Считай звёзды (СИ)

— Да, — отвечаю, разглядывая впереди белую стену. Достаточно высокую… Как он только перебирается через неё? Он ведь и в детстве проникал сюда с Нейтаном, так?

— И что? — его раздражают мои короткие, лишенные информации ответы. Чего он ждет от меня? Я не могу рассказать ему о том, что узнала об Остине. Это его тайна, его личное. Не мне распространяться подобным, тем более, я не хочу иметь ничего общего с ним, поэтому мне правда нечем подкормить интерес Дилана.

— Ничего, — лгу. — Он так же не особо был рад видеть меня, как и я его.

Догоняю парня, наконец, могу идти с ним в ногу, ведь он сам замедляет шаг. Поглядываю на него, замечая некоторое колебание на лице. Моргаю, ожидая его слов. Ему точно есть, что сказать.

— Больше никуда не уходи, не предупредив меня, ясно? — хочет казаться твердым, но будто просит меня об одолжении, сомневаясь, что соглашусь быть послушной. Пожимаю плечами, непринужденно кивая:

— Ладно, — улыбаюсь ему. Дилан смотрит на меня, видимо, он ожидал совершенно другого разговора, другого поворота событий, но, как мне кажется, мы уже довольно взрослые, чтобы наши конфликты перерастали в истеричную ругань. Мы можем обсудить всё спокойно, так?

Идем в молчании какое-то время, пока О’Брайена не прорывает на очередной вопрос:

— Всё точно нормально? — с недоверием косится на меня, тормозя у стены. Встаю напротив, с довольной улыбкой кивнув и «пожамкав» его ладонь своей. Дилан не находит возможным для себя улыбнуться в ответ. Боюсь, он испытывает очередной стресс по моей вине, так что моя радость проходит моментально, а уголки губ опускаются. Я не должна приносить столько проблем.

В ответ недоверие. Полнейшее. О’Брайен щурится, пристально всматриваясь в мои глаза, после чего шепчет то, от чего у меня в один миг, если честно, по коже распространились мурашки.

— Ты под домашним арестом, — холодно, колко, да ещё и такое каменное выражение лица. Хоть сразу убейся. Глотаю воду во рту, не смея отвести взгляда от парня. Чувствую, настоящий разнос ждет меня впереди.

========== тот день ==========

Шумный зал вызывает тошноту. Смешавшиеся запахи и ароматы кружат голову, а от принятого алкоголя тянет блевать в ближайший горшок с цветами. В тот день Остин чувствовал себя так же мерзко, как и все его друзья. Агнесс, Райли, Робб. У каждого была своя причина ненавидеть данную ночь, и во многом их чувства были схожи между собой.

Остин наполняет красный стакан пивом, хотя хорошо понимает, что больше в него не влезет, но он совершил ужасное. Точнее, он попытался совершить нечто омерзительное. С кем? Со своим другом, Боже, как он теперь будет смотреть на Янг? Вот, почему он продолжает пить, надеясь, что девушка так же сильно напьется, и их общие воспоминания просто испарятся из головы. Но, увы, шансы невелики.

— Остин, — русого окликает кудрявый, который еле пробирается сквозь толпу трясущихся под музыку людей, держа в руке бутылку мартини. — Хоть кого-то нашел, — язык его заплетается, но с виду он не так сильно пьян. Русый протягивает ему ладонь, вытягивая из «черной дыры» толпы. Робб врезается бедром в стол, отчего все стаканчики на нем шатаются, и извиняется перед ними, заставив Остина пустить смешок.

— Я потерял Агнесс, — кудрявый вздыхает, горлышком бутылки поправив козырек кепки. Приглядывается к другу, молчаливо изучающему людей:

— Выглядишь нехорошо, может, пойдем на воздух? — предлагает, на всякий случай взяв свободной ладонью русого за плечо. Тот реагирует на него только после прикосновения, активно закивав головой с хмурым видом:

— Да, — повторно оглядывает толпу, надеясь обнаружить Янг и извиниться, но её нет. — Идем, — со вздохом соглашается, двигаясь за Роббом.

Лужайка и берег у реки полны людей, поэтому парни решают отойти подальше, найти место, где будет тише. И находят — под каменным мостом, соединяющим два берега. Ребята шаркают по траве, вдоль воды, и падают на пятые точки, забив на то, что с моста на них капает вода.

Сидят. Выпивают. Каждый думает о своем. На самом деле, Остин достаточно замкнутый человек. Если бы не алкоголь, он бы ни за что не заговорил о своей тревоге:

— Я сделал кое-что ужасное, — смотрит куда-то перед собой, кусая зубами край стаканчика. Робб опускает бутылку, локтями опираясь на колени, и хмуро интересуется:

— О чем ты?

— Я пытался сделать то, о чем просил Донбар, — признается, глотнув горечи во рту. Он трет лицо. Ему стыдно. Робб сильнее сводит брови, отчего на его лбу образовываются морщинки:

— Что ты имеешь в виду?

Остин опускает ладонь, нервно куснув губу, и стреляет коротким взглядом на друга, внимательно ожидающего объяснений. И он ему их предоставляет:

— Я… Попытался переспать с Райли.

Кудрявый шире распахивает глаза от изумления:

— Чувак, ты отбитый? — запинается. — Ты принуждал её?

— Не совсем, но… — русый вздыхает. — Вышло дико, — потирает пальцами сжатые веки. — И теперь я не знаю, что делать, я должен, — оглядывается в сторону шумного дома. — Найти её и всё объяснить.

— Не сейчас, — Робб отрицательно покачивает головой. — Ты пьян, она пьяна. Будет только хуже. Завтра поговорите.

Остин вздыхает, вновь пристально начав следить за движением воды в реке, пошатывая пальцами свой стаканчик:

— Она ему нравится.

— Кто? Кому? — Робб не уходит от разговора. Он бы никогда так не поступил.

— Моему отчиму. Ему нравится Райли.

— Звучит мерзко, — кудрявый морщится, на что русый грустно усмехается, болтая пиво в стаканчике:

— Не то слово, — соглашается, делая глоток.

Какое-то время они хранят молчание и выпивают. Робб продолжает изредка посматривать на Остина, отмечая его поведение и скованность, поэтому хочет помочь другу немного расслабиться. К тому же, раз уж сегодня ночь признаний, то и кудрявому есть, о чем сообщить. Ему надоело скрывать от лучшего друга, хотя, Робб действительно боится. Учитывая, что его семья в прямом смысле отвернулась от него после услышанного.

— Знаешь… — стучит по горлышку бутылки, разбавляя тишину звоном стекла. Остин обращает заинтересованное внимание на друга, отчего Роббу становится не по себе, ведь он… Его готовы слушать. Этот факт сжимает глотку, мешая говорить.

— Я тоже сегодня… — откашливается, жестикулируя. — Я пытался с кем-то переспать.

— С Агнесс? — догадывается русый, ничуть не поражаясь новости.

— Не только с ней.

Так, а это уже интересней.

— В смысле? — Остин щурит веки. — Я думал, ты верный однолюб во френдзоне, — смеется, как и кудрявый, который качает головой, чувствуя, как на плечи опускается успокоение. То, что они начинают шутить — хорошо повлияет на разговор.

— Я просто хотел попробовать, — Робб делает короткий глоток, морщась от привкуса. — Мне было любопытно, какого это — спать с девушкой.

— И как оно? — Остин садится ближе к другу, коснувшись его колено своим, и слушает с таким видом, будто он — ребенок, а Робб — его мать, рассказывающая занятную историю.

Кудрявый пожимает плечами:

— Ничего особенного, — быстрым движением скользит языком по губе, избавляясь от сухости, и разочарованно вздыхает, продолжая смотреть на воду. — Она из Канады, приехала тусить, — качает головой. — Вообще ничего занятного.

— Не расстраивайся, — Остин хлопает друга по плечу, поднося стаканчик к губам. — Просто не твоего вкуса девушка, — начинает делать небольшие глотки, не заметив, как меняется лицо Робба. Парень нервно сглатывает, стуча пальцами по бутылке, и через силу задается вопросом, который мучает его на протяжении стольких лет:

— А, может… Может, девушки — это в принципе не мое? — краем глаз со страхом замечает, как Остин хмурит брови, медленно опуская стаканчик, и упирается локтем в колено одной ноги, пока другая спокойно вытянута на траве. Русый поворачивает голову, задумчиво сверлит прищуренным взглядом висок друга, который теперь боится отвечать на зрительный контакт, поэтому ждет момента, когда сможет воскликнуть, как идиот: «Хэй! Чувак! Я же шучу».