Друзья, любовники, шоколад

Дорогой профессор, весьма сожалею, но Ваша работа не может быть опубликована. Она шокировала бы читателей. И они обвинили бы меня в поддержке Ваших теорий. Я в этом абсолютно уверена.

Искренне Ваша Изабелла Дэлхаузи

Выбросив мысль о пороках из головы, Изабелла сосредоточилась на делах Кэт.

– Пусть это и трудно, думаю, я справлюсь, – сказала она.

– Ты можешь и отказаться.

– Могу, но не откажусь, – ответила Изабелла. – Ты поедешь на эту свадьбу.

– Я у тебя в долгу и постараюсь вернуть его сторицей. – Кэт просияла улыбкой. – Стану на пару недель тобой, а ты сможешь уехать, куда захочется.

– Тебе не дано стать мной, как мне – тобой. Мы никогда не знаем другого достаточно, чтобы влезть в его шкуру. Иногда думаем, что знаем, но так ли это?

– Не притворяйся, что не поняла, – возразила Кэт. – Просто я поселюсь здесь на время, буду просматривать почту, отвечать на письма, ну и так далее, а ты уедешь.

– Хорошо, я подумаю об этом, – кивнула Изабелла. – Но не считай себя должницей. Я и так получу море удовольствия.

– Наверняка, – откликнулась Кэт. – Тебе понравятся покупатели. Во всяком случае, некоторые.

Кэт засиделась, и они вместе поужинали, накрыв стол в комнате, выходящей окном в сад, и любуясь последними лучами солнца. Стоял июнь – приближался Иванов день, – и полной тьмы в Эдинбурге не было даже в полночь. Лето в этом году запоздало, но зато теперь вошло в полную силу, и дни стояли длинные, теплые.

– В такую погоду я делаюсь страшно ленивой, – пожаловалась Изабелла. – Работа в твоем магазине – отличный способ взбодриться.

– А для меня Италия – идеальный способ расслабиться. Хотя свадьба тихой не будет – какой угодно, только не тихой.

– А чья это все-таки свадьба? – спросила Изабелла. Она знала нескольких друзей Кэт, но плохо их различала. Почему-то всех девушек зовут Кирсти, а всех парней – Крэг, думалось ей, так как же в них разобраться?

– Замуж выходит Кирсти. Ты ее со мной видела. Раза два-три.

– Ах вот как, Кирсти!

– В прошлом году она преподавала английский на Сицилии, в Катании, и познакомилась с итальянцем. Его зовут Сальваторе. Они влюбились и сразу поладили.

Изабелла помолчала. Давным-давно, в Кембридже, она влюбилась в Джона Лиамора, и они тоже сразу поладили. Настолько, что она даже вышла за него замуж и выносила его измены, пока вдруг не стало ясно, что больше сил нет. Но все эти Кирсти такие разумные. Они всегда делают правильный выбор.

– И чем он занимается? – спросила Изабелла.

Она почти не сомневалась, что Кэт об этом понятия не имеет. Удивительно, но племянница обычно не имела ни малейшего представления о том, чем заняты в жизни ее знакомые, равно как и желания это узнать. Для Изабеллы же это было главным: это помогает разобраться в человеке.

– Кирсти сама не знает, – улыбнулась Кэт. – Ты удивишься, но она говорит, что Сальваторе каждый раз отвечает на этот вопрос уклончиво. Говорит, что участвует в отцовском бизнесе. Но что это за бизнес, она так и не разобралась.

Изабелла в ужасе уставилась на Кэт. Ей было ясно, предельно ясно, что это за бизнес.

– И ее это не беспокоит? – наконец выдохнула Изабелла. – Она по-прежнему собирается за него замуж?

– А что тут особенного? – удивилась Кэт. – Разве это помеха семейной жизни? Неужели так уж обязательно знать, в какой конторе сидит твой муж?

– Но если эта… контора – штаб-квартира мафии? Тогда что?

– О какой мафии ты говоришь? – залилась смехом Кэт. – Это нелепо. Откуда у тебя такие мысли?

Нелепы не мои мысли, а твое недомыслие, подумала Изабелла.

– Кэт, – сказала она. – Это Италия. Если на юге Италии предпочитают молчать о своих делах, это значит только одно: речь идет о мафии.

– Глупости! – Кэт с большим недоверием посмотрела на тетку. – У тебя слишком развито воображение.

– А у Кирсти оно недоразвито, – парировала Изабелла. – Как можно выйти за человека, который скрывает род своих занятий? Я никогда бы не сделалась женой мафиози.

– Сальваторе не мафиози, – возразила Кошечка. – Он милый. Я видела его несколько раз, и он мне понравился.

Изабелла опустила глаза. Доводы Кэт неопровержимо доказывали, что она попросту не умеет отличить порядочного человека от преступника. А эту Кирсти ждет горькое пробуждение. Можно представить себе, каким мужем окажется красавчик мафиози. Ему нужна покорная, бессловесная жена, способная закрывать глаза на его делишки. Шотландка вряд ли смирится с таким. Ей захочется равенства и уважения, а Сальваторе лишит ее всего этого сразу же после свадьбы. Кирсти на пороге несчастья, думала Изабелла, а Кэт этого не понимает. Как не понимала своего бывшего дружка Тоби, с его фарфоровым личиком и страстью к вельветовым брюкам цвета давленой земляники. Очень возможно, что и Кэт вывезет из Италии итальянца. Что ж, это будет любопытно.

Глава вторая

Когда дело касалось концертов в Королевском зале, у Изабеллы Дэлхаузи имелся свой подход. В прошлом это был храм, и сиденья на огибавшей его с трех сторон галерее исключали самую мысль о телесном комфорте. По мнению суровых пастырей Шотландской церкви, прихожане всегда должны сидеть выпрямившись, и уж в особенности тогда, когда проповедник одаривает их пылом своего красноречия. Именно этому принципу подчинялось церковное убранство, и в результате верхние ряды сидений не имели спинок, да и почти не позволяли пошевелиться. А раз так, Изабелла посещала Королевский зал, только когда удавалось купить билет вниз, туда, где стояли обычные стулья, а не узкие сиденьица, и только в первые ряды, из которых эстрада была видна достаточно хорошо.

Покупкой билета на этот концерт занимался ее приятель Джейми, а он отлично знал все ее требования.

– Третий ряд партера. У среднего прохода. Лучшее место в зале, – сказал он по телефону.

– А кто будет рядом? – поинтересовалась Изабелла. – Лучшее место подразумевает и приятного соседа.

– Уверен, что сосед будет замечательным, – усмехнулся Джейми. – Во всяком случае, я специально просил об этом.

– В прошлый раз рядом со мной оказался чудаковатый сотрудник Национальной библиотеки. Тот, что отлично знает географию горной Шотландии и постоянно вертится на концертах. По доброй воле рядом с ним никто не сядет. Кажется, однажды на концерте Камерного оркестра его таки стукнули по макушке свернутой в трубочку программкой. Поступок непростительный, но объяснимый. Я, разумеется, на такое не способна. Никогда себе этого не позволяла. Ни разу.

Джейми расхохотался. Эта манера изъясняться, обычная для Изабеллы, всегда приводила его в восторг. Вокруг одни скучные буквалисты, а у нее свой угол зрения, под которым все видится уморительно смешным.

– Может быть, это музыка так на него действует? – предположил Джейми со смехом. – Мои ученики вечно вертятся.

Джейми был музыкантом. Играл на фаготе. И дополнял жалованье солиста Камерного оркестра доходами от многочисленных частных уроков. Учениками были в основном подростки, раз в неделю поднимавшиеся по крутой лестнице в его квартирку на Сток-бридже. В основном это были способные ребята, но некоторых толкала к музыке только железная воля родителей. Они-то и вертелись на уроке либо глазели в окно.

Изабелла была близким другом Джейми, насколько это возможно при пятнадцатилетней разнице в возрасте. Около полугода он был близок с Кэт. Изабелла познакомилась с ним тогда и была страшно разочарована, узнав, что племянница рассталась с приятным молодым человеком, которому к лицу бледность и стрижка ёжиком. Порвала отношения Кэт, и Изабелле потребовалась вся ее недюжинная выдержка, чтобы не укорять племянницу за то, что казалось страшной ошибкой. Джейми был даром богов, чудом, посланным к нам на землю прямо с Парнаса, а Кэт бросила его и даже не оглянулась. Ну мыслимо ли такое?!