Считай звёзды (СИ)

— Идем, ты ужасно выглядишь, — она о его безумно бледном лице, оно практически отдает белым цветом, что пугает и толкает на скорую помощь. — У тебя сердце болит? — Янг приходится напрячь мышцы, ведь Дилан явно не стремится покорно следовать за ней.

— Что у тебя болит? — она ведет его на кухню, не обращая внимания на шокированное выражение лица О’Брайена, в глазах которого по-прежнему читается паническая нестабильность. Наверное, грубость не уместна, но Янг бы не справилась без применения силы. Она с трудом усаживает парня на стул. Его глаза опущены, и он не поднимает взгляд выше, когда Райли начинает ладонями трогать его лоб, а щек касаться костяшками. Внимательно и хмуро изучает Дилана взглядом, наклонившись, и сжимает пальцами запястья его рук, ужаснувшись от такого быстрого биения сердца:

— Что произошло? — не понимает, задавая вопрос шепотом в пустоту, ибо не ждет, что получит ответ. — Сейчас, я… — оглядывается на кухонные шкафчики. — Я дам тебе лекарства, — хочет поспешить к тумбам, но парень перехватывает дрожащей рукой её локоть, остановив, чем окончательно заставляет перевести на него внимание. Финчер оборачивается к нему всем телом, наконец, добившись желаемого зрительного контакта, и одно становится ясно — Дилан хочет говорить. Он хочет обсудить. Ему это необходимо. Но Янг продолжает с сомнением исследовать его лицо, надеясь, что он чувствует себя не так плохо, как выглядит, и вынужденно смиряется, присев на стул рядом. Позволяет ему продолжать держать её за локоть. Может, факт телесного контакта расслабляет его.

О’Брайен вряд ли способен начать, так что роль активного собеседника падает на плечи не особо разговорчивой Янг. Девушка ерзает на стуле, понятия не имея, с чего начать. Она шокирована? Ещё бы. Хотя готовила себя к чему-то подобному, но… Не соображает, что и как говорить, поэтому начинает издалека:

— Сколько тебе было? — остается крайне довольной тем тоном голоса, с которым заговаривает. Спокойствие. Сосредоточенность. Собранность. Райли готова слушать. А Дилан? Готов ли он говорить?

О’Брайен долго размышляет. Он собирается с мыслями, порой сжимая веки и опуская голову, будто пытается собрать все воспоминания в одно событие, которое так отчаянно пытался забыть, а тут по вине паники всё в полнейшем хаосе, отчего ему куда тяжелее.

— Четырнадцать, — с сомнением и тихо. Янг приходится немного наклониться к нему, чтобы слышать:

— Как это произошло? — не надо торопиться, но ей не нравится, как трясутся руки парня. Он слишком грубо сжимает её локоть. Ему явно больно, и девушка не сомневается, что очаг дискомфорта в его грудной клетке.

— Моя мать состояла в отношениях с Робертом, — опять это имя. Это чертово имя. Райли кладет вторую свободную ладонь на запястье Дилана, следя за его пульсом. Тот учащается.

— Если так подумать, это были ее самые долгие отношения, — О’Брайен постоянно смотрит в стол. Хмуро, но при этом неуверенно.

— Сколько? — задает вопрос, погладив пальцами тыльную сторону его ладони.

— Почти двадцать лет, — прикидывает, вызывая ответный шок у девушки, которая приоткрывает рот, качнув головой:

— Погоди… Но как же твой отец?

А Дилан почему-то нервно усмехается, его челюсть напряженно сжимается:

— Моя мать была замужем за другими мужчинами, пока состояла в отношениях с Робертом, — мельком поглядывает на Янг, наблюдая за её реакцией. — Знаю, как дико звучит, но… У них была особая связь, — объясняет, хоть толком сам не понимает, как именно стоит преподнести информацию, чтобы его правильно поняли. Переводит взгляд на Финчер, замечая, что она не решается заговорить. Смотрит на него, ожидая продолжения. О’Брайену придется выталкивать из себя мысли самостоятельно, и плевать, что он может запутаться и потеряться в них. Плевать, насколько невнятно будет излагать мысли и выкладывать воспоминания. Ему требуется рассказать ей.

Для чего? Чтобы немного, да подпустить девчонку ближе. К себе. Райли права, у них ничего не выйдет, если они не попытаются открыться. Хотя бы слегка.

— У Роберта была своя группа единомышленников, — Дилан отворачивает голову, вновь уставившись в поверхность стола. Парень не может заставить себя сохранять зрительный контакт с той, кто так внимательно слушает. И чьей реакции так сильно страшится.

— Он стоял во главе. На тот момент они занимались одним делом, которое хорошо окупалось и имело спрос, — общие поверхностные фразы, но, раз ему так легче говорить, Янг не станет требовать конкретики. — Члены группы проходили подготовку, знаешь, на доверие и приспособленность к такому роду деятельности, — выбирает слова, не желая посвящать Райли в подробности того черного бизнеса, в которое он сам был втянут вместе с Лиллиан. Финчер не нужно этого знать:

— Когда мне исполнилось девять, Роберт заинтересовался мной, как прибавкой к рабочей силе, поэтому он всячески начал развивать меня в данном направлении, — невольно жестикулирует, проявляя признаки плохой нервной стойкости. — И мать просила меня не отпираться, хвалила за успехи и послушание, — Райли хмуро слушает, теперь сама держит его за локоть, нарочно не теряя телесного контакта. — Когда мне стукнуло четырнадцать, Роберт понял, что, может, я на что-то и годен, но мне не хватало того, чем обладали все члены группы. Это было чуть ли не главным фактором для работы, — переводит внимание на Янг, чувствуя, как сохнет во рту, а сомнения мешают сохранить уверенность в попытке открыться перед кем-то:

— Я не мог… — запинается, опуская глаза на свои ладони, которыми перебирает ткань кофты. — Я не был склонен к проявлению агрессии, и не мог…

— Убить? — кто её за язык тянет? Райли скрывает своего ужаса, ведь получает короткий кивок, заставивший её опустить взгляд.

— Роберт не подсовывал мне жертв, он злился, когда я отказывался добивать до потери сознания тех, с кем стоял в спарринге, — Дилану неприятно окунаться в прошлое, но ему приходится тонуть в нем с головой, словно снова проживает те безумные мгновения своей жизни. — И, видимо, решил поставить меня в жесткие условия… — сглатывает, повторно стрельнув взглядом на Янг, добавляя тише. — У меня не было выбора.

Моргает, пальцами давя на виски. Сутулится слишком сильно, Райли воздерживается от желания приподнять его, разогнуть. Парень ставит локти на свои колени, ладонями накрыв губы, будто ему так проще выдавливать слова:

— Ночью он отвез меня на склад, в лесу… — выражение лица полно напряжения, что дает понять — подходит к проблеме, подходит к самому неприятному воспоминанию. — Там была моя мать и личный телохранитель Роберта, — хмурится, уставившись стеклянным взглядом в одну точку. — Как я понял, никто из них не знал, для чего мы здесь, кроме Роберта, конечно, — выдерживает паузу, дав себе морально передохнуть. Янг не торопит. Ждет, считая удары его сердца. Быстро. Она постоянно сбивается.

— Он приказал своему телохранителю встать на колени, а сам протянул мне оружие, сказав стрелять, — вновь глоток воды во рту. Дилан не поворачивает головы, но взглядом следит за выражением лица Финчер, ожидая её реакции, но она остается спокойной. Сидит ровно. Смотрит на него. Слушает.

— Я был в ужасе и отказывался, я видел страх в глазах мужчины, который не мог ослушаться Роберта, — О’Брайен откашливается, из-за хрипоты ему труднее говорить. — Он будто считал всё это безобидной игрой на нервах мальчишки. Я… Я сам до конца верил, что патроны холостые.

— Он всё же заставил тебя выстрелить? — Райли находит возможность принять участие в разговоре, когда парня одолевает скованность. Дилан поглядывает на неё, продолжив уверять:

— Я отказался, но Роберт не отличался терпением. Помню, он достал второе оружие и направил его на мать, поставив меня перед выбором.

Райли не контролирует эмоции. Она ошарашенно смотрит на него, её веки расширяются, а губы немного приоткрываются, выдавливая вздох. О’Брайен нервно качает головой:

— Я не мог… — пожимает плечами, взглядом уплывая в сторону. — Она начала плакать. Кричать на меня, вместе с ним, — нервно прикусывает кончик губы. — Я не выдержал давления и выстрелил, но пуля пробила часть бедра, мужчина с выдержкой вскочил, кинувшись в нашу сторону. Помню, у него был нож. Я понимал, что он к чертям прикончит меня, но посчитал, что это будет справедливо, раз уж сам попытался отнять его жизнь, — переплетает пальцы. Кажется, ему уже легче говорить, но настолько мрачные воспоминания не прекращают пугать. Парень всё ещё изнемогает, ожидая реакцию девушки. Нужную и уместную реакцию, а получает только её внимание. Хмурое и сердитое.