От любви не убежишь (ЛП)

– Каким?

– Веди свою игру, – сказал брат и откусил большой кусок чизбургера.

Кейд задумался. Вести свою игру? Ну нет. Если бы ему хотелось попробовать изменить мнение Брук об их непринужденных отношениях – а Кейд этого не сделает, так как ни один мужчина в здравом уме и памяти не откажется от подобных отношений – тогда, возможно, он бы попытался вести свою игру.

Кейд иронически усмехнулся.

– Ты еще слишком юн. Что ты понимаешь?

– Я умен не по годам, – ответил Зак с набитым ртом.

Кейд засмеялся, чувствуя, как в груди разливается тепло. Ной Гаррити может и придурок, но ему удалось кое-что сделать правильно. Он подарил ему замечательного брата.

***

Брук моргнула, осознав, что вот уже несколько минут неотрывно смотрит в окно своего офиса.

Предполагалось, что она сейчас должна сидеть и работать с исправленными трудовыми договорами, присланными ей привлеченным компанией адвокатом. Оставалось еще шесть нерассмотренных контрактов, однако она никак не могла сосредоточиться. Раньше с ней такого никогда не случалось.

Время перевалило за полдень. Глядя в окно, Брук наблюдала за парочками, гуляющими вдоль Мичиган-авеню, за женщинами, шагающими с большими сумками и наслаждающимися неторопливым шопингом. Она не могла вспомнить, когда в последний раз находилась на их месте. Обычно Брук была так занята, что совершала молниеносные набеги на строго определенные магазины.

За Мичиган-авеню раскинулась Оук Стрит Бич. Песчаный пляж заполнили люди, упивающиеся солнечной погодой и хорошими волнами.

«Возможно, я слишком быстро покинула квартиру Кейда». Не успела эта мысль возникнуть в голове, как Брук тут же от нее отмахнулась. В конце концов договоры, лежащие на ее столе, сами себя не проверят. Кроме того, у них с Кейдом случайные отношения – а это значит, никаких пребываний в его доме «просто так», независимо от того нужно ей на работу или нет. Они переспали, как все взрослые люди. Но, несмотря на фантастический секс и веселье, Брук не стремилась к серьезным отношениям. И судя по мастерски приготовленному завтраку, она не первая женщина, которая провела ночь в его доме. И не последняя.

При мысли об этом Брук почувствовала легкое… раздражение.

«Возьми себя в руки, Паркер!»

Не она ли хотела в воскресенье заняться работой? Мечтать о Кейде с тоской глядя на пляж – бессмысленно.

Хотя это забавно – представлять его загорелым и без футболки. Брук задумалась.

А, черт. Одна фантазия ее не убьет.

Вот она лежит на пляже, без телефона, ноутбука и айпада – определенно, фантазия – и слушает шум волн, что мягко плещутся о берег. Кейд, как уже говорилось, загорелый и без футболки, сидит рядом и мажет ей спину солнцезащитным кремом.

Брук закрыла глаза. Она практически чувствовала его сильные руки, ласкающие ее кожу… легкие дразнящие прикосновения пальцев, убирающих волосы с плеч, и охрипший мягкий голос, который говорит…

– Брук.

Она резко открыла глаза.

«Ладно… я действительно услышала его голос».

Брук медленно повернулась и увидела – просто невероятно – Кейда, стоящего на пороге ее офиса.

Черт побери, это слишком реалистичная фантазия.

– Тебе следует закрывать главную дверь, когда работаешь одна, – не здороваясь выдал он командным тоном.

Безусловно, перед ней стоит настоящий Кейд.

Брук проигнорировала его слова и задала более важный вопрос:

– Что ты здесь делаешь?

Кейд неловко замялся, очевидно, и сам не зная, что его сюда привело.

– Раз уж тебе приходится работать в воскресенье, то одного энергетического батончика недостаточно, – резко ответил он и поднял белый бумажный пакет.

– Ты купил мне ланч? – удивилась она.

– Просто проходил мимо.

Брук посмотрела на этикетку на пакете.

– «Бургер-Бар» находится в двадцати минутах отсюда.

– Сначала я случайно оказался в том районе, а теперь в этом, – раздраженно сказал он. – Господи, женщина, как же тебя трудно накормить. – Кейд шагнул вперед и положил пакет ей на стол. – Один чизбургер с острым кетчупом чили, на гарнир сладкая картошка фри – потому что ты острая и сладкая, – и зеленые маринованные огурцы под цвет твоих глаз. Вот!

Он скрестил руки на груди.

Брук пристально смотрела на него.

– Кажется, ты очень раздражен.

– Так оно и есть.

– Почему?

– Не знаю, – сердито ответил он. – Просто… ешь свой «Бургер Брук». И не задавай так много вопросов. Иногда парень просто покупает девушке ланч. У тебя есть какие-то возражения? Отлично. Хорошего воскресенья, мисс Паркер.

И Кейд исчез из ее офиса так же быстро, как в нем появился.

Брук уставилась на дверь, затем моргнула.

Что это было?

Глава 18

Неделю спустя Кейд сидел за столом переговоров напротив Чарльза Турино и двух его адвокатов. Выдвинув обвинения против сенатора Сандерсона, Турино и еще троих человек, Морган догадывался, кто из них явится первым с заявлением о признании своей вины. Он ждал прихода Турино, полагая, что исполнительный директор больницы, живущий в доме за четыре миллиона долларов, сделает всё возможное, дабы не оказаться в федеральной тюрьме. К тому же во время предъявления обвинения его адвокат покрылся потом в буквальном смысле слова. Поэтому Кейд сделал для себя вывод: защитники Турино чувствовали себя не слишком уверенно.

В пятницу утром его подозрения подтвердились.

– Мы хотели бы поговорить об обвинениях, выдвинутых против нашего клиента, – начал главный адвокат Турино, Оуэн Локхарт, звонивший Кейду в начале недели с просьбой о встрече.

– Сговор с целью подкупа государственного служащего, – сухо уточнил Кейд. – Как я уже говорил вам по телефону, мистер Локхарт, здесь нечего обсуждать.

Локхарт махнул рукой.

– Мой клиент хочет сделать заявление о признании своей вины.

– Мудрая мысль, учитывая доказательства, – заметил Кейд. – Можем позвонить в офис и назначить слушание на любое удобное вам время.

– Но что я получу взамен? – выпалил Турино, игнорируя взгляды своих адвокатов.

Кейд оперся руками о стол.

– Прошу прощения, мистер Турино, боюсь, вы не совсем понимаете. Я уже говорил вашему адвокату, что не буду заключать никаких сделок в отношении выдвинутых против вас обвинений.

Другой адвокат Турино, Джеймс Уиллер, был моложе и, по-видимому, решительнее, чем Локхарт.

– Морган, мы знаем, что ваша основная цель – сенатор. В последнее время у вас, кажется, зуб на политиков.

– Это потому что, мистер Уиллер, все, кто умышленно и грубо нарушает законы Соединенных Штатов Америки, должны оказаться перед лицом правосудия.

Локхарт попытался исправить ситуацию.

– Мой коллега хотел сказать, что мистер Турино всего лишь мелкая рыбешка в очень большом пруду. Согласно отчетам ФБР, доказательства против сенатора вы собирали месяцами. Возможно, мы могли бы вам помочь поймать крупную рыбу.

Тон Кейда оставался вежливым, но твердым.

– При всем уважении, джентльмены, от мистера Турино я уже получил по максимуму. – И он обратился к исполнительному директору: – У нас есть записи ваших разговоров с сенатором: и телефонный, и в ресторане «Согна». К тому же, мы располагаем видео, на котором вы пожимаете Сандерсону руку, давая согласие заплатить ему двести тысяч долларов в обмен на сохранение вашей больницы. Для присяжных этого более чем достаточно, независимо от того, дадите вы показания или нет.

Не веря в происходящее, Турино посмотрел в окно и покачал головой. Через пару минут он подавленно произнес:

– Я допустил ошибку, мистер Морган. Одну-единственную. Я уже потерял работу и три миллиона долларов выходного пособия. Но хуже всего, я потерял репутацию. И теперь мне грозит двадцать лет тюрьмы. – Он с трудом сглотнул, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. – У меня две дочери. Семи и девяти лет. Даже если мне вынесут приговор в половину максимального срока, я пропущу очень многое в их жизни.