Выпускной (СИ)

  Петьке тогда очень захотелось иметь собственный тыл. Когда есть не только любящая жена, но и дети, прыгающие и визжащие от восторга, когда бегут встречать папу. У него не было братьев и сестёр, но он помнил себя маленьким и жаждущим встречи с родителями. Он всегда хотел, но мама сказала, что не может больше рожать, сын им дался слишком тяжело, а чужого ребёнка вряд ли примет. Всё же материнский инстинкт развит сильно, а ущемлять ребёнка - это слишком жестоко, ведь любовь должна быть безоговорочной.

  Поэтому Петька хотел много детишек. И он позвонил Жене, решив наводить мосты. Пусть и не срастётся, хотя как знать, но он попробует и с дочуркой пообщаться, как он к ней отнесётся, не воспротивится ли его суть, как у мамы? Всё же не его ребёнок, как знать, может наследственное. Женя согласилась на свидание. Сердце Петьки отчего-то радостно забилось. Неужели он по ней уже соскучился? Да нет же, такого просто не может быть!

  ****

  Ей снился один и тот же кошмар вновь и вновь: пламя,  пожирающее Леонида.

  И она каждый раз  просыпалась  во сне  и вновь оказывалась в дыму.  Оля его звала, а потом он появлялся, чтобы в следующее мгновение  быть  проглоченным потрескивающим огнём. Удушающий  запах  палёной пластмассы не позволял сделать вдоха, а кошмар  всё не заканчивался.

  Оля пыталась  вздохнуть, но всё было напрасно.

  Тело девушки билось в конвульсиях  и часто дышало, потребляя  много кислорода, но она не осознавала этого.

  - Разбудите её, быстро! - сказал врач, видя, как показатели  давления и пульса ползут вниз. Такими темпами она уснёт, навсегда.

  Девушке сделали  укол, заставляя  её кровь быстрее течь по сосудам.

  -  Ты дышишь слишком глубоко. Ты  больше не задыхаешься. Успокойся, - врач, лечивший девушку, имел склонности к гипнозу, чем  бессовестно пользовался даже без разрешения на то пациентов. - Вот так,  правильно.

  Он кивнул медсестре, ассистирующей ему и та ушла за лекарствами.

  - А теперь ты забудешь всё, что тебя тревожит. Людей, которые вызывают сильные эмоции. Ненависть, страх, любовь, всё, что вызывает боль, - сказал врач, оставшись наедине с девушкой. - Живи сегодняшним днём и радуйся жизни. А воспоминания вернутся, когда не будут уже тревожить как раньше. А теперь просыпайся!

  Но Оля  так и не  очнулась ни в тот же день, ни спустя неделю. К девушке заходили медсёстры, удалось связаться и с её родителями. Они тоже приезжали по очереди через день. Но прогресса никакого не было. При этом все жизненные показатели были в норме. Ну да, надышалась дымом, не более того. Всё уже было позади. Врач разводил руками на вопросы родителей. Он действительно сделал всё, что было в его силах. Помог нормализовать её дыхание, а что не проснулась, так он не мог найти причины.

  Пробуждение настало глубокой ночью, когда всё отделение спало, в том числе и дежурный врач и медсестра.

  Оля долго не могла понять,  где находится и почему  так силён запах  лекарств, от которого её мутило. А потом  обнаружила в руке катетер с тянувшимися к нему трубками.

  Больницу она не любила.  Помнилось, как совсем ещё крохой её на целый  месяц вынуждены были оставить родители, когда она сильно болела, потому что с работы их  не отпускали. И пусть посещения были  ежедневные, только это не отменяло одиночество и страх остаться одной, без мамы. Чувства тогда были сильными, но сейчас они притупились, хотя и отдавались отвращением к больнице, поэтому они остались с нею. Девушка скрутила колёсико на капельнице, перекрыв доступ лекарства и лишь потом вынула трубку, освобождая себя от привязки к кушетке.

  На ней была какая-то светлая рубаха,  с завязками на спине. Оля вылезла,  стараясь не опрокинуть утку. Бр... Мерзопакость какая! Надо бы вынести, только куда... В туалет, наверное, но его сперва надо найти. Оля поставила судно под кровать, чтоб не мешалось.

  Тело ответило гусиной кожей, хотя холодно и не было, а душа - брезгливостью. Как она тут оказалась? Ощупав себя, Оля не обнаружила повреждений, разве что ссадины на руках, которые даже ранами не поворачивался язык назвать. И с этим лежат в больнице?

  Припомнила, как решила поискать работу и услышала заманчивое предложение возле метро для студентов.

  Про звонок Маши из общежития она уже не помнила, почему пошла искать работу.

  Получив листовку,  она позвонила, подтвердив, что действительно хорошо разбирается  в математике. Её пригласили на собеседование. В этот же день.

  Она  тут  же собралась и поехала, прихватив копию диплома, которую сняла перед тем, как сдать его в отдел кадров, и паспорт. Собеседование затянулось, ведь её  просили  рассчитать нагрузку на приспособления, помимо личной беседы.

  'Проверяют знания, это хорошо,' - отметила про себя Оля. Но одной математики здесь было недостаточно, тут ещё была и физика. Она выписала список формул и нужно было лишь уточнить справочные данные.

  Потом раздался  звонок,  звук пожарной сигнализации, и все слаженно стали выбегать. Правда, кто-то вернулся,  бросил какие-то доски,  зацепив её при  этом и сшибив с ног.

  Оля  больно ударилась о стол и всё поплыло. А когда очнулась,  ощутила,  что задыхается.

  Помещение заволокло дымом,  глаза слезились. Она попыталась подняться, но  встать во весь рост не вышло.  Девушка  успела стукнуть два раза в окно,  сползая на пол. Оставалось надеяться на чудо, что кто-то заметит её руку. Дым ведь поднимается вверх  и единственный способ  дождаться спасателей и не  задохнуться - прижаться  лицом  к полу. Ползти  куда-то она была не в силах. Было грустно, ведь жизнь только начиналась. Она ведь не ощутила до сих пор полного счастья рядом с любимым, его ласки.

  Такие мысли были у девушки перед тем, как она потеряла сознание.

  Очнулась Оля, когда услышала чей-то голос. Кто-то звал, давил ритмично на грудь  и делал искусственное  дыхание. Лица его она не помнила.

  Он усадил её на мотоцикл и девушка изо всех  сил вцепилась в его грудь. Сознание ускользало, но она старалась его не отпустить, пока не почувствовала удар, вышибающий её из  седла. И даже тогда, как  ей показалось, она не отпустила своего спасителя.

  И вот сейчас  она в больнице. Имелся ли у неё возлюбленный, она не знала. Никаких чувств, лишь ощущение благодарности тому парню и всё.

  Оля тихонько вышла из палаты. Куда идти, она не знала. Просто шла, куда глаза глядят по слегка освещённому пустынному коридору, вдоль которого располагались прикрытые двери с надписью 'Палата ?...'. Дошла до конца коридора, подошла к окну и стала  смотреть на освещённый фонарями двор. Что она там хотела увидеть? Она не знала, просто хотелось не видеть больницу.

  Ветер шевелил деревья, казавшиеся высокими людьми в плащах из какого-то  мрачного мира. Оля потрогала шершавый подоконник и прислонилась лбом к холодному гладкому  стеклу. Прохлада была приятной.

  Из наблюдения за природой её вырвали  чьи-то голоса, и она решила спрятаться. Выскользнула в приоткрытую на лестницу дверь. А потом спустилась на этаж ниже. Проверив коридор на наличие людей, она увидела одну приоткрытую в палату дверь, значит, не должна разбудить больного скрипом. Оля надеялась, что этаж этот не инфекционного отделения. Решив в этой палате спрятаться, она не заставила себя ждать, ведь голоса приближались. Юркнула внутрь, а потом и под кушетку.

  - Он так и не очнулся? - спросил женский голос. Похоже, второй собеседник помотал головой, потому что первый голос продолжил: - Повреждения не такие серьёзные, всё поправимо, с такими показателями даже бегают.

  - И что с ним делать?

  - Подержим, пока не очнётся, потом отправим домой. Да и вообще, пусть им занимается его врач, а я сдам своё дежурство и всё.

  После этого послышался звук шагов, дверь со скрипом приоткрыли и с хлопком закрыли. Голоса стали удаляться.

  Оля выбралась из убежища.

  В проникающем с улицы жёлтом свете был  виден человек, лежащий на кровати, словно мумия замотанный в бинты.