Подкидыш

Господь милосердный, да что же тогда с ним стряслось, если он и сейчас, через столько лет, так страдает?

— Рик! Рик, в чем дело? — в страхе воскликнула она. — Что ты пытаешься мне сказать?

Он поднялся на ноги, подошел к кроватке Долли, склонился над ней, стоя спиной к Джоди.

— Через несколько месяцев мой врач настоял, чтобы я сдал кое-какие анализы, — еле слышно произнес он.

Снова молчание, да такое безнадежное, что Джоди от страха перестала дышать.

— Рик, пожалуйста, скажи же, какие анализы? Что у тебя оказалось?

Он нежно коснулся своей огромной рукой личика ребенка, повернулся и посмотрел на Джоди.

— Эта болезнь сделала меня стерильным, — без выражения сказал он. — С эрекцией и прочим все в порядке, но я никогда не стану отцом. Так что дело вовсе не в том, Джоди, что я не хочу иметь детей. Я просто не могу их зачать. Вот и все.

Чувство облегчения охватило Джоди, она перевела дух, ощутив лишь слабый укол сожаления, и воскликнула с легким сердцем:

— И всего-то?!

Рик в изумлении смотрел на нее во все глаза.

— Ты говоришь — «всего-то»? Разве ты не поняла, что я сказал? Этого не исправить никакой операцией, никаким усилием воли. Это неизлечимо. Мне никогда не быть отцом!

Джоди видела, как он страдает. Она и сама огорчилась. Жаль, конечно, что она не сможет носить под сердцем его ребенка, но радость, что ничего по-настоящему серьезного нет, что он любит ее и, в конце концов, любит детей, была так велика, что она никак не могла разделить его отчаяние.

— Я сожалею, — сказала она, — но какое отношение это имеет к нашей свадьбе?

— Да что же мне сказать, чтобы ты наконец поняла? — с отчаянием воскликнул Рик. — Ты хочешь детей, а я не могу их тебе дать! Теперь поняла?

— Да почему же не можешь, — нежно сказала она. — Чтобы быть отцом, совсем не обязательно «сделать» ребенка. Если еще не поздно, давай начнем нашу семью с Долли. В конце концов, девочку поручила тебе ее родная мать. У нас есть письменное свидетельство. Мы оставим себе Долли и возьмем еще столько детей, сколько сможем прокормить и воспитать.

Нахмурившись, Рик снова посмотрел на ребенка. Джоди видела, что он все еще сомневается.

— Но это будут не твоидети!

—  Мои! — не удержалась от улыбки Джоди и легонько провела пальцем по его подбородку. — Будут твои и мои. Совсем не обязательно, чтобы сыновья и дочери были только биологические. Мне нужны дети, чтобы их любить и холить. Неважно, кто их родил, они будут наши с тобой.

— Ты уверена? — все еще с сомнением переспросил он.

— Я абсолютно уверена, Рик, но, может статься, ты не разделяешь моего энтузиазма насчет приемных детей? Ты это пытаешься сказать мне, верно?

— Нет! — твердо сказал он. — Приемные дети — идеальное решение вопроса, но я думал… — И Рик замолчал.

Джоди прижалась к нему.

— Что ты думал, милый?

Рик обнял ее, усадил себе на колени.

— Я думал, ты не захочешь иметь мужа, который не может оплодотворить тебя, — проговорил он. — Как ни верти, а это главное назначение мужчины в естественном жизненном цикле.

Она потерлась щекой о его щеку.

— Я не могу оспаривать тот факт, что, для того чтобы сделать ребенка, нужны мужчина и женщина. Но это совсем не пункт первый в моем списке основных требований к мужу.

Рик устало вздохнул и поцеловал ее.

— Я не понимаю тебя, Джоди.

— Да все ты понимаешь! То есть если ты меня хочешь…

— Я ли тебя не хочу! — Он обнял ее так крепко, что едва не задушил. — Я хочу тебя так, что мне невыносима сама мысль лишиться тебя, но ты-то ведь рассчитываешь иметь детей…

— Черт побери, Рик! — рассердилась Джоди и, упершись ладонями в его грудь, отстранилась. — Да что ты заладил одно и то же? Чего же тут не понять? Мне не нужен муж-производитель! Мне нужен муж сердечный, заботливый, добрый, щедрый, любящий детей! Любящийдетей, Рик, не просто зачинающий их. Ты хочешь сказать, что не любишь детей?

Он потряс головой и снова прижал ее к себе.

— Люблю, конечно, люблю. Всегда любил. Вот почему держусь подальше от них. Чужие дети — всегда болезненное напоминание о том, что мне этого счастья не дано. Я ведь едва не свихнулся, когда врачи сообщили мне об этом.

— Конечно, это был шок, но почему ты все время лгал мне? Почему не сказал правду с самого начала?

— Я никому об этом не говорил, — тихо сказал он, — даже родителям.

— Да почему же? — изумилась Джоди.

Он пожал плечами.

— Мужские амбиции. Ни один мужчина не может признаться, что любимая женщина не забеременеет от него. Это унижает его и в собственных глазах, и в глазах других мужчин.

— Ты говоришь какую-то чепуху, Рик. Скажи, если бы это я не могла зачать, ты бы разочаровался во мне как в женщине?

— Конечно, нет! — возмутился он. — Но это же совсем другое дело!

— Почему же другое?

— Потому, потому… что… — замялся он и, задумавшись, надолго умолк. И когда Джоди решила, что уже не услышит ответа, Рик наконец сказал: — Да черт меня побери, если я сам что-нибудь знаю! Наверно, весь наш разговор в целом дурацкий?

— Вот именно, — усмехнулась Джоди. — Ну как? Ты собираешься делать мне предложение? Или мне брать инициативу на себя?

— Можешь брать все, что твоей душеньке угодно, радость моя, если, конечно, согласна выйти за меня замуж как можно скорее!

— О Господи, я боялась, ты никогда этого не скажешь… — задыхаясь от счастья, пробормотала она. Рик прервал ее поцелуями, растопив последние льдинки сомнения. Да, он любит ее, любит! И всегда будет любить!