Не разбивай мое сердце (ЛП)

Однако не могла скрыть свои затвердевшие соски, когда он пялился на меня, и они торчали через его старую футболку.

— Мне нужно принять душ, — объявил Шейн, слегка отодвигая стул.

— Подожди... сейчас?

— Прямо сейчас.

Я истерически рассмеялась, когда его щеки покраснели.

— Хорошо, будь осторожен.

— Всегда.

— Скоро поговорим?

— Я напишу тебе позже. Иди спать. Ты выглядишь уставшей.

— Фу, ты, спасибо, — проворчала я.

— Спать, Кэти.

— Хорошо, пойду. Перестань переживать.

— Эй, Кейт? — позвал он, когда я потянулась к клавиатуре.

— Да?

— Спасибо. Никто прежде не делал подобного для меня. Самый лучший сюрприз.

Экран стал черным, когда небольшая улыбка заиграла на моих губах.

Что за потребность у этого мужчины, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним?

9 глава

Шейн

Сжимая руки в кулаки, я пытался не закричать на своего приемного отца, когда слушал его бормотание себе на ухо. Я люблю парня, но чертовски раздражен, что он не зовет Кейт к телефону. Я звоню в третий раз, и мне опять пудрят мозги, и я уже готов начать скандал.

Кейт повезла детей в Орегон до конца лета, хоть я и не был особо рад этому. Им нравилось там, и я знал, что наши семьи, вероятно, баловали их, но срок родов Кейт приближался, и я ненавидел мысль, что она летела с четырьмя маленькими детьми одна. Когда я, наконец, связался с ней по «Скайпу», меньше чем через неделю после их прибытия, то перестал ворчать.

Я не осознавал, насколько измотанной она выглядела последние несколько месяцев, но смотря на нее за столом ее родителей — краснощекую и счастливо улыбающуюся, почти без синяков под глазами — я не мог проигнорировать изменения. В ней, наконец, появилось то сияние беременных, которое было у большинства женщин, после того как заканчивался токсикоз, и они получали здоровый и крепкий ночной сон.

Я был чертовски удивлен этому, но хотя и не видел ее месяцами, за время моего боевого задания мы стали ближе, и теперь, когда оно подходило к концу, я очень хотел вернуться домой к ней. В какой-то момент мои чувства изменились от замешательства и вины до чего-то менее понятного. Она была забавной. Она не мирилась с моим поведением, но редко злилась или обижалась. Вместо этого рассеивала любые доводы сарказмом или меняла тему на что-то неожиданное, и мне приходилось брать себя в руки, чтобы поддержать беседу. Она была умнее меня, и это было чертовски сексуально.

Кейт всегда была хорошенькой. Но когда мы болтали и подшучивали друг на друга, казалось, я могу увидеть ее совершенно по-новому. Изгибы, на которые раньше я бы не посмотрел дважды, начали очаровывать меня. Я фантазировал об округлости ее бедер и мягкой коже между ними, и со стыдом обнаружил, что просыпаюсь посреди с ночным семяизвержением, как подросток.

Все изменилось, и это происходило уже какое-то время.

Поэтому я был очень зол, что никто не давал мне с ней поговорить. Она отвечала на мои сообщение последние пару дней, но не соглашалась на свидания по «Скайпу», и каждый раз, когда я звонил, ее или мои родители не говорили мне, что происходит.

— Где, черт побери, Кейт? — наконец, зашипел я, прерывая Майка на полуслове. — И какого черта она еще не привезла моих детей домой? Скоро начнется учеба.

— Успокойся, сынок.

— Нет, это чертовски нелепо. Скажи Кейт, что я позвоню вечером по «Скайпу» в семь часов. Хочу увидеть своих детей.

Я бросил трубку и вытер пот со лба куском туалетной бумаги, который носил в кармане. Пора это заканчивать. Мне нужно вернуться домой.

***

— Привет, папочка! — сказала Сейдж, когда соединение, наконец, было установлено.

Я облегченно выдохнул, когда увидел, что Кейт сидит между детьми, Сейдж и Гевин по одну сторону, а Келлер по другую. Все они были тесно прижаты друг к другу, и не видно ничего кроме их лиц.

— Привет, ребята, веселитесь у дедушки с бабушкой?

— Катались в большом грузовике! — сказал Гевин восторженно, размахивая руками, и почти ударил Кейт по лицу.

— Ох, да?

— Дядя Брам катал меня на тракторе. Дедушка водил нас на рыбалку! — поделился Келлер.

— Вау, да вы, ребята, очень занятые, — я улыбнулся на их счастливые лица, и мой желудок успокоился впервые за последние дни. — Где Ганнер?

— Мам, можешь принести его? — спросила Кейт, посмотрев в сторону.

Сначала я увидел его руки, а затем часть головы. Я не мог поверить, как сильно он подрос с момента моего отъезда. Его волосы были гуще и длиннее, чем последний раз, когда я его видел, а тельце казалось более окрепшим.

Я ухмыльнулся, когда Келлер поморщился в отвращении, когда Ганнер заслонил его на экране.

— Мама! Мама! Мама! — хныкал Ганнер, крутясь, чтобы дотянуться до Кейт.

Меня будто окатило ушатом холодной воды.

Нет. Она не могла так поступить.

— Шейн? — спросила Кейт в замешательстве, когда увидела взгляд на моем лице. — Что не так?

Я онемел.

Она не могла такое сделать. Я знал Кейт. Она не могла научить Ганнера называть ее «мамой». Или могла?

— Мое время вышло, — объявил я детям с вялой улыбкой. — Я позже позвоню вам на телефон дедушке.

— Пока, папочка! — закричали дети почти в унисон.

— Люблю вас, ребята, скоро поговорим.

— Шейн, что...

Дрожащей рукой я быстро отключил «Скайп» и резко поднялся.

Мне нужно многое сделать. Занять себя. Я скоро буду дома и обо всем позабочусь.

Злость внутри меня нарастала, когда я покидал компьютерный зал, и к тому времени как собрал свои вещи, чувствовал себя так, будто был на грани потери контроля.

Ни в коем случае я не смогу заговорить с ней снова до возвращения домой.

Ни в коем гребаном случае.

***

— Привет, пап. Дети рядом? — спросил я пару часов спустя. Дерьмо, за один день я сделал больше звонков, чем обычно за неделю.

— Только Келлер. У парня проблемы со сном.

— Дерьмо, я заставил их слишком долго ждать. Было много работы, — сказал я разочарованно. Я скучал по детям.

— Что произошло ранее? Мама сказала...

— Можешь передать трубку Келлеру? — перебил я. Проблема была между Кейт и мной, и я не хотел обсуждать ее с кем-то еще.

— Конечно, сынок.

На несколько минут стало тихо, затем в трубке послышался сонный голосок Келлера.

— Привет, папочка.

— Привет, дружище. Почему не спишь?

— Ждал тебя.

— Ау, мне жаль. Я работал.

— Все нормально. Мы с дедом смотрели рыбалку по телевизору.

— Ну, я просто хотел поздороваться и сказать, что люблю тебя, милый. Иди спать, хорошо?

— Хорошо, папочка. Люблю тебя.

— Пока, Келлер.

— Пока, — я услышал, как он зевнул, прежде чем телефонное соединение прервалось, и я откинулся в кресле в разочаровании.

Я уезжал через пару часов, наконец, направляясь домой, и никто не поприветствует меня там.

Нет. К черту все. Я снова поднял трубку.

— Алло? — хрипло ответил Майк.

— Скажи Кейт, чтобы отвезла моих детей домой.

— Ну...

— Я просил ее не уезжать в Орегон, а она все равно уехала. Мне по хрену как весело ей там. Хочу, чтобы мои дети были в Оушенсайд к моему возвращению.

Майк молчал какое-то время, прежде чем его голос стал резче.

— Я не растил тебя таким придурком.

— Ты вообще не растил меня, — огрызнулся я в ответ, пожалев о словах, как только они вылетели из моего рта.

— Я передам сообщение, — сказал он тихо, и из-за отсутствия у него агрессии на мои слова, в моей груди стало больно.

— Пап...

Он повесил трубку, прежде чем я смог еще что-то сказать.

Черт.

Почему я не могу заткнуться, когда зол? Я никогда не говорил ничего плохого своим детям, неважно, насколько зол был, но кажется, это не распространяется на взрослых. Такое ощущение, что мой речевой фильтр просто исчезает. Не впервые я задеваю чувства Майка, но это не значит, что мне это нравится. Во всяком случае, зная, что он терпит мое дерьмовое поведение уже двенадцать лет, я чувствую себя еще хуже из-за своего комментария.