Северное сияние

– Джейк мертв. Тот парень мертв. Вот мои доказательства. И нелюбовь здесь ни при чем. Да, я не вхожу в фан-клуб Томми Бартоломео, но это не важно. Просто... даже ее поклонники сказали бы тебе – если бы не боялись, – что на этой девке лежит проклятие. Все ее мужчины погибают.

– Далась она тебе...

Дарла склонила голову на плечо и стала еще больше похожа на сороку.

– Мне? А тебе, красавчик? Ведь это ТЫ задавал вопросы Джеки и старику Блэку. Это ТЫ приперся в наш город в поисках Томми. Стало быть, и ТЫ ее в чем-то подозреваешь? Разве не так?

Дарла была права – и от этого стало совсем мерзко. Ти Джей молча открыл дверь и встал на пороге. Дарла натянула дождевик и гордо прошествовала мимо, обдав его запахом перегара.

На память Ти Джею осталось фиолетовое пойло, которое он с мстительным наслаждением вылил в раковину и тщательно смыл водой.

Томми сидела перед компьютером и смотрела на прыгающие по экрану буковки.

На самом деле они стояли, никуда не прыгали, но Томми казалось, что они пляшут и вообще – дразнятся.

Томас Джефферсон Рейли из Майами оказался важной шишкой. Не коп, не страховой агент, не налоговый инспектор – писатель!

Ти Джей Рейли писал документальные детективы, и, по сведениям Всемирной паутины, входил в десятку наиболее читаемых авторов этого жанра. А особую известность принесли Ти Джею Рейли детективные истории о женщинах-убийцах. Вот так-то.

Все вставало на свои места, все было понятно и объяснимо, но легче от этого не становилось. Да, теперь Томми Бартоломео почти со стопроцентной уверенностью могла сказать, что Ти Джей, незнакомец с внешностью античного бога, приехал в Дриминг-Уотерфоллс, чтобы встретиться с героиней своей очередной книги. С Томми Бартоломео, убившей Фрэнка Сомервилля.

Томми глухо хихикнула, хихиканье перешло во всхлип.

Полиция – это тоже не слишком хорошо. Полиция подозрительна и нетороплива, она задает множество вопросов и на первый взгляд не верит ни одному ответу... но в конце концов полиция вполне способна доказать, что Томми Бартоломео не убивала Фрэнка Сомервилля. Ти Джею Рейли нет в этом никакой нужды. Он же писатель? Зачем ему доказательства?

Он просто будет слоняться по городу и задавать бесконечные вопросы. Кто-то пошлет его к черту, кто-то ответит правду, кто-то приврет – Ти Джею Рейли будет на это наплевать. Он напишет хорошую книгу, которую прочитают по всей Америке, и вся Америка будет знать: Томми Бартоломео убила молодого доктора Фрэнка Сомервилля.

А если Ти Джей Рейли задаст ПРАВИЛЬНЫЕ вопросы – тогда Америка узнает и о том, что Томми Бартоломео убила Джейка Макфарлана.

И нечего на это возразить, потому что писатели – они как птицы Божьи либо, положим, петухи: что хотят, то и кукарекают. А уж рассвело или нет – не их забота.

Она выключила экран и посидела в темноте, стараясь унять сердцебиение. Мама... какое счастье, что мама вряд ли что-то поймет. Боже, прости меня за эти слова. Лючия... Лючия будет страшно переживать. Из города придется уехать. Начать жизнь на новом месте, желательно – с новым именем. И все только потому, что Ти Джею Рейли вздумалось написать очередной бестселлер. Томми закрыла лицо руками и зарыдала, беззвучно и страшно.

Утро встретило Ти Джея звенящей тишиной и ярким солнцем. Не до конца понимая, что происходит, он прошлепал босыми ногами к окну – и отшатнулся от нестерпимого сияния белого снега, завалившего Дриминг-Уотерфоллс мягкими сугробами. Ти Джей тихонько засмеялся от счастья. Он уж и забыл, как это выглядит: сугробы, сверкающие под лучами утреннего солнца.

Впрочем, довольно быстро выяснилось, что у всякой красоты есть неприглядная изнанка. В данном случае – холод. Не просто холод, а мороз, и Ти Джей был к нему совершенно не готов.

К магазину Джо Блэка он прискакал веселой бодрой рысью, трясясь от холода и прикрывая посиневшей рукой замерзший нос. Старый рокер встретил его, словно старого друга, в результате чего через полчаса из магазина вышел благостный и согревшийся Ти Джей в меховой парке, теплых охотничьих слаксах и меховых унтах. На голове у него красовалась индейская шапка с волчьим хвостом, руки надежно укрылись в теплых перчатках. Отныне мороз больше не был помехой, и Ти Джей немного постоял на солнышке, раздумывая, с чего бы ему начать.

Поразмыслив, он вернулся в кемпинг и для начала позвонил в Майами, Чарли Майерсу.

– Привет. Ты занят?

– Не то чтобы очень, но у нас немножечко другое время, а так ничего. Не важно. Ты что-то нарыл?

– Да. Томми Бартоломео – женщина.

– Что? Хотя, что я... Что кроме половых признаков?

– Она молода, симпатична, сердита, подозрительна, в здешних краях считается кем-то вроде святой. Училась на медицинском в Биллингсе, не доучилась, уехала домой, работает автослесарем. И я ей не понравился.

– Ну, если она убийца – так, может, и к лучшему?

– Не остри. У тебя что-нибудь есть?

– Теперь понятно, что да. Раньше это были разрозненные факты, а теперь все довольно неплохо укладывается в стройную версию.

– Валяй.

– У полиции были сведения, что Фрэнк встречался с какой-то девушкой, проходившей практику у них в клинике. Никто из опрошенных не смог назвать ее имени, из чего был сделан вывод, что она проработала слишком недолго либо была волонтером. Вполне подходит твоя девица, не находишь? Вот тебе и связь с Дриминг-Уотерфоллс.

– Что-то еще?

– Да, самое главное. В кармане куртки Фрэнка Сомервилля был найден золотой медальон. Фотография в нем старая, скорее всего черно-белая, вода ее полностью уничтожила, но сзади на медальоне гравировка «С любовью. Джейк». Тебе это о чем-то говорит?

Ти Джей закусил губу. Дарла Смит, как ни противно, оказалась права. Связь между двумя смертями на Темном озере становилась все явственнее. Ти Джей послал все свои чувства к чертям и бесстрастно ответил:

– Возможно, это имя ее первой жертвы.

– Подробнее, если можно.

Чарли не всегда работал в департаменте. Начинал он обычным копом и славился своей хваткой. Ти Джей коротко и четко пересказал ему то, что сообщила ночью Дарла, после чего добавил:

– Сегодня я планирую отправиться к этим Макфарланам. И к мисс Бартоломео, разумеется,

– Ти Джей, если она убила этих ребят и до сих пор на свободе... она хитра и опасна.

– Да. Я помню об этом. До связи.

Он шел к машине и думал о Томми Бартоломео. О ее серых, сердитых глазах. О золотых веснушках на вздернутом носу. О мягких пепельных локонах, рассыпавшихся по плечам. О том, какая она была вчера, в гараже, хрупкая – и удивительно сильная одновременно.

И еще о том, что она совершенно не вызывает подозрений. Никаких. Скорее наоборот. Например, вчера ночью Ти Джею на полном серьезе хотелось защитить ее от злобы Дарлы Смит, от несправедливых обвинений в убийстве... Вчера ночью Ти Джей был совершенно уверен, что они несправедливы.

Он гнал от себя эти мысли. Напоминал самому себе о случившемся давным-давно, когда его обвела вокруг пальца такая же хрупкая и прелестная девушка, оказавшаяся жестокой убийцей трех человек... Это было очень давно, когда Ти Джей и сам был почти мальчишкой. Жизнь научила его не доверять смазливой внешности, быть циничным и, если надо, жестоким, но что-то такое в Томми Бартоломео было... Поворот головы, блеск глаз, закушенная нижняя губа?

Он не знал ответа. Он знал только одно: убийца должен быть наказан. Остальное – мелочи.

Утро, особенно солнечное, имеет особое свойство. Оно начисто убивает все ночные страхи. Они начинают казаться глупыми и смешными.

Томми Бартоломео подъезжала к гаражу едва ли не с улыбкой на устах. Сейчас Ти Джей Рейли ее не пугал. Абсолютно. Все это – ее фантазии. Никакую книгу о ней он писать не будет – кому нужна книга о девушке из Дриминг-Уотерфоллс, штат Монтана, не имеющей ни высшего образования, ни сногсшибательной внешности, ни убийственной харизмы? И уж совершенно точно Ти Джей Рейли не может ничего знать и даже предполагать насчет связи смертей Джейка Макфарлана и Фрэнка Сомервилля.