По поводу прошлой ночи (ЛП)

— Миа?

Я подняла голову и увидела своего босса, который работает вне офиса.

— Николас. — Я улыбнулась искренне удивленная. — Здравствуйте.

Выражение лица моего брата стало сердитым.

— Могу я вам помочь?

Николас посмотрел на моего брата.

— Я Николас Дитрих, босс Миа. — Он говорил уверенно и протянул руку, которую как я знала, мой брат бы принял. Они пожали друг другу руки, и Гарри представился, пока я покачивалась на каблуках.

— Итак....

Николас провел рукой по своим волосам.

— Прости, что беспокою тебя. Мне нужно попасть в офис. Могу я позаимствовать твой пропуск?

Растерянность отразилась у меня на лице.

— А почему вы не можете использовать свой?

Он посмотрел на меня, но прежде скользнув взглядом по моему брату, прочистил горла и осторожно объяснил сквозь сжатые зубы:

— Кажется, кто-то заблокировал мой пропуск.

Понимание озарило меня.

Эддисон. Ну и сука. Она не могла этого сделать. Это же был и его бизнес тоже.

Гарри прочистил горло, и я посмотрела на него с извиняющимся выражением лица.

— Ты можешь подождать несколько минут?

Он вздохнул и закатил глаза.

— Если я получу парковочный талон из-за задержки, — он указал пальцем на Николаса, — тогда ты платишь.

Николас поднял руку в знак согласия.

— Конечно. Мне нужна всего лишь минута.

Гарри кивнул, громко выдохнув, и отмахнулся от нас рукой.

Мы пошли к лифту в тишине. Только когда за нами закрылись двери, Николас заговорил:

— Тебе нравится в «Эддисон Лимитед»?

Лучезарная улыбка появилась у меня на лице.

— Я люблю компанию. Люблю людей. Я люблю рабочую атмосферу. Я лю... ну, мне нравится босс.

Он рассмеялся.

— Правда? В это тяжело поверить. — Он смотрел вперед, но боковым зрением поглядывал на меня. — Она уже провела с тобой «беседу»?

Я пожала плечами.

— Какую беседу?

Он слегка покачал головой.

— Не-трахайся-с-моим-мужем беседу.

У меня отвисла челюсть. Я наклонилась вперед и прошептала:

— Она это часто делает?

Николас рассмеялся. И на звук его смех был похож на раскат грома. Мне он понравился. Он сказал уверенно:

— Она провела с тобой «беседу».

— Я не понимаю ее. Она все еще использует фамилию мужа, называет вас своим мужем и ведет себя, как сумасшедшая, когда вы оказываетесь поблизости. Я не понимаю этого.

Он издал звук немного похожий на рычание.

— Ей нравятся преимущества от того, что она всё еще Дитрих.

Я присмотрелась к нему поближе, его челюсть напряглась. Он был очень привлекательным мужчиной. Я подумала о том, что он сказал, и о его предположении. Но у меня было свое предположение.

Глядя назад на двери, мои брови метнулись вверх.

— Или она все еще любит вас.

Двери лифта открылись, прежде чем он смог ответить. Я просканировала свой пропуск, и мы оба зашли в офис. Я проследовала за ним в его пустующий кабинет и встала возле двери. Он прошел мимо своих вещей, бормоча:

— Черт. Должно быть здесь. — До тех пор, пока не уперся руками в бедра, ничего не найдя, и выглядя растерянным. — Они в кабинете Эддисон. Но я не могу попасть туда без ее ключа, а она берет его везде с собой. — Он громко захлопнул ящик письменного стола, отчего я подпрыгнула и выдохнула:

— Черт.

Я ничего не сказала. Я не хотела быть втянутой во что-то, что, очевидно, было не моим делом.

Николас продолжительно выдохнул:

— Прости. Я знаю, что твой парень заждался тебя.

Мое лицо скривилось от отвращения.

— Во-первых, фу. Во-вторых, Гарри — мой брат.

Он выпрямился и наклонил голову, задумавшись

— Между вами есть небольшое сходство. — Его глаза исследовали мое лицо, и я почувствовала себя так, будто меня разбирают по косточкам. — А у тебя есть парень?

Я тяжело сглотнула. Каким-то образом мне удалось спокойно ответить:

— В данный момент, нет.

Он рассеянно почесал подбородок.

— Интересно.

— Не особо. — Мои плечи дернулись. — Пожалуй, мне следует идти. Если вы уже закончили здесь.

Он кивнул.

— Правильно. Я прошу прощения, что потратил зря твое время, Миа.

Мы шли рядом, и я улыбнулась.

— Ничего. Вы оторвали меня всего лишь от маминого мясного рулета, — я драматично широко открыла глаза. — И поверьте мне, это больше чем хорошо для меня.

Его губы дернулись.

— Твоя мама не великий повар?

— О, нет, она отлично готовит. Но ее порции огромные, и если я не съем каждую крошку на своей тарелке, она вызовет у меня огромнейшее чувство вины, и остаток вечера я проведу, чувствуя себя хреново. Но у нас с Гарри есть система. Каждый раз, когда мама встает, он ворует часть еды с моей тарелки.

Николас опустил взгляд, увидев мою легкую улыбку.

— Звучит так, будто он хороший брат.

Я кивнула.

— Самый лучший.

Он придержал дверь открытой для меня и последовал за мной на выход.

— Еще раз спасибо, Миа.

— В любое время, Николас. — Я улыбнулась ему, и помахала рукой на прощание, затем пошла назад к машине, как раз вовремя, чтобы сесть и услышать громкое, лишенное слуха исполнение песни «Живя молитвами». Гарри завел машину, как только я забралась, повернулся ко мне, выкручивая руль, и оживленно закричал, жестикулируя:

— О-о-о, мы на середине пути! О-о... живем молитвами! — он протянул мне руку. — Возьми меня за руку... — я отбросила его руку, и он выглядел обиженным, но все равно продолжил петь: — И мы сделаем это — клянусь!

Я покачала головой и выглянула в окно, сильно пытаясь не засмеяться. Но когда он опустил свое окно и завопил:

— Бон Джови навсегда, сучки! — я потеряла над собой контроль и прыснула со смеху. Остаток нашей поездки мы провели, танцуя и напевая без радио. И когда мы добрались до мамы, было не так уж и плохо.

Она хотела подсунуть мне только дополнительную порцию ужина и два десерта.

***

Все еще под впечатлением от своего большого оргазма, в пятницу утром я пришла на работу в состоянии душевного равновесия.

Проходя мимо Эллы, я коснулась ее хорошеньких волос и проворковала, слегка улыбаясь:

— Доброе утро, Эл.

Элла прохрипела:

— Миа, подожди! — но я не остановилась. Вместо этого, обернулась посмотреть на нее, пока все еще шла спиной вперед к своему столу. По выражению ее лица стало понятно, что что-то не так. Я замедлила шаг, но все еще продолжала идти. — Что?

Кто-то кашлянул за моей спиной. Я остановилась в полушаге и обернулась. Там стояла Эддисон, как обычно с идеально уложенными волосами, и выглядела опаснее, чем фурия. Ее губы сжались в тонкую линию, и она убийственно произнесла:

— В мой кабинет. Сейчас же.

Вот черт.

У меня были неприятности. Я никогда не попадала в неприятности. Я была вне этого. В зоне, где нет войны. Я была Швейцарией, черт побери!

Я задумалась. Что я натворила?

Осознание накрыло меня, как только я вошла в кабинет. Я начала говорить:

— Я могу объяснить... — но она оборвала меня своими словами.

— У меня было одно правило. Одно правило, Миа. — Она облокотилась на край стола. — Я так разочарована.

Я была растеряна.

— Мне жаль... но какое?

Ее улыбка была ледяной, как замороженный сливочный десерт, а в голосе звучало предупреждение:

— Я тебе говорила держаться от него подальше.

Мое лицо побледнело, а сердцебиение ускорилось от паники. Я могла потерять работу.

— Но я ничего не сделала! — я подошла ближе и в спешке объяснила: — Мистер Дитрих поймал меня, когда я уходила, и попросил впустить его, потому что его пропуск был заблокирован. Насколько я знаю, мистер Дитрих все еще является владельцем этого бизнеса...

Эддисон зашипела:

— Совладельцем.

— ...и не впустив его, я могла оказаться невнимательной по отношению к нему. Как новый работник в этой компании я просто следовала приказам, которые мне отдавало мое начальство. Я уж точно не могу быть наказана за выполнение приказов своего босса. — Она не ответила. Маленькая вспышка храбрости прошла сквозь меня, удивляя тем самым и меня саму, поэтому я добавила в придачу. — Если вы намерены наказать меня, то я обращусь с этим к своему адвокату.