Конвейер неправильных желаний (СИ)

Я даже как-то и не заметила, как мы переместились к выходу из гостиной, но, когда моя спина наткнулась на косяк арки, отступать было поздно, поэтому я просто-напросто гордо выпрямила спину и смотрела чётко в глаза своему страху, совершенно не обращая внимания, что по спине полз липкий и холодный кисель паники, а колени тряслись так, что ими можно было расколоть орех, если положить его между ними.

Мир рассыпался на множество осколков.

Щека горела, а висок, которым я приложилась о деревянную поверхность косяка страшно трещал.

Итак, это был первый раз, когда отец меня ударил.

С дебютом, блять.

Когда глаза смогли собраться в кучку, я чуть плывущим от удара взглядом осмотрела охуевших, просто охуевших — другого слова для описания их лиц не существует, — гостей, сказать честно, даже Инесса была в шоке от поступка отца, я кое-как, опираясь о стену, поднялась на ноги.

Судя по тому, что закрывала глаза я на ногах, а открыла на коленях, от удара я на пару секунд потеряла сознание.

Видно, разозлила я его знатно.

— Скройся с глаз моих, — бросил он через плечо, даже не смотря, в сознании я или нет, и сел обратно за стол.

Из гостиной я буквально выползала, задыхаясь от злых слёз. Ну ничего, сука, я тебе ещё устрою, обещаю!

Пока я переодевалась с чугунной головой и дикой болью, мельком слышала с первого этажа ругань Ольги, которая горячо отчитывала батю.

Кинув в рюкзак сменную одежду, заработанные деньги и предметы первой необходимости, распахнула окно, всей душой предчувствуя долгожданную и заветную свободу, перекинула ногу через подоконник и зацепилась ей за карниз, сползая вниз.

Двери Пустоты я распахивала с широкой улыбкой и распушёнными волосами под шапкой, которые скрывали огроменную шишку и тёмно-синий синяк, красовавшийся у меня на лице.

— Бят, — Ким, перебирая в руках бумажки, бегло взглянула на меня, сверилась с документами и продолжила: — Сейчас быстро переодеваешься — и в бар, открытие через час. Антона всю следующую неделю не будет, он на больничном, поэтому ты временно из второго бармена превращаешься в заведующую баром, так что все пиздюли будут именно тебе. Так, вроде, всё. А теперь работать, живо, Палыч не в духе сегодня. — И девушка скрылась на кухне, оставив меня в свете неяркого софита, который отлично освещал широкую улыбку. Мою искреннюю улыбку.

Надо будет позвонить Антону и узнать о его самочувствии, а сейчас надо одеваться для работы.

За баром каждый, кто заказывал выпивку, хвалил мой наряд. Ещё бы не похвалить чёрные кожаные шорты и завязанную на груди рубашку.

Но это были не те грязные комплименты, которые поступают проституткам, нет — это были просто комплименты простому симпатичному бармену.

Некоторые звали замуж, другие выпить, третьи потанцевать, но никто не предлагал ничего пошлого.

И, как ни странно, теперь я справлялась со всем баром. Успевала угодить каждому клиенту и каждому улыбалась.

Народа сегодня было достаточно, и с каждым надо было поговорить. У каждого была своя история, и каждую мне хотелось выслушать! И я слушала. С наслаждением окунаясь в чужой и незнакомый мир людей, которые выворачивали мне душу, а оказавшись выслушанными, уходили с пьяными и счастливыми улыбками на лицах.

Когда электронные часы показывали четыре утра, народ стал потихоньку расходиться — сегодня же уже понедельник, нормальным людям на работу, а мне в школу через три часа уже. Эх…

Сонно протирая фужеры, я оглядывала почти опустевший зал. Леденящие глаза, прожигающие дыру в груди, были уже не такими леденящими. Скорее прохладненькими такими.

То ли это усталость, то ли это я такая дура, но я стала смотреть на этого идеального мужчину совершенно с другого ракурса — он уже не был тем идиотом и дауном, который одним своим видом доводил меня до состояния крайнего бешенства. Теперь же, посмотрев со стороны, я вижу это каким-то извращенным видом флирта. Я же говорила, что я дура.

Голова кружилась, и спасало только то, что я выцедила кружки три крепкого кофе, и именно он не давал мне вырубиться окончательно.

Но больше всего меня волновали не мои житейские проблемы, а полный игнор со стороны Милы. Это пугало, потому что раньше девушка отвечала на мои звонки в любом состоянии, а сейчас я не могу дозвониться до неё уже третий день. Надеюсь, у неё все в порядке.

— Громова, ты вообще живая? — спросил незаметно подошедший мужчина. И незаметно подошедший не потому, что он скрывался, а потому, что я уже минут тридцать пялюсь в полупустую бутылку ликера. В голове абсолютно пусто.

— На ногах стою, значит, живая, — откликнулась я, решительно растирая щёки, тем самым сгоняя сон на нет. — Вы хотели что-то? — От этого “Вы” он неприязненно поморщился.

— Громова, давай уже на “ты”, а? Тем более, после того, что между нами было, я уже должен отдать тебе ключи от моей квартиры, — он широченно и довольно-таки мило улыбнулся. Мужик, где спрятана твоя вечная батарейка, что в пять злоебучих утра ты так энергично мелькаешь передо мной?

— А что между нами было, Александр Андреевич? — Я спрятала бутылку за стойку и стала протирать деревянную поверхность специальной тряпочкой. — По сути, ничего не было.

Он посмотрел на меня так, будто я абсолютная идиотка, которой уже в принципе помочь нечем, осталось только добить, но потом его брови изумленно взлетели вверх:

— Громова, твою-то мать за левую пятку, ты что, серьёзно ничего не поняла?

— А что я должна была понять? — не менее удивленно спросила я. Что ещё это я не поняла?

— Дура, — выдохнул мужчина и, перегнувшись через стойку, решительно ухватил меня за затылок и жарко прижался своими губами к моим. — Симпатию я к тебе выражаю, дурында ты непонятливая. — Ну вот, собственно, как-то так. Больше мне добавить нечего.

А больше, похоже, и не надо.

Занавес!

========== 10. “Немного о том, о сем, и об этом” ==========

Комментарий к 10. “Немного о том, о сем, и об этом”

Глава обо всем и ни о чем сразу.

Coolio - Gangsta’s Paradise

Глава писалась под эту песню, и она идеально передает атмосферу в данном отрывке, ибо Беатриса нашла свой Гангстерский рай рай рядом с Ким.

Вот знаете, я семнадцать лет жила довольно-таки неплохо. Даже, можно сказать, хорошо, и, блять, проблем не знала!

Было у вас такое чувство, что стоите, ну, и, допустим, вот стойку барную протираете, а за вашей спиной такая огромная проблема. С битой. И коварной улыбкой на наглом ебл… лице. И вот эта самая проблема замахивается битой и как въеб… ударит вам по затылку, и вот вы стоите, не знаете, какого хуя происходит, моргаете глазами и откровенно недоумеваете. Было? Вот у меня сейчас именно такая ситуация. Проблема стоит и ласково мне улыбается, не отпуская моей ладони. И что делать? Куда бежать? Неизвестно…

А ответить на признание, а это именно оно и было, надо. А что ответить? Тоже не знаю. А он ждёт. Выжидает, мразь. Нда-а, дела-а…

Помощь пришла неожиданно в виде Игоря Павловича, который, протиснувшись в бар, положил мне руку на плечо, оттаскивая подальше от учителя, и достаточно громко заговорил:

- Бятк, живо в подсобку, там Ким плохо, она тебя звала. - И, развернувшись, сказал доброжелательно Александру Андреевичу: - Готов принять Ваш заказ.

На русиста я не смотрела, было откровенно страшно, поэтому я, одним слитным движением перемахнув через бар, с низкого старта рванула в подсобку.

Когда я влетела, с ноги практически открыв дверь, Александра стояла в добром здравии и полной амуниции с моими вещами в руках.

- Переодевайся быстрее! - В меня полетели мои же джинсы. - Спасать тебя будем. - Я была очень ей благодарна, поэтому, не долго думая, стянула шорты, оставаясь в хлопковых трусиках с диснеевскими принцессами, и сразу же натянула джинсы, принимая из её рук пальто. - Его это “симпатию выражаю” я услышала, а по твоему откровенно испуганному и недоуменному еблу поняла, что девку надо спасать. - И она расхохоталась, залезая на красный диван с ногами и открывая небольшое пластиковое окно. - Попала ты, Бятка. - В окно полетел мой портфель, её сумка и два шлема для мотоцикла. - Давай за мной, там Олег страхует. - И щучкой выскочила из окна.