Северное сияние

– Вы хотите сказать, что механик – это ВЫ?

– А что, не похожа?

– Нет. То есть... Не очень. Скорее вы смахиваете на подружку младшего помощника механика, который отлучился за гамбургерами.

Девушка фыркнула немного с другой интонацией и выразительно постучала по бейджику, пришпиленному к толстовке. Взглянув на него, Ти Джей временно онемел. На бейджике значилось: Томми Бартоломео.

Подружка парня, за которым Ти Джей приехал в Монтану?

– А никто из «сыновей» не может посмотреть мою машину?

– Увы, боюсь, это невозможно. Предлагаю преодолеть ваше естественное презрение к женщине, как к разумному существу, и пройти к машине. Я постараюсь ничего не сломать.

Ти Джей покорно проследовал за юной нахалкой на улицу и уселся за руль. По команде девушки повернул ключ.

Светловолосая хмуро созерцала открывшуюся под капотом картину, а потом поинтересовалась:

– Говорите, целый день ехали? Из самой Тиссулы? И ни разу не останавливались?

– Ну... она барахлила с самого начала, но, когда я спустился с холма, заглохла окончательно.

– Я вряд ли смогу починить это прямо сейчас. Оставьте ключи в конторе. Придете утром. Я не собираюсь ночевать в гараже.

Она попалась! Никакой она не механик, собственно, это и так было ясно, потому что любой механик сразу бы присоединил проводочек куда надо, а больше ничего и не требуется...

– Минуточку, юная леди! А что я, по-вашему, должен делать ночью в темном лесу без машины? Может, дождемся вашего Томми?

– Вряд ли.

– Хорошо, тогда где я могу взять напрокат машину и...

– Нигде. Здесь нет аренды машин.

– Та-ак... А мотель?

– Нет.

– Ночлежка? Сеновал? Одинокая, но добрая вдова, у которой я мог бы найти приют...

– Четверть мили отсюда, кемпинг «Мария-Антуанетта».

– Ого!

– Да нет, он не настолько шикарен и там не отрубают головы, если вы об этом. Просто хозяйку зовут Мэри-Энтони и она любит исторические романы.

– Отлично! Скажите, а я могу быть уверен, что кто-нибудь из сыновей Бартоломео займется моей машиной, и завтра я смогу...

– Во всяком случае, вы можете надеяться на это.

С этими словами девица повернулась, сняла с вешалки куртку и вознамерилась уходить. Ти Джей занервничал.

– Погодите, вы что же, и документов никаких не спросите? Имя хотя бы...

– Валяйте, если хотите.

– Томас Джефферсон Рей...

– Ти Джей. Так короче. Я запомню. Оставьте ключи в конторе на столе.

И ведь ушла! Правда, к счастью, не насовсем, а в гараж со ржавыми железяками, но говорить с Ти Джеем явно больше не собиралась. В некотором ошеломлении он слазил в машину, забрал сумку и бумажник, мысленно порадовавшись, что путешествует налегке. Четверть мили под проливным дождем лучше пройти побыстрее.

Прошел он примерно треть расстояния до города, когда сзади его осветили фары автомобиля. Видавший виды «додж» с брезентовой крышей притормозил возле Ти Джея, дверца отскочила с треском, едва не стукнув молодого человека по ноге.

Бодрое и оживленное лицо старика за рулем могло бы запросто принадлежать Санта-Клаусу, если бы не черная бандана с черепами и не серьга в ухе. Судя по белоснежной бороде, дед застал первые концерты «Роллингов» уже в весьма сознательном возрасте.

– Подбросить, сынок? Сегодня не самая лучшая ночь для пеших прогулок. Завтра – пожалуйста, но не сегодня. Я так понимаю, ты топаешь к нашей малахольной Мэри? Меня зовут Джо Блэк. У меня тут в городе магазинчик, кстати. Завтра загляни, подберем тебе что-нибудь.

– В каком смысле?

– Ну, по погоде. Завтра снег выпадет.

– Откуда вы...

– Ха! Я ж всю жизнь тут живу.

Ти Джей в полуобморочном состоянии втиснулся в «додж» и велел бурчащему желудку заткнуться. Джо Блэк понимающе кивнул, лихо выруливая прямо на середину трассы.

– Пожрать – это в «Сосновой шишке». У них сегодня День стейка, рекомендую. Открыты до десяти.

– Вы, наверное, всех здесь знаете...

– Ха! Можно сказать, что ты тоже уже знаешь половину. Лучшую, кстати.

– Насчет вас – не спорю, но вот на заправке...

– Томми бывает резковата, это верно.

– ТОММИ? Но я... я думал... мне казалось...

– Если ты насчет «сыновей» – так это туфта чистой воды. Сыновей никогда не было. Джина и Марко Бартоломео уже почти смирились с тем, что у них не будет детей, но в сорок пять Джина забеременела. Марко летал как на крыльях, заказал в Тиссуле новую вывеску. Сына ждал. Итальянцы, они такие... горячие.

Ти Джей превратился в статую, просто очень голодную. Джо Блэк покивал сам себе и продолжал.

– Потом родилась Томасина, и выяснилось, что больше детей у Джины не будет. Но это было и не важно. Марко был счастлив. Он ее обожал. С трех лет она у него в гараже ползала, в гаечки играла. Он всему ее научил, а уж Марко мог научить! Он же с армии еще был механиком. За милю мог неполадку в моторе определить. С закрытыми глазами перебирал хоть «ягуар», хоть трактор. И Томми такая же. Марко умер счастливым человеком. Знал, что его гараж не пропадет.

– Но она же совсем девчонка...

– Молодо выглядит. На самом деле Томми двадцать пять. Вот и наша пятизвездочная... Хо! Кто бы мог подумать – все номера свободны. Ни одного туриста. Мэри тебя устроит как короля, а Томми завтра приведет твою машинку в порядок. Не дрейфь, Ти Джей, До завтра.

И старый рокер лихо развернулся перед кемпингом. Только глядя вслед удаляющемуся «доджу», Ти Джей сообразил, что старикан назвал его по имени. Впрочем, что ж тут удивительного? Ему сказала Томми.

Томасина, Томми Бартоломео.

Убийца Фрэнсиса Сомервилля.

Томми стояла под навесом и смотрела, как Джо Блэк сажает в машину незнакомца по имени Ти Джей. Душу ее терзали мрачные предчувствия.

От Тиссулы с такой неисправностью он доехать не мог. Нет, исправляется это все в три минуты, даже меньше. Собственно, это и поломкой не назовешь. Один проводочек, один зажим... Штука в том, что случиться это могло полчаса назад, не больше, а кроме того, не само по себе. Говоря напрямик, отсоединить проволочек мог только сам Ти Джей. Или кто-то, кто подходил к его машине полчаса назад.

В любом случае он наврал. Зачем? Самая прямая логическая связь – ему был нужен повод заявиться сюда, в гараж, и добиться того, чтобы машиной занялся механик. Глупость какая-то.

Еще вариант: Ти Джей сам все это с машиной проделал и прекрасно знает, сколько времени должно уйти на починку. Тогда почему он не поймал на лжи ее?

Кстати, а почему солгала она? Ведь проще всего воткнуть провод на место и помахать Ти Джею ручкой на прощание...

Она дождалась, когда габаритные огни «доджа» скрылись за поворотом, и направилась к машине Ти Джея. Заглядывать под капот ей не нужно, там все ясно. Мотор никаких загадок не представляет, а вот сам Ти Джей – еще как!

Томми открыла машину и скользнула на водительское место. Посидела немного, привыкая к темноте. Свет включать не стоит. Разумеется, если он все же решил остановиться у Мэри, времени ей хватит. Мэри оформляет постояльцев в зависимости от степени их привлекательности – кого-то за десять секунд, а кого-то и за полчаса. Ти Джей вполне ничего себе. Даже более того.

Вот уж это здесь совсем ни при чем! Честное слово!

Кемпинг «Мария-Антуанетта» мало чем отличался от прочих строений Дриминг-Уотерфоллс, однако кое-какие отличия все же имелись.

Прежде всего, розовый цвет. Он прямо-таки царил в одноэтажном длинном здании. Розовыми были занавески на окнах, в розовый выкрашены балясины деревянного высокого крыльца, ведущего в контору. В самой конторе розовым было все – включая хозяйку.

Мэри-Энтони наверняка встретила свою сорок пятую весну лет семь назад, однако в одежде предпочитала стиль «юная пастушка». Соломенные кудряшки перехвачены розовой лентой, корсет подчеркивает весомые достоинства бюста, розовая блузка, юбка в оборочках и губки сердечком, накрашенные немного впопыхах ярко-розовой помадой. В принципе при свете здешних розовых бра она вполне могла сойти за пастушку, но все дело портили очки с довольно сильными диоптриями – Мэри-Энтони водрузила их на нос, чтобы прочитать сведения, записанные в водительских правах Ти Джея.