтобы потом превратиться в героиню заветных грез любой особы женского пола от тринадцати до пятидесяти лет. Вы наверняка понимаете, о чем я: проснуться на шелковых простынях от божественного запаха кофе, получить из рук любимого мужчины поднос с легким завтраком, а потом блаженствовать в обнимку перед телевизором, глупо посмеиваясь над предсказуемым юмором воскресной телепрограммы.

Однако не успела я сомкнуть глаза (а уснули мы, когда уже светало), как зазвонил будильник. Наиболее логичным, по моему мнению, было бы треснуть по нему кулаком и спать дальше, но Алан считал иначе. Он что-то недовольно пробормотал, заворочался, а потом включил ночник и потряс меня за плечо.

А я боялась, что со сна мой голос прозвучит грубо и хрипло, поэтому отделалась нечленораздельным мычанием.

— Саша, нам пора! — он был отвратительно настойчив.

— Куда? — просипела я.

— Я хочу сделать тебе подарок. Мы идем на рынок.

— Куда? — уже более осмысленно переспросила я, продирая глаза. О каком рынке он толкует? Спятил, что ли? Или у них так принято — поутру вручить новой любовнице кочан капусты или килограмм отборного картофеля. Может быть, это какой-то национальный обычай, о котором я просто никогда не слышала?

— Я покажу тебе антикварный рынок Порто-белло, — объяснил он, — это недалеко, мы можем прогуляться пешком.

— А это обязательно, переться туда в такую рань? — недовольно поморщилась я.

Вообще-то к антиквариату я отношусь с подозрением. Наверное, мне недостает буржуазности — но, хоть убейте, я не понимаю, почему я должна в восторге закатывать глаза при виде полуразвалившегося ободранного комода? Или отвалить внушительную сумму за стул, на котором до меня посидели сотни неизвестных задниц?!

— Если приехать позже, там уже раскупят все стоящее, — мягко настаивал он.

— Алан, если честно я не в восторге от этой идеи, — вздохнула я, усаживаясь на кровати, — все эти подсвечники, патефоны… Стоит кучу денег, а выглядит, как куча мусора.

— Ты меня не поняла, — мягко улыбнулся он, — никто и не говорит о старинной мебели. Я думал, что тебя должна бы заинтересовать одежда винтаж. Бальные платья, пальто начала века, сумочки. И все это в отличном состоянии.

Я так и подскочила на кровати.

— Да ты что? И где же находится рай, в котором можно все это купить?!

— На антикварном рынке Портобелло, — повторил он, — куда мы отправляемся ровно через двадцать минут. Время пошло, собирайся, моя красавица.

ГЛАВА 10

А все-таки он был идеальным мужчиной, честное слово.

Он привел меня в рай. Ничего подобного я никогда в жизни не видела.

Антикварный рынок Портобелло представлял собою не слишком широкую, зато длинную улочку, по обеим сторонам которой располагались торговые ряды. Чего здесь только не было: и старинные книги, и женские журналы начала века (хм, оказывается, раньше они выходили раз в год и внешним видом напоминали том большой советской энциклопедии), и антикварная посуда. Но мы решительно прошли мимо этого великолепия, потому что точно знали, что нам нужно.

Одежда.

Когда я увидела первую палатку, торгующую антикварными платьями, я остановилась как вкопанная, распахнула рот и прижала обе руки к груди. Алан, рассмеявшись, сказал, что я выгляжу очень кинематографично. Но даже столь изысканный комплимент не мог волновать меня больше, чем то, что я увидела прямо перед собою. Платья — шикарные пышные платья с несколькими слоями накрахмаленных нижних юбок — развевались на ветру! Одно из них словно было снято со Скарлетт О’Хара, в другом могла бы спокойно расхаживать Джен Эйр.

— Беру все, — севшим голосом прошептала я, — без примерки. Это же просто чудо!

Он приобнял меня за плечи.

— Не торопись. Давай сначала посмотрим все, что здесь есть.

— Ни за что! — возмутилась я. — А вдруг пока мы будем гулять, кто-нибудь все это купит?!

— Саша, оглянись по сторонам, — улыбнулся он. Я повернула голову — прямо перед нами был еще один ларек, с сумочками. Какие-то из них выглядели так, словно они лет сто пролежали в шкафу запасливой пенсионерки, но попадались и вполне носибельные варианты. Бросившись к лотку, я схватила вечернюю крошечную сумочку, украшенную петушиными перьями.

— Десять фунтов, — сверкнув золотым зубом, объявил продавец.

— Сколько? — недоверчиво прошептала я.

— Ну хорошо, могу за восемь уступить, — тут же сбавил обороты он.

— Беру! — я полезла в сумку за кошельком.

А когда сделка была завершена и завернутая в грубую бумагу сумка перекочевала ко мне в руки, подтолкнула локтем Алана.

— Но почему все это стоит так дешево?

— Не знаю, — пожал плечами он, — это один из самых известных антикварных рынков Европы. Так что советую не теряться и не мелочиться. Кстати, если у тебя не хватит денег, я взял с собой кое-какую наличность.

У меня ни за что не хватило бы наглости воспользоваться этим джентльменским предложением, но услышать его все равно было чертовски приятно.

Следующие несколько часов я провела, перебегая от одного торгового лотка к другому. Алан покорно плелся за мною. Я была отважным полководцем, кидающимся на новую добычу и отчаянно отвоевывающим скидки. Ну а он исполнял роль покорного и услужливого оруженосца, постепенно обрастающего пакетами и сумками.

Я старалась приобретать только практичные вещи. Хотя мне хотелось бы иметь в моем шкафу все-все-все из ассортимента рынка Портобелло. Но я понимала, что мне просто некуда будет надеть боа из страусиных перьев. И вряд ли мне когда-либо представится возможность покрасоваться в полуизъеденной молью (но все равно шикарной) норковой муфте. Зато бархатный пиджак с бумажной брошью в виде розы на лацкане уж точно украсит мой гардероб.

И пышная клетчатая юбка в ковбойском стиле.

И длинный кружевной халатик — уж я-то заметила, как разгорелись глаза Алана, когда я взяла его в руки. Держу пари, что дома он первым делом попросит меня примерить именно эту обновку.

И атласные розовые перчатки.

И пальтишко в стиле Коко Шанель.

И желтое платье с завышенной талией — привет из шестидесятых.