По поводу прошлой ночи (ЛП)

Я не была уверена, что такое возможно, но ее глаза сверкнули, а выражение лица стало еще более холодным. Сквозь сжатые зубы она процедила:

— На этом все, Миа.

Прежде чем она смогла бы передумать, я пошла назад к своему столу, надеясь, что искорка уважения, которую я увидела в ее взгляде, на самом деле не была плодом моего воображения.

20 глава

Куинн

— Что с тобой такое? — Гарри задыхался, когда мы бежали бок о бок. — Почему ты такой тихий? Ты меня пугаешь, чувак. Скажи что-нибудь.

Я посмотрел на него и увидел, как капельки пота скатывались по его раскрасневшемуся лицу. Я не поверил ему, когда он сказал, что был не в форме, но от его состояния в этот момент, я понял, что он был прав. По внешнему виду Гарри нельзя было сказать, что он неспортивный. Я думаю, именно это вводило людей в заблуждение.

Более упитанный человек может поддерживать себя в форме, в то время как худой человек, вероятнее всего, не будет. Гарри определенно был из последних. Люди думают, что худоба автоматически делает тебя более спортивным. Все это ошибочно, правда, одновременно и печально.

Я прыснул со смеху.

— Тебе нужна передышка, брат? Ты так покраснел, и я не уверен, что когда-либо прежде видел такой оттенок красного.

Гарри нахмурился, неуклюже пытаясь ударить мне кулаком. Я уклонился от него, смеясь, и он пробубнил:

— Да, да. Поддразнивай меня, если от этого ты чувствуешь себя лучше. — Вытирая пот со лба, мы продолжили бежать, а он указал руками на все свое тело. — Ты просто завидуешь, что у тебя нет всего этого. — Затем он ухмыльнулся. — Зависть — это ненадежная эмоция, Куинн.

Я замедлил бег и, когда он превратился в обычную ходьбу, ощутил жжение в своих ногах. Иногда остановиться тяжелее, нежели продолжать бежать. Тяжело дыша, я уперся руками в бедра и зашагал на месте, пытаясь облегчить жжение. Я бросил взгляд на Гарри, который согнулся, упираясь руками в колени, и выглядел так, будто был готов отключиться. Он поднял голову и посмотрел на меня.

— Сколько мы пробежали?

Я повозился со своими навороченными часами для занятия спортом.

— Две мили.

Он в неверии посмотрел на меня.

— И это все? Две чертовых мили? Я чувствую, как умираю, ради всего святого! — он застонал. — Жалкий. Я такой жалкий.

Я выпрямился и шлепнул его по спине.

— Еще несколько недель в том же духе, и ты увидишь — станет легче. — Он посмотрел на меня, и я пригвоздил его своим пристальным взглядом. — Что с тобой не так? Это должно проходить легче. Ты же тренировался больше, чем я!

Выражение лица Гарри стало полностью безэмоциональным, и затем он пробормотал:

— Я ненавижу свою работу. — Я определенно был удивлен.

— Что? — спросил я в неверии.

Он шел по дорожке и еще раз заявил:

— Я ненавижу свою работу.

Я сразу же подумал о его внезапном желании вернуться в форму.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что подумываешь вернуться назад в игру?

Он слегка пожал плечами, все еще избегая моего пристального взгляда.

— Может быть. А что?

— А что? — я изумился. — А что? — Я встал на месте и покачал головой. — Что привело к таким неожиданным переменам?

Я сел на ближайшую скамейку. Гарри последовал моему примеру.

— Я покончил с барменством. Черт, я трахаю всех этих женщин ночь за ночью. И это ни хера не значит. С каждой из них я использую свои старые трюки. — Он многозначительно посмотрел мне в глаза. — Я обрабатываю их как эскортник, Куинн.

— Но то, что ты говорил мне... о той девушке... — Гарри уставился себе под ноги, его челюсть дергалась. Я тихо проговорил: — Ты же сказал, что любил ее, братишка.

Из него вырвался резкий, нехарактерный для него смешок.

— Да, ну, одиночество может сделать это с человеком. — Он хмуро посмотрел вдаль на счастливую парочку, прогуливающуюся рука об руку. — Забудь все, что я говорил тебе о любви. Я даже не знаю, что такое любовь. — Он снова натянул на лицо маску и улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Может, не так уж и плохо получать плату, делая то, что любишь.

— Бессмысленный секс — это то, что ты любишь? — я медленно и скептически спросил его.

— Конечно, — он бездумно ответил, а затем шепотом добавил: — А почему нет?

***

Была почти полночь, когда я взял телефон и набрал номер.

Она ответила мягким голосом:

— Приветик. — И я понял, что не разбудил ее. Я был рад, что после авантюры прошлой ночью, я не смутил ее, но что-то было не так.

— И тебе привет, Чудо-Женщина. — Я сделал паузу, добавляя немного обеспокоенно: — Я не ожидал, что ты все еще не спишь. Что-то случилось? У тебя грустный голос.

Ее голос дрожал от изумления:

— Почему же ты звонил, если думал, что я не отвечу?

Я прошел в комнату, а затем в патио с видом на океан.

— Я смеюсь в лицо условностям. — Она захихикала, и это поощрило мою потребность предложить ей некоторого рода поддержку: — Что случилось, Майя?

Она вздохнула.

— У меня была стычка с моим боссом.

— Правда? Расскажи мне об этом.

— Это такая длинная история, Куинн. Я не хочу беспокоиться, переживая это снова.

Я сделал вид что надулся.

— А я-то думал, что мы были друзьями.

Она вздохнула, и я знал, что она закатила глаза из-за меня.

— Ладно, хорошо. Моя сумасшедшая истеричка босс сделала сегодняшний день интересным. Короче, как-то она вызвала меня к себе в кабинет и сказала мне, не моргнув и глазом, что если я когда-либо пересплю с ее мужем, то она меня уничтожит.

У меня отвисла челюсть.

— Что? Она не может этого сделать!

Майя сказала с сарказмом:

— О. Дальше — еще хуже.

— Хуже? — спросил я.

— Хуже, — подтвердила она. — Вчера, когда я уходила с работы, мой другой босс остановил меня, с просьбой воспользоваться моим пропуском. Я имею в виду, он же мой босс! Конечно же, я провела его в здание. Короче, я поднялась наверх с ним, пока он искал то, что ему было нужно, а затем мы оба ушли. И это все! — она вдохнула. — Сегодня меня вызвали к ней в кабинет. Она чуть не уволила меня.

У нее был такой уязвленный голос, что мне захотелось дотянуться к ней через телефон и обнимать ее, пока она не почувствовала бы себя лучше.

— Мне так жаль, Майя. Это отстойно. И что теперь?

— Ну, — я слышал улыбку в ее голосе. — Я сказала ей, что если она собирается меня наказать за то, что я не делала, то я обращусь к своему адвокату.

Мои брови метнулись вверх, а губы сжались от гордости за нее.

— Серьезно? А ты быстро ориентируешься, девочка. Хорошая работа. Я надеюсь, она отступила.

— Да, но что-то подсказывает мне, что это еще далеко не конец. — Она сделала паузу, затем тихо добавила: — Будто она высасывает жизнь из окружающих ее людей. Она настолько несчастна, что хочет, чтобы все остальные тоже были несчастными, и у ее уязвленной задницы была компания.

Я ничего не мог с собой поделать. Я рассмеялся, затем добавил, дразнясь:

— Звучит так, будто у тебя стресс. Знаешь, что тебе нужно?

Она оборвала меня, предупреждая:

— Куинн.

Мои плечи затряслись от тихого смеха, и я невинно добавил:

— Я собирался сказать — ванна! Господи, женщина. Прекрати грязно мыслить. Пошлая, извращенная девочка.

— Мне, наверное, следует идти спать. — Я слышал улыбку множество раз. Но я отчаянно хотел увидеть ее.

Еще три дня.

Я рассеянно почесал руку.

— Да, мне тоже. Спокойной ночи, Майя.

Ее нежный хриплый голос обещал мне хорошие сны.

— Спокойной ночи, Спайдермен.

В эту ночь я спал как убитый, с хорошими снами.

21 глава

Миа

Слава Богу, пятница прошла без инцидентов.