Черноглазая Марьяна (СИ)

- Я никому не разрешу усыновить своё дитя! – взорвался Илья. – Запомни это!

Ничего не ответив, Марьяна безмолвно принялась мыть посуду, потом, тщательно вытерев её и расставив в шкафчике, так же молча, не позвав мужа, направилась в гостиную.

- Подожди, ты мне ничего не ответила! – Нагнав её в коридорчике, схватил её за руку, пытаясь удержать.

Марьяна содрогнулась и отдёрнула руку, словно обожглась.

- Не трогай меня, пожалуйста! – жалобно вскрикнула. – Прошу, не прикасайся больше ко мне никогда, обещай! Иначе мы не будем видеться!

- Что с тобой? – недоумевал Илья. – Я же только притронулся едва! Ты меня боишься?

Марьяна нервно обняла себя за плечи и мотнула головой.

- Нет, не боюсь, но не хочу, чтобы ты касался меня! Мне это не нравится! – сказала тихо и отчаянно-умоляюще посмотрела ему в глаза.

- Хорошо, - угрюмо пробормотал он и, пропустив её в гостиную, вошёл следом.

Совсем недавно Оленев думал, главное – ему самому определиться, с кем из женщин он хочет остаться. А уж Марьяна подчинится его решению. Она всегда так поступала. И вот Илья определился. И опять не сомневался: всё зависит от него, ему только стоит быть с женой терпеливее и заботливее. В общем, никак не ожидал от неё негативной реакции. Но она сейчас открыто показала, что он ей неприятен. «Не хочу, чтобы ты касался меня!» Ему же, наоборот, нестерпимо захотелось обнять её, поцеловать.

А чего ты ожидал? Жена, прочитав твой дурацкий дневник, примет с радостью тебя назад с распростёртыми объятиями? Будет по-прежнему любить и безоглядно верить?

Почему-то часто мы не ценим то, что нам досталось легко, без особых усилий, так сказать, с помощью судьбы и везения, а в его случае – ещё и бабушки Марьяны. «Теперь придётся за жену повоевать!» - ехидно шепнул ему внутренний голосок.

Никогда Илье не приходилось ещё завоёвывать женщину. Несмотря на обычную вроде бы внешность (в меру спортивный и пропорционально сложенный, с гармоническими, но не тонкими чертами лица, зато выразительными глазами), к нему чуть ли не с детского сада липли представительницы слабого пола. Он рос сильным и уверенным в себе – это и привлекало девчонок.

А ещё притягивала их к нему его пленительная улыбка, которая неожиданно превращала Оленева из настырного парня в обаятельного принца, чем сбивала с толку нестойкие девичьи сердца. Вдобавок голос его обладал притягательной хрипотцой и волнующими нотками, приятными для слуха.

Тем не менее он не считал себя сердцеедом и бабником, поскольку не завлекал походя девиц в свои сети и не бросал их быстро и без сожаления, как делал его друг Никита Садовников до женитьбы, это теперь тот стал примерным мужем и отцом.

Конечно, женщин Илья не избегал, просто дело для него всегда было важнее всего прочего. Как пели герои одного из старых фильмов, «первым делом самолёты, ну а девушки, а девушки потом». Может, не совсем уж так категорично, девушки волновали его, он их замечал, на потом не переносил, но никогда особо по ним не страдал.

- Мне нужно позвонить родителям, - вспомнил вдруг Илья. – Они, наверное, с ума сходят, куда я пропал!

- Я им позвонила вчера, когда ты уснул, - успокоила его Марьяна.

- Спасибо, - поблагодарил Илья и плюхнулся на диван, на котором ещё оставались после него подушка и одеяло.

Жена подошла и забрала их, потом направилась было в комнату, где раньше обитала бабушка, но Илья, соскочив с дивана, решительно забрал из её рук ношу и понёс сам.

Оказавшись в бывшей спальне Марии Филипповны, он застыл в изумлении. До чего же преобразилась комната! Словно в лесную сказку попал! Он взглянул на жену и буквально оторопел – такой прекрасной Илья её ещё не видел! В этой сказочной зелени со зверушками и принцессами она вся сияла изнутри чудесным мягким светом, хотя была в скромном цветастом халатике, без макияжа, с небрежной причёской.

- Ты... – восхищённо выдохнул Оленёв, однако, заметив настороженный взгляд жены, не стал произносить вслух «прекрасна», быстренько перекинулся на другую тему. - Через пять дней Новый год. Мы встретим его у моих родителей.

Марьяна невесело улыбнулась. Первый раз совместно они встречали этот праздник во Франции, было всё очень здорово. А в прошлый год - у отца с матерью мужа. Этот вечер был просто мукой для неё. Свекровь постоянно придиралась. Не так порезала ветчину, неправильно выложила фрукты, не туда поставила салаты. И мясо пережарила. А ведь Марьяна хорошо готовит, и отбивные получились лучше не надо.

За столом девушке пришлось тоскливо помалкивать. Её никто ни о чём и не спрашивал. В центре внимания находилась свекровь, наряженная и модно причёсанная, она остроумно шутила и рассуждала обо всём наравне со своими мужчинами. Ибо тоже была юристом, работала в юридической консультации мужа. На невестку поглядывала пренебрежительно, считая, видно, что та не дотягивала до «их уровня».

- Я уже договорилась с подругами Людмилой и Ириной, - возразила Марьяна мужу и, опередив его вопрос, разъяснила: – Ты их не знаешь. С одной я работала на «скорой помощи», у другой принимала роды после аварии.

- Да, я об аварии прочёл в газете, ты стойко держалась.

- Не только я, мы все втроём! – смущённо уточнила девушка.

- Как думаешь, ребёнку авария не повредила? – осведомился Илья с опаской.

- УЗИ и анализы показали, что всё нормально, - успокоила его Марьяна.

- Значит, вы встречаете Новый год втроём, получается девичник?

- Не совсем. С нами будет Олег, возможно, и Алик придёт, - прозвучало в ответ.

- Выходит целая компания! – возмутился Оленев. – А ты знаешь, что тебе вредно участвовать в пьянках-гулянках?

- Олег – крошечный новорождённый сын Ирины, а Алик – спасатель службы ГО и ЧС, ему нравится Ирина, мы не будем пить, возможно, чисто символически откроем шампанское, - бесстрастно объяснила Марьяна.

- Тогда первого января я заеду за тобой, и мы поедем к родителям, - предложил Илья.

- Нет, не смогу, я обещала маме приехать, близнецы будут ждать, и я по ним скучаю.

- Тогда второго или третьего? Мы можем не поехать к моим родителям, а пойти в театр, например, или съездим к Никите в гости, в общем, как ты захочешь, - настаивал он.

- Прости, но нет! Я не хочу никуда идти! – твёрдо произнесла она.

- Ты стала несговорчивой и, как я погляжу, научилась отказывать! – вырвалось у него невзначай.

На его резкость Марьяна спокойно заметила:

– Твоя мама больше обрадуется, если ты пригласишь к ним Алёну.

Илья вдруг взорвался.

- Прошу, не напоминай мне о ней, даже слышать имя её не хочу!– закричал он, гневно сверкая глазами. - Если бы ты столько перенесла, сколько я из-за неё, то бы поняла, как больно ударяет предательство!

- Думаю, я это знаю, - сухо откликнулась Марьяна и тут же, слегка нахмурившись, взволнованно заявила: - Ты забыл, что любил её, называл Радугой, Солнечным Дождиком, она была светом твоим в окошке? Тебе нужно понять её и простить.

Илья хмуро посмотрел ей в глаза, потом резко отвернулся и внезапно стал скидывать с остервенением свитер, а потом рубашку и майку.

- Смотри, что этот поганый «свет в окошке» со мной сделал! – яростно выкрикнул и повернулся к жене спиной.

О боже! От увиденного Марьяна содрогнулась. Глубокие, едва зажившие красные шрамы опоясывали почти всю спину, будто когтями зверь подрал.

- Что это? – испуганно прошептала она.

- Это меня пытали хлыстом и прижигали раскалённым прутом, чтобы я назвал телефон и адрес твой и родителей, - жёстко сказал Илья. – На айфон, видно, позарилась парочка фиговых молодожёнов, иначе бедуины-наркоторговцы воспользовались бы им. Ну, ничего, эта парочка своё получила! – злорадно улыбнулся Оленев. – По моему билету один из них пытался улететь вместо меня, но разбился в потерпевшем крушение самолёте. Женщину, оставшуюся в Египте, позже вычислило ФСБ. Так что ты мне об Алёне даже не напоминай!

Замолчав, принялся торопливо одеваться. Марьяна с жалостью и сочувствием смотрела на мужа. Она хотела утешить его, сказать, что всё заживёт и забудется, но не смогла выдавить из себя ни звука, так сильно перехватило горло.