Дела сердечные (СИ)

- Да, я расположил руки, как вы сказали, и вытянул их в локтях.

- Тогда начинайте. Сделайте десять сдавливаний груди с интервалом в одну секунду. Потом перерыв в три секунды. В это время производите искусственный вдох: после двух быстрых вдуваний воздуха в легкие пациента снова следует десять сдавливаний груди с интервалом в одну секунду.

Следуя всем указаниям, я старался не сделать хуже…

- Сер только не поддавайтесь панике! Вам следует знать, что в состоянии клинической смерти вследствие резкого снижения мышечного тонуса грудная клетка приобретает повышенную подвижность. Поэтому вы должны действовать аккуратно. При глубоком проведении массажа вероятны переломы ребер и грудины.

Не знаю, на сколько, я все делал правильно, но меня словно кто-то направлял. Даже когда через несколько минут в помещение вбежали врачи скорой помощи, я продолжал отчаянно возвращать свою девочку к жизни.

- Сер, остановитесь дальше мы сами.

Меня оттягиваю за плечо, но я сопротивляюсь. Я не могу поверить в происходящее. Я не могу оставить ее... Она не может оставить меня…

      - У пациентки пробивается пульс. Немедленно переносим ее в реанимобиль, - доктор указывает медбратьям на носилки, и я тоже следую указаниям.

Ники аккуратно перекладывают, и я берусь за ручки, у ее изголовья. Я не могу, просто стоят и смотреть. Доктор даже не пытается спорить, и мы быстро передвигаемся в сторону выхода.

      В реанимобиль никого не пустили. Поэтому Билли едет вслед за машиной скорой помощи, сосредоточенно смотря вперед. В машине нас четверо. Френк, Билли, Кендал и я. Я вижу как плохо Френку, он в отчаяние и постоянно винит себя во всем. Атмосфера очень напряженная и нервная. Ехать в неведенье вслед за умирающей дочерью и любимой, испытание не из легких.

- Френк, я виноват не меньше. Почему вы не сказали, о ее состоянии? Почему?

- Я был уверен в том, что ты знал, - тихо отвечает он.

- Сейчас не время для подобных разговоров, - говорит Кендал. – Молиться, вот, что сейчас необходимо. Молиться…

И мы молимся…

Глава 27

Ники

Когда я первый раз очнулась, то не поняла, где я нахожусь. Все трясется, грудная клетка болит, как - будто по мне прыгали. Незнакомый мужчина в белом халате, навис надо мной с Дефибриллятором в руках.

- Стойте! Я в сознание…, - получилось прохрипеть.

Дальше пошли вопросы, о том, как я себя чувствую. Доктор спрашивал, болит ли у меня что-нибудь. Сказал, что мне дали нужный препарат, и я должна расслабиться и не нервничать. И еще в идеале будет, если я посплю. Так я и сделала…

Второе мое пробуждение было уже в палате, когда медсестра пыталась меня переодеть в больничную одежду. С виду этой женщине около сорока лет и она очень приятная и ухоженная.

- Меня зовут Эмили и я ваша медсестра. Как вы себя чувствуете миссис Хант?

- Буду чувствовать себя еще лучше, если вы не будите так меня называть. Я больше не миссис Хант, Эмили. Лучше просто Ники.

- Хорошо Ники!

- Что со мной произошло. Я помню, что у меня вроде случился приступ, а дальше провал.

- Все верно. Сердечный приступ вызвал остановку сердца, но благодаря вашему мужу и подоспевшей скорой помощи, вы живы и мы сейчас ведем эту беседу.

- Моему мужу? – переспросила я.

- Да, мистер Хант, разговаривая по телефону с врачом, сделал вам непрямой массаж сердца. После чего у вас появился слабый пульс, который потом восстановили при помощи дефибрилляции.

      Я отказывалась сейчас думать о Джеке и о том, что мне рассказала Эмили.

- И говоря о мистере Ханте, он весьма настойчив.

- Что вы имеете в виду?

- Как только вас привезли, он пытался прорваться к вам в буквальном смысле. Нам пришлось задействовать четырех медбратьев, чтобы выставить его из отделения. – Как это на него похоже.

- А где мой папа?

- Ваш отец и еще несколько людей сейчас в приемной. После того как вас отсмотрит доктор Гельбронт, будет известно сможете вы принимать посетителей или пока нет. В любом случае вам не стоит волноваться. Теперь, когда мы переоделись, желаете сходить в туалет? Потом я подключу к вам аппарат и кое, какое время вам нельзя будет вставать.

- Да, я очень хочу писать Эмили.

Моя медсестра оказалась душкой. Она крутилась вокруг меня как пчелка, пытаясь угодить во всем. Чего не скажешь о докторе Гельбронте. Мы с ним уже пару раз пересекались, я была у него на приеме еще в первый свой приступ, ведь он один из ведущих специалистов в своей области. И в данный раз от него исходит больше суровое негодование, чем любезность и услужливость.

- Как я понял, наша последняя встреча была бесполезна. Курс, который я вам назначил вы так и не начали пить. Можете не отвечать, я и так это вижу.

- Я, правда, неловко себя чувствую. Мое безалаберное отношение к своему же здоровью привело к остановке сердца. И если бы не своевременная помощь, то… Не хочу даже думать об этом.

- В вашей сумочке и чуть ли, не в каждом кармане должны лежать таблетки, а не женские бесполезные безделушки. Пусть это звучит жестко, но я хочу сказать, что вам повезло. Прошу простить меня за грубость, но боюсь, что в следующий раз, если вы так же отнесетесь к своему состоянию, мы больше не увидимся, - я проглатываю ком в горле и опускаю глаза.

- Поймите Ники, - Гельбронт смягчил тон. – У вас “хрустальное сердце”, и вы должны его оберегать и хранить, если конечно хотите жить… Ладно, я думаю, мы поняли друг друга, перейдем теперь к осмотру.

Спустя час, когда все показатели были в норме, и я поела, мне разрешили принимать посетителей, с условием что я не буду нервничать. Появившийся в моей палате папа, с виду постарел лет на десять и стал похож на дедушку. Подойдя ко мне, он взял мою руку в свою и стал целовать ее.

- Мне запретили тебя обнимать и доводить до слез.

- Знаю, грудная клетка немного болит, но это пройдет, потом будет много обнимашек. Обещаю!

- Как же ты напугала старика, родная, - папа не смог сдержать слез, и стал быстро их смахивать.

- Ну же, папа. Я здесь, с тобой! Все будет хорошо!

- Прости меня Ники! За все!

- Мне не за что тебя прощать. Это ты прости меня, заставила тебя переживать. Если хочешь, я попрошу Эмили, и она поставит тебе чудо капельницу?

- Капельницу? Мне поможет только если, что запереться с ней в пустой палате, - папа никогда не шутил со мной по части женщин, чем вызвал удивленную улыбку.

- Думаю я смогу посодействовать, - шучу в ответ.

- Детка, тебе нужно отдыхать и отдыхать. Последние несколько часов и меня подкосили. Я обещаю, что буду завтра свеж как огурчик и возможно даже приглашу, Эмили выпить кофе, а сейчас разреши мне поехать домой. Я признаться с трудом держусь.

- Ты еще спрашиваешь? Видишь со мной все хорошо, поэтому быстро домой. Если мне что- то понадобится, я позвоню Билли.

- Люблю тебя сокровище! Поправляйся. – Папа целует руку и, заправив мне прядь волос за ухо, тихо выходит из палаты.

На улице давно уже стемнело, и снова начался дождь. Эмили спрашивала меня о моем состоянии, когда за дверью в мою палату, кто-то разговаривал на повышенных тонах.

- Я сейчас посмотрю, что там происходит и вернусь к тебе. - Как только Эмили открыла дверь, сразу стало понятно, кто навел столько шума.

- Поймите док, я не уеду отсюда, мне нужно ее увидеть, – голос Джека немного взволновал меня, поэтому я шепотом прошу Эмили не впускать его сюда.

- Здесь лежать больные пациенты, которым нужен покой и отдых. Поэтому прошу вас, покиньте больницу. Ники не желает больше никого видеть. – Эмили ответила вместо Гельбронта и вернулась обратно в палату, не закрыв до конца дверь. Чтобы было слышно, чем все закончится. Черт возьми, я уже люблю эту женщину.

- Доктор Гельбронт, я не уеду отсюда пока не увижу Ники, - Джек стоял на своем.

- В таком случае я вызову охрану и полицию. И тогда вы точно ее не увидите до выписки, - доктор был на взводе, но потом поменял тактику, - Послушайте мистер Хант, состояние Ники хорошее, и ей нужен отдых. Ей, черт возьми, нельзя нервничать. Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы ей снова стало плохо? Будьте разумны, я призываю вас.