Симпатичная москвичка желает познакомиться

— Круто, — восхищенно воскликнула Стейси, — ты просто молодец. А смелым людям всегда везет. И не слушай ты нашу Лерку, ты даже не выглядишь на тридцать лет.

— Правда? — приосанилась я. — По этому поводу надо срочно выпить еще пива.

— Только вот в твоем образе слишком много классики, — прищурилась моя неожиданная союзница, — на твоем месте я бы добавила несколько авангардных деталей. Короткую стрижку, например!

— Ну уж нет, — рассмеялась я, — четыре года назад, когда меня бросил очередной мужчина, я сдуру побрилась налысо. Это было ужасно.

— Тогда что-нибудь еще… Вот Лерку я заставила проколоть нос. А ты можешь сделать какую-нибудь небольшую татушку. Кстати, у меня есть знакомый мастер, и берет недорого.

Я вздохнула — эта Стейси просто провидица. Представится ли мне еще один шанс познакомить лучшую подружку с татуированным драконом столь же непринужденно?

Похоже, что нет.

Для храбрости глотнув еще пива, я откашлялась и хлопнула в ладоши:

— Девочки, внимание! Я должна кое в чем признаться.

— Как, еще в чем-то? — насторожилась Лерка.

— Не знаю, как вы отреагируете… То есть, знаю. Так что предупреждаю сразу, что так реагировать не надо. И не надо говорить, что я идиотка. И не надо орать: «Что ты наделала?» Все равно исправить ничего невозможно.

— Звучит многообещающе, — мрачно заметила Лерка, — ты что, сделала операцию по увеличению груди?

— Хуже, — я начала расстегивать блузку.

— Проколола сосок? — Стейси подалась вперед. — Ну и что, у меня тоже оба соска проколоты.

Ничего не ответив, я сняла блузку и повернулась к ним спиной.

Сначала они долго молчали. А потом хором возопили:

Стейси: Вау! Это самая красивая татуировка, которую мне доводилось видеть!

Лерка: Ужас! Теперь к тебе и на метр не подойдет ни один нормальный мужик.

Когда прошел первый шок, она, конечно, извинилась. Застенчиво рассматривая чем только ни залитый ковролин, Лерка сказала, что она имела в виду вовсе не то. Правда, когда я попросила подробнее расшифровать эту мысль, она так и не смогла придумать ничего путного.

— Ладно, я все понимаю, — я похлопала ее по плечу, — я не обиделась. Честно говоря, когда я это увидела, отреагировала точно так же.

— Кашеварова, но как же тебя угораздило? — тихо сказала она, скорбно покачав головой.

Я вкратце рассказала ей историю о татуировщике Егоре, что дало ей лишний повод заявить о ненадежности знакомств по Интернету.

— Да ладно тебе, Лерка, ты же сама зачем-то проколола нос, на старости-то лет!

— Вот именно, — расхохоталась Стейси, — Саш, ты ее лучше не слушай. Вот Мелани Гриффит вообще имя своего мужика на руке вытатуировала. Представляешь, что будет, если они расстанутся? Да ей же руку придется ампутировать, вот!

— Подумаешь, наверняка татуировка сводная, — фыркнула Лера, — ладно, что уж там… Только вот меня беспокоит твое свидание с этим британчиком. А он не…

— Он не, — весело ответила я, — если хочешь знать, я тоже сначала разнервничалась и все с ним обсудила заранее. И он сказал, что ему не терпится на мою татуировку взглянуть.

— Ну, не знаю, — нахмурилась Лера, — все равно что-то в этом не так. Идеальный мужчина, с которым ты познакомилась по Интернету, который безропотно оплатил твою поездку, да еще и тащится от татуированных дам. Подозрительно все это.

— Да ладно тебе! — махнула рукой Стейси. — Саша же здесь не одна, правильно? А мы ее в случае чего в обиду не дадим!

— Так давайте выпьем за крепкую женскую дружбу, — я отсалютовала им баночкой, на дне которой плескались остатки уже выдохшегося пива.

Лерка ничего не ответила, лишь скорбно покачала коротко стриженной головой.

Но с нами все-таки чокнулась, из чего я сделала вывод, что перемирие состоялось и неприятный инцидент исчерпан.

Сильно пьющая женская компания — это, конечно, хорошо. Но пора было вплотную заняться делом, ради которого я, собственно, и прилетела в Лондон.

Так что на следующий день я наконец впервые встретилась с Аланом Джексоном.

Мы договорились встретиться в пабе «Шерлок Холмс» недалеко от Трафальгарской площади. Я нервничала так, словно мне предстоял не ланч с элегантным брюнетом, а четвертая пересдача экзамена в ГАИ.

Я-то, наивная, думала, что Лерка поможет мне одеться. Но ее участие в моих приготовлениях заключалось в том, что я демонстрировала ей наряды один за другим, а она морщила проколотый нос и приговаривала:

— Какое уродство!.. Фу, это здесь уже сто лет не носят… Ты отстала от жизни, Кашеварова!

В конце концов ее новообретенный европейский снобизм меня измучил. Подумать только, пару месяцев назад она слезно выклянчивала у меня это шелковое платье в крупный подсолнух, чтобы отправиться в нем на свидание, а сейчас у нее хватает наглости называть его украшением бабушкиного сундука!

— Ты мне надоела! — через голову я стянула с себя злополучное платье и прямо в белье уселась в кресло. — Если не хочешь помогать, так и скажи. А у меня больше ничего нет.

— Но я хотела как лучше, — расстроилась Лерка, — что, совсем ничего?

— Представь себе. Ты забраковала целый чемодан моих лучших шмоток. Вот что интересно, раньше ты тоже была не в восторге от моего стиля и просто притворялась, восхищаясь моими покупками?!

— Кашеварова, что ты несешь? — она и в самом деле казалась расстроенной. — Я же пытаюсь тебе помочь. Просто в Москве одна мода, а здесь совсем другая. Он же британец, значит, и ты не должна выглядеть как ярмарочная матрешка.

— Вот спасибо, — фыркнула я, — и как мне после этого с тобой разговаривать?

— Просто у меня самой были с этим проблемы. Когда я только приехала, — улыбнулась Лерка.

— Какие же? — заинтересовалась я.

Она с готовностью объяснила:

— Понимаешь, в институт я ходила в джинсах и джемпере, и все было нормально. Но потом один аспирант, ирландец, пригласил меня в клуб, и я решила поразить его, принарядиться. Надела свое желтое платье, помнишь, мы его вместе в ГУМе покупали?

— Помню, — просветлела я, — великолепное!

— К нему замечательно подошли мои черные бархатные сапожки и янтарные бусы до талии. Мне казалось, что я выгляжу, как модель с обложки «Космополитена».

— Представляю себе, — я мечтательно закатила глаза, — ты была такой шикарной.

— Ну вот. Но с самого начала все пошло наперекосяк. Он как-то странно на меня поглядывал и разговаривал сквозь зубы. В конце концов дошло до того, что он представил меня своим друзьям как однокурсницу, которая напросилась пойти с ним. Мол, он показывает мне ночной Лондон.

— Вот урод! — я углядела на журнальном столике банку пива, которую позабыла здесь Стейси. — Я бы выпила.

— Идет! — Лера притащила из кухни плохо промытые бокалы, но меня не смутили сальноватые разводы на стекле. Кому интересно мыть посуду, когда можно лучше перемыть косточки всем знакомым мужикам?

— Ты не потребовала объяснений?

— Конечно, потребовала, — воинственно сверкнула глазами Лера, отхлебывая пиво, — он долго мялся, но потом признался все-таки, что он не может встречаться с девушкой, которая выглядит как проститутка.

— Ужас, — выдохнула я, — не обращай внимания, мало ли хамов на свете.

— Я тоже так подумала сначала. Но потом вспомнила, что и его друзья посматривали на меня косо. И пришла к выводу, что какая-то доля правды в его словах есть. Просто они к такому стилю не привыкли. Они любят других девушек, понимаешь?

— Лерка, что же мне делать? — перепугалась я. — Вдруг и мой мужчина будет меня стесняться? Я этого не вынесу. Не для того я ехала за тридевять земель, чтобы меня приняли за девицу легкого поведения.

— Вот об этом я и говорю. Жди здесь, — Лерка поставила стакан с недопитым пивом на диван и метнулась к стенному шкафу, — сейчас я тебе что-нибудь подберу из своего гардероба.

В ее шкафу был такой же бардак, как и во всей квартире. То, что она именовала гордым словом «гардероб», в реальности представляло собою разноцветный мятый комок, из которого хаотично торчали рукава, штанины, ремни. Я втянула голову в плечи: а может быть, зря я позволяю ей так хозяйничать? За два месяцы вынужденного соседства с неряхой Стейси Лерка перестала задумываться об аккуратности. Я заметила, например, что на ее блузе оторвана одна из нижних пуговичек, и по-дружески указала ей на этот промах, но она только недовольно поморщилась и сказала, что ненавидит педантов. А вдруг она предложит мне какой-нибудь свитер с вытянутыми нитками и пятном от красного вина на груди? Отказаться от навязанного дара — значит обидеть лучшую подругу. Принять свитер — значит показаться мужчине мечты в амплуа огородного пугала.