Когда сводит судьба

Франциска вздохнула. Мужчины только усложняют жизнь. Ее будущее казалось ей пустым и никчемным до того момента, как Макс вновь появился в ее жизни. Франциска улыбнулась, подумав о нем.

Она вернулась на кухню, чтобы определиться с блюдами к ужину.

Оставшаяся часть дня прошла спокойно, без событий. Отцом Франциски овладело ностальгическое настроение, и он забавлял гостей рассказами о своей юности. Франциска смотрела на них и думала о том, что когда-то и они были такими же, как она сейчас, когда-то и у них были сложности и проблемы, казавшиеся неразрешимыми.

Перед сном доктор позвал Франциску к себе.

— Значит, с Максом у тебя уже все решено? — спросил он.

Девушка собралась с мыслями. До сих пор им не удавалось поговорить об этом наедине. Сейчас она рассказала отцу о том, что произошло на свадьбе и после нее. Правда, рассказала не все.

— Ну, что ж, ты в таком возрасте, когда можешь делать то, что тебе вздумается, и никакие мои слова не повлияют на тебя. Значит, с Джоном покончено?

— Да. Я сегодня днем поговорила с ним об этом.

— Бедная Франциска, — проговорил доктор, улыбаясь. — Представляю, какой у тебя сегодня выдался денек.

Франциска кивнула и тоже улыбнулась, но губы у нее дрожали. Ей сейчас хотелось поскорее вернуться к себе в комнату и спокойно обо всем подумать, во всем разобраться.

— Кто из них тебе нравится больше? — спросила она отца.

— Как мужчина... Макс. Тебе не нужно будет дразнить его, как ты дразнила Джона. И я это говорю не в упрек последнему. Просто они, на мой взгляд, разные люди, но оба по-своему надежны. Теперь твоя жизнь, думаю, станет более размеренной и менее напряженной.

— Я схожу к Лорель, может быть, ей что-нибудь нужно, — сказала со вздохом Франциска.

Она поднялась по широкой лестнице и постучала в дверь комнаты, которую занимали тетушка с мужем. Ей открыли.

— Вам что-нибудь нужно? Льда у нас нет, извините, но зато вода свежая.

Лорель подошла к двери, и Франциска увидела, что тетушка все еще не смыла с лица толстый слой макияжа, будто и не собиралась ложиться.

— Скажи, милая, у вас краны в ванной работают? — спросила она своим ломким голосом. — Люблю по вечерам принимать душ, но, если у вас мало воды, я обойдусь и двумя каплями в яичной скорлупе.

— Воды достаточно, тетя, и краны в порядке, — улыбнувшись, сказала Франциска. — Принимайте ванну хоть всю ночь, до утра. И вообще, чувствуйте себя, как дома.

Лорель подошла к девушке и взяла ее за руки, как делала только она, о чем Франциска помнила с детства.

— Ты — милый ребенок.

— Двадцать один год — это уже не детский возраст, — возразила с улыбкой Франциска.

— Тебе никак не дашь столько. Если бы ты не сообщала об этом на каждом углу, никто и не догадался бы о том, что ты такая старушка. Спокойной ночи, Франциска... Спасибо за такой теплый прием на старой родине. Завтра мы уже не будем чувствовать усталости после дороги и осмотримся тут у вас. Твой отец говорит, что всего в двух милях от дома озеро. Я люблю кататься на лодке.

К двери подошел Гомер.

— Она с собой и ласты привезла. Слушай, Франциска, тебе нравится серфинг?

Франциска отрицательно покачала головой, отреагировав на этот вопрос как истинная англичанка.

— Нет, и не стремлюсь приобщаться к этой забаве. К тому же на озере не бывает волн. Спокойной ночи.

Закрыв за собой дверь, она медленно пошла по коридору в свою комнату, чувствуя усталость. Сегодняшний день был тяжким, одно объяснение с Джоном чего стоило, однако все вроде разрешилось и закончилось хорошо. Франциска долго стояла у окна и всматривалась в ночь. Нежность к Максу победила в ней тревогу, изгнала мрачность с ее лица, и она с легкой улыбкой на устах стала думать о нем.

Ей казалось, что, несмотря на ночь-разлучницу, они сейчас вместе. Девушка знала, что в этот момент Макс также думает о ней. Она не могла ошибиться в его чувствах, которые полностью разделила сегодня.

— Все-таки получилось, — прошептала Франциска, глядя в сумерки. — Я знала, что он любит меня. Да, я прожила страшный год, наполненный одиночеством, но это... часть нашей любви. Я люблю его. Джон знает, что я никогда не выйду за него. Брак надо заключать только по любви. Исключительно. Все остальное не выдержит испытания жизнью. Любовь выдержит. Она все выдержит...

Да, все в жизни придется менять, когда они с Максом поженятся. Франциску беспокоил отец. Она хотела решить все проблемы, взяв его в Лондон. Впрочем, доктор был человеком исключительно независимого духа, и Франциска знала, что он не будет приветствовать ее предложение.

«Может, Макс с ним поговорит?..»

На следующее утро Франциска открыла для покупателей свою антикварную лавку. На дороге было весьма оживленное движение, и скоро Франциска оказалась занята настолько, что думать о своей личной жизни ей стало некогда.

— В основном они останавливаются для того, чтобы просто посмотреть, — сказала она Лорель, когда готовила обед. — Иногда купят репродукцию картины или брошь. Кстати, вы, тетушка, завтракали?

Лорель отрицательно покачала головой, мрачно глядя перед собой.

— Милая племянница, по утрам ко мне лучше не подходить! Мне вполне хватило той чашки чая, которую ты принесла к нам в комнату... Но ты очень рисковала. До десяти часов настроение у меня всегда такое отвратительное, что я не задумываясь откушу любому голову! Вот почему Гомер так любит гулять по утрам. А я... Что поделать, со мной всегда так было... Черт возьми, какая же сегодня жарища! С нетерпением жду, когда меня обдует со всех сторон прохладный озерный ветерок! Мне кажется, я бы там всю жизнь прожила! Ты пойдешь с нами?

— Увы... Мне надо работать, — с сожалением проговорила Франциска. Она видела, что Лорель изнывает от жары, но одновременно находится в прекрасном расположении духа и настроена хорошо провести день. — А вы отдыхайте, веселитесь.

В тот день Франциске удалось продать сначала стол, а потом зеркало, и у нее появилось ощущение, что день прошел недаром. Отец держался на втором плане, но в нужный момент готов был прийти на помощь. Левая рука доктора начинала дрожать, когда он поднимал ее. Болезнь также отразилась на левой ноге, но он старался скрывать хромоту и делал это довольно искусно. В общем его состояние было удовлетворительным.

— Хороший сегодня был денек, — сказал доктор, складывая вырученные деньги в сейф, встроенный в стену. — Если так будет продолжаться и дальше...

Франциска рассеянно смотрела на цветочные клумбы, которые также играли свою роль в привлечении к лавке покупателей.

— Мне бы тоже этого хотелось, но... Скажи, пап, что ты будешь делать, если я выйду замуж?

Она должна была задать этот вопрос. А отец должен был на него ответить. Без этого у Франциски не было бы душевного покоя.

— Я закрою лавку и буду жить на то, что уже заработано, — пошутил доктор. — Только не думай, что я буду пахать здесь один. Как бы не так!

— Нет, я не об этом, — задумчиво проговорила Франциска. — Меня беспокоит... Я не смогу быть счастлива, если не буду уверена в том, что у тебя все в порядке... — Девушка запнулась. К ее горлу подкатил комок, и она не могла продолжать.

Резко захлопнув сейф, доктор повернулся и подошел к дочери. И Франциска увидела, как от возбуждения у него порозовели щеки.

— Ты никогда не задумывалась над тем, что это твой личный бизнес, а вовсе не мой?

— Он... наш. Я бы так сказала.

Доктор отрицательно покачал головой.

— Твой. Ты привлекла меня к этому, когда я болел. И во мне действительно проснулся интерес, но от этого антикварная лавка не перестает быть твоим детищем. Я не буду жалеть о нем, дочь. У меня была своя жизнь, и не такая уж плохая. Так что... строй свои планы, не оглядываясь на меня. Когда у меня возникнут проблемы, я сам буду думать о них. Могу даже переехать в Америку с Лорель и Гомером, они меня зовут. Сегодня инвалиды — самая привилегированная часть населения. Кто о них только не заботится!