Верь мне (ЛП)

— Где ты набрался этого дерьма?

— Ты не ведешься на мое сердечное провозглашение любви?

— Нет, — хихикает она. — В тебе его полно. Но это хорошо, Джекс. Ты читаешь бульварные романы? Тебе нравятся дамочки в беде?

— О, — вздыхаю я. — Очень. Твою мать, я люблю женщин, которые падают в обморок от слишком большой страсти. Одежду, из которой чуть ли не вываливается грудь. Черт возьми, как они их называют? Корсеты?

— Понятия не имею, — говорит Саша, все еще смеясь надо мной. — Я не романтик.

— Нет? Но тебе нравится ужинать со мной? — Я беру ее руку с ее коленей и осторожно поглаживаю кончиками пальцев. Ее глаза мечутся вниз и наблюдают секунду, прежде чем она поднимает их обратно к моему лицу. — И я типа применил все свои приемчики на этом свидании. То есть я планировал, что ты истечешь слюной по этому десерту, а я буду слизывать сладость с твоих губ после каждого укуса. Прямо сейчас я чувствую прохладу и вкус мороженого в голове.

— Ты очень хорош, — произносит она шепотом.

— Это действительно так, — и затем мы оба смеемся. — Я свожу себя с ума. Я готов разорвать твое платье, нагнуть тебя над этим столом и жестко взять прямо сейчас.

Она просто смотрит на меня. Молча. Почти слышу, как бьется ее сердце. Если бы у нее был корсет, ее грудь вздымалась бы. Она могла бы даже упасть в обморок.

— Но ты не любишь жесткость, да, Саша? Ты убегаешь от такого рода вещей. Поэтому я буду контролировать себя и довольствоваться поцелуем.

Перегородочные двери открываются, и в них входят стюардессы.

— Нам нужно убрать стол, сэр. Мы начнем снижаться через пять минут. Они отправили за вами машину.

Я вздыхаю. Так чертовски близко.

— Спасибо, Эсси. — И затем я смотрю на Сашу и пожимаю плечами. — Снова все на нет. Сроки — это все.

Я целую ее руку, и хоть, возможно, я все себе выдумал, но думаю, слышу в ее вздохе такое же сожаление.

Глава 16

Саша

Мое сердце гулко бьется, когда Джекс размыкает свои губы. Когда одна из молодых стюардесс улыбается, убирая со стола, я возвращаю контроль над своим сознанием и вырываю руку из его хватки. Кладу ее на колени, а затем переплетаю пальцы, чтобы больше ничего не сделать. Я бы начала их выкручивать, если бы не чувствовала себя рыбой в аквариуме, чье каждое движение тщательно изучается мужчиной, заставляющим мое сердце биться быстрее.

— Спасибо, Эсси, Линн и Мари. Обслуживание было прекрасным.

Все три девушки улыбаются. Та, кого зовут Мари, кажется, даже подмигнула мне.

— Да, — говорю я, когда во мне просыпаются манеры Астон. — Спасибо. Было очень вкусно.

Джекс снова берет меня за руку, когда девочки выходят из этой части кабины, закрывая перегородочные двери за собой.

— Мы не пристегнуты, что противоречит инструктажу. Но я буду держать тебя за руку и позабочусь о твоей безопасности, — он тепло улыбается мне. — Если позволишь?

Я киваю. У меня ничего нет. Я не игрок. Знаю, что есть девушки, которые зарабатывают этим на жизнь. Они «прощупывают» мужчин на роль будущих мужей. Одеваются, устраивают шоу, пытаются подцепить одного приманкой.

У меня нет приманки. Я симпатичная, не утонченная, как подруга моей мамы Рук, и не отпетая стерва, как ее подруга Вероника, и даже не смышленая и не нахальная, как моя мама, а просто симпатичная. Смурф, вот как они меня называли. И эти дамы — единственные реальные образцы для подражания, которые у меня когда-либо были, пока я росла. Вот в чем дело. Глубина понимания того, как с хитростью обращаться с мужчинами, берет свои корни от бестолковых подражателей, у которых способностей играть в игры в мизинце больше, чем во всем моем теле.

Поэтому здесь я полностью проигрышный вариант. Потому что Джекс настаивает на том, чтобы относиться ко мне, как к женщине. А я потратила много лет, пытаясь избежать такого сценария. Такого, что сметает вас с ног. Такого, что запускает в работу сердце и заставляет его гудеть так, как вы никогда не считали возможным. Такого, что заставляет вас сомневаться во всех этих обещаниях, которые вы давали себе на протяжении многих лет.

Я больше никогда не полюблю. Никогда не отдам свое сердце мужчине. Мне никогда не придется терпеть сокрушительную реальность, которая приходит после того, как единственный человек, с которым я когда-либо хотела быть, попросил меня забыть о нем.

Я попробовала, это просто не сработало. Я не могу просто стереть свою первую влюбленность. Не могу просто выбросить из жизни то единственное, за что держалась после смерти отца. В средней школе я держала мальчиков на расстоянии. Затем Форд позаботился об этом. Воспоминание о его сумасшедших гиперопекающих выходках, когда я выросла, заставляет меня улыбнуться. Даже свою девственность я потеряла лишь на первом курсе колледжа.

Поэтому у меня не особо много опыта.

Но Джекс — игрок, сейчас я это вижу. Он набросил на меня крепкую петлю. У меня голова кружится от возможностей, которыми он манипулирует.

Секс — одна из них. Я не занималась сексом более двух лет. И я не из тех девушек, которые становятся игрушкой, лишь бы снять «проклятие засухи». Однако через два года я рассматриваю и такой вариант.

Но теперь Джекс здесь. Целует меня. Заставляет все мое тело покалывать. Пробуждает желание, которое я так долго сдерживала.

— Ты боишься самолетов, Саша?

Я смотрю на Джекса.

— Что?

— Тебя беспокоит посадка?

— Нет, — говорю я, смутившись. — А что?

— Ты так сильно сжимаешь мою руку, что скорее всего, перекрыла кровообращение.

— Оу, — я поспешно выдохнула и ослабила хватку на его руке. — Прости. Нет. Я не боюсь посадки.

— А меня боишься? — спрашивает он, подняв одну бровь. Он берет мою руку в третий раз, мягко поглаживая ладонь кончиками пальцев.

— Нет, — снова отвечаю я. — Тебя не боюсь. Я могу справиться с тобой, агент Джекс.

— Теперь можешь отбросить часть про агента, Саша. Просто называй меня Джекс, — и затем он кивает на наши руки, снова переплетенные. — Ты хочешь, чтобы я отпустил? Неужели я заставляю тебя чувствовать себя неуютно?

Мне нужна минутка, чтобы собраться с мыслями. Потому что он заставляет меня чувствовать себя неуютно. Но не так, как он думает. Я просто не привыкла к жару от желания. Это немного захватывает. И быть с ним подобным образом не входит в мой план на жизнь. Конечно, то, что появится Ник и выведет мой мир из-под контроля настолько, что я не смогу сосредоточиться на работе — что, в свою очередь, приводит к тому, что меня просят пересмотреть аспирантуру — также не входило в мои планы.

Но я не могу сказать ему об этом. Поэтому вместо этого отвечаю:

— Я нервничаю по поводу встречи с тетей.

И как только слова слетают с моих уст, я понимаю, что они не ложь. Джекс занимал меня во время короткой поездки, но теперь, когда мы приближаемся к конечному месту назначения, беспокойство снова захватывает мое сознание.

Самолет приземляется, и двигатели ревут, когда включаются тормоза. Я наклоняюсь вперед от толчка, но Джекс обнимает меня и удерживает на месте.

Меня сейчас стошнит.

«Не смущай себя, Саша, — говорит внутренний убийца во мне. — Теперь ты не можешь позволить себе опустить свою защиту. Игра начата, и ты игрок, хочешь ты того, или нет. Соблюдай хладнокровие, не теряй бдительность и смотри на все так, как твой отец учил тебя в детстве».

— Хорошо, — говорю я вслух.

— Хорошо? — смеется Джекс. — Мы сейчас на земле, так что все в порядке?

— Да, — быстро отвечаю я. Господи боже. Сегодня утром он вернулся в колледж, когда сказал, что я проиграла. «Исправься», — говорит внутренний голос.

— Я всегда чувствую облегчение, когда самолет снова на земле, где ему и место. — Пусть думает, что я боюсь посадки. Какое мне дело? Единственное, что мне нужно защищать, это мои истинные страхи.

Когда мы останавливаемся, Джекс поднимается, продолжая держать меня за руку, а затем мы благодарим стюардесс, поскольку они помогают нам надеть наши пальто. Они широко улыбаются, когда мы выходим из самолета в темноту.