Считай звёзды (СИ)

Янг жмется в темном салоне, вокруг витает запах сильного одеколона. Рядом с ней на заднем сидении, широко расставив ноги, сидит Донбар. Он чувствует себя намного свободнее, локтем опирается на подлокотник окна, поглядывая с улыбкой в сторону Финчер. Подмигивает ей, вроде, задорно, но девушка воспринимает подобное с неприязнью, внешне ответив сдержанной улыбкой, и обращает свое внимание в сторону окна, томно выдохнув. Надеется, что её просьбу передадут О’Брайену. Не хочет, чтобы он волновался попусту. Мистер Донбар и раньше забирал Райли подобным образом, после чего они завтракали, обедали или ужинали вместе с ним и Остином. Часто за столом присутствовал и Робб, но Янг всегда отдаленно казалось, что мужчина недолюбливал кудрявого. Девушка не знает, в чем причина такого отношения, но его он точно не терпел. Неудивительно, что Донбар выставил Робба за дверь ночью, когда тот жил у Остина. А потом его…

Райли прикрывает веки, сохраняя спокойствие. Действительно, ей не впервой оказываться в такой ситуации. Донбар никогда не грубил ей. Если бы не рассказы Остина о том, какой этот мужчина зверь, девушка бы даже испытывала к нему теплые чувства. Но всё иначе.

— За тобой заедут? — Донбар рушит тишину, сопровождаемую играющим на фоне джазом. Янг быстро раздумывает над ответом:

— Нет, но я предупредила отца, где буду, так что он не станет переживать, — улыбается. — Но просил меня приехать раньше девяти.

— Твой отец, — мужчина задумчиво кивает головой. — Мы с ним давно в гольф не играли, может, позвонить ему на днях. Как у него там? Свадьба продвигается? — улыбается. — Обещал меня пригласить, а оповещение никак не поступит.

— Там всё тяжко идет, — отвечает коротко, вновь уставившись в окно.

— Да, свадьба — дело тяжелое, по себе знаю, — чего он знает? Он женился только один раз, на матери Остина. И всё.

Девушка на иголках. Если до этого не было причин для волнения, она даже смирилась, решив воспользоваться проблемой и узнать, как там себя чувствует Остин, но вдруг её оцепенение видоизменяется. В буквальном смысле. Янг сжимает пальцами ткань рюкзака, ощутив, как её колено опускается теплая ладонь мужчины, который так же смотрит в окно, протяжно выдохнув.

Финчер многое не рассказывает. Финчер многое таит в себе. Есть вещи, которые детское сознание блокирует, дабы сохранить психику, и Райли поступила так же. Когда-то давно она закрыла этот факт в себе, как произошло позже с Остином. Она просто оправдывала этих людей, искала причины, обвиняла, и до сих пор она винит исключительно себя в том, что произошло. Когда ей было одиннадцать.

Стокгольмский синдром. Янг-Финчер его ярая представительница. Воспитанное у неё сознание — благоприятная почва для подобного рода отклонения. Она послушна, она молчалива, она податлива. Она сделала себя такой для помощи отцу, а в итоге на ней ездит целая кучка людей. Янг уже не вспомнит их количество, но Донбар — один из них.

Определенно.

Но Райли молодец. Её охватывает паника, а она так умело её сдерживает, оставаясь невозмутимой. Это похвально. Да… Вот только она всё ещё в этой машине. Всё ещё рядом с мужчиной, который когда-то поступил с ней неправильно по меркам общества и установленного закона.

Оглядывает зал. Здесь шумно, много людей, они все хаотично двигаются, начав собираться покидать помещение. Рабочий день подходит к концу, и организатор благодарит всех за содействие, обещая переслать денег каждому на карту, хотя изначально никто не заговаривал об оплате.

Дилан идет вдоль стены, замечая знакомый закуток с окном. Узнает место — Райли точно сидела здесь. Парень тормозит, начав с хмурым видом вертеться, оглядываться по сторонам, пытаясь взглядом поймать девчонку, но чем дольше он изучает людей вокруг, тем резче начинает дергать бегунок кофты. Её нет. Её не может не быть здесь.

О’Брайен лезет в карман за телефоном, уже собирается набрать номер Янг, как вдруг вспоминает о том, что у неё, черт возьми, нет мобильного устройства, поэтому, серьезно, еле сдерживается, чтобы не бросить херов аппарат в стену, ведь толку от него никакого.

Стоит, осматривается.

Парню стоит успокоиться? Правда, он не дает ей свободы действий. Многие психологи утверждают, что излишняя опека перерастает в проблему для отношений. Дилан садится на край стола, нервно хрустит пальцами. Скорее всего, она отошла в уборную. Он подождет. Или они разминулись? Может, девушка ждет его на парковке?

— Прогульщик, — О’Брайен знает единственного человека, который обращается к нему подобным образом. Заместитель директора по воспитательной работе. Она, видимо, приглядывает за учениками, поэтому торчит здесь. Женщина в строгом костюме отбивает каблуками паркет, направляясь к Дилану, который лениво поднимает ладонь в качестве приветствия.

— Ты ведь за Райли приехал? — женщина встает сбоку, захватив внимание парня, который кивает, сжав губы, стараясь не отвлекаться от толпы людей.

— Она просила передать, что приедет к девяти.

О’Брайен сдерживает непонимание. Вместо удивления в его голосе жесткость:

— Куда она свалила?

— Мистер Донбар забрал её на ужин с Остином.

В глотке встает ком. Будто сует сжатый кулак в рот и принуждает себя давиться им. Дилан уставился на женщину, пытается выдавить из себя что-то здравое, но вместо этого выглядит больно пораженным, что сама заместительница чувствует себя неловко:

— Всё в порядке? — с сомнением интересуется, читая неясную тревогу в глаза того, кто резко опускает лицо, скрыв свои эмоции. О’Брайен встает с края, замешкав:

— Всё в норме, — нервно чешет затылок. — Она не сказала, куда они едут?

— Мистер Донбар хотел, чтобы она навестила Остина, — морщится с жалостью. — Сам понимаешь, у него тяжелый период, так что, скорее всего, к себе домой.

— Ладно, — трясущиеся руки в карманы. Прячет. Слышит, как женщина повторно спрашивает о его самочувствии, но лишь отвечает неприветливым взглядом, устремившись сквозь толпу к выходу в коридор. Старательно сдерживает дыхание, пока пихает стоящих на пути людей. Выглядит так, словно только что ему вспороли грудную клетку, и чувствует себя так же.

Кто угодно.

Выходит на этаж, ускорив шаг.

Кто, блять, угодно.

Переходит на бег, свернув на лестничную клетку.

Кто угодно, только не Донбар — торговый партнер Роберта.

***

Когда мне в последний раз доводилось сидеть за таким шикарным столом, в столь красивой гостиной этого огромного роскошного дома? Каждый раз приходится сдерживать себя и контролировать эмоции. Так и хочется распахнуть рот от изумления. Донбар правда очень богат. Гостиная выполнена из дуба, здесь главенствуют темные оттенки, и это совсем не то, что мне нравится, но всё равно достаточно дорого. Кажется, я с трудом дышу, что уж говорить о моих попытках проглотить салат или курицу?

Мягкий теплый свет озаряет помещение с высоким потолком. Женщина в фартуке постоянно подходит ко мне, к Остину и Донбару, интересуясь, как нам еда и не хотим ли мы что-нибудь ещё? Она милая. Столько лет работает здесь. И живет.

Постоянно посматриваю на Остина. Он сидит рядом со мной, напротив мистер Донбар, который только и делает, что высказывает какие-то нелепые замечания «сыну». Остин выглядит… Ужасно. Он не спит. Это точно. За такой небольшой промежуток времени парень внешне стал напоминать тяжелобольного. Глаза какие-то серые, неживые. Белки глаз покрасневшие. Губы бледные, обветренные. Волосы явно давно не мыл. Он не притрагивается к еде. Держит ложку по приказу отчима, и дает мне разглядеть свои дрожащие руки. Мне хочется поговорить с ним, но боюсь. Такое чувство, что я здесь вовсе не для того, чтобы помочь бывшему другу. Меня без остановки дергает разговорами Донбар, расспрашивая о разных аспектах моей жизни. Чаще всего я отвечаю лживо или коротко. Этому типу не нужно обладать такой информацией обо мне. Я не хочу.

— Остин, тебе надо питаться, — в очередной раз мужчина обращается недовольным тоном к парню. Если честно, не пойму, чего он не оставит его в покое? Донбар жует салат: