От любви не убежишь (ЛП)

– Вау. Вот это размах, – присвистнул Воэн, широко раскрыв глаза.

Одновременно все мужчины напролом ринулись через двери и словно стая оголодавших участников шоу «Остаться в живых» окружили тележку

Все, кроме одного.

Кейд остался на террасе. Он прислонился к перилам и потянулся во весь рост.

– Фух. Я думал, они никогда не уйдут.

Брук подошла к нему. Ей не терпелось кое о чем спросить.

– Почему ты никогда не говорил, что раньше играл в футбол?

– Как-то к слову не пришлось. – Он небрежно пожал плечами, но заметив, что такой ответ ее не устроил, признался: – Приятно, когда хоть изредка люди не начинают тут же интересоваться моим футбольным прошлым.

Что ж, она могла его понять. Брук окинула Кейда взглядом, легко представляя в спортивной форме, особенно учитывая то, как футболка облегала мускулистую грудь и явно очень сильные руки.

Она осторожно прикоснулась к его правому плечу.

– Это оно?

– Ага.

Брук подняла взгляд и увидела в глазах Кейда нескрываемую теплоту, вызванную ее прикосновением. Когда она опустила руку на перила, он положил свою ладонь сверху, слегка поглаживая большим пальцем костяшки ее пальчиков.

– Сколько периодов мы должны провести здесь, прежде чем пойдем ужинать? – спросил он.

От его охрипшего голоса, Брук ощутила легкое волнение.

– Пропустить такой матч? – с дразнящей ноткой в голосе спросила она. – Никогда.

– Значит, вот так всё будет сегодня вечером? – Кейд дерзко посмотрел ей в глаза. – Отлично.

Глава 15

– Вспомнила, – сказала Брук, собираясь откусить еще кусочек взятого из тележки печенья с шоколадной крошкой. – Я видела, как ты играешь в футбол.

После окончания матча они ненадолго задержались в  вип-ложе, пережидая, пока толпа внизу немного схлынет. Кейд предложил пойти в самый обычный суши-бар прямо за углом от его дома – заведение, не принадлежащее компании «Рестораны Стерлинга», где, как он выразился, никто не будет скакать вокруг столика словно сумасшедшие зайцы, пытаясь угодить Брук Паркер.

Сама Брук сочла это идеальным вариантом.

Стоял теплый июльский вечер, в воздухе витали ароматы жарившегося на задних дворах барбекю. Отмечая победу «Чикаго Кабз» – а в северной части города, это даже больший повод для праздника, чем Четвертое июля, – люди сидели на крылечках своих домов, на балконах и задних верандах. Играли в корнхол на тротуарах и аллеях, пили из пластиковых стаканчиков пиво, вино и коктейли.

Здешняя атмосфера резко отличалась от той, что царила в окрестностях Золотого Берега, где жила Брук. Она улыбнулась, пытаясь представить своих разодетых в «Прада» соседей, собравшихся вместе попить пива и поиграть в корнхол на крыше их многоэтажного дома. Хотя, если по справедливости, они, наверное, то же самое думали и о ней.

– Должно быть, по телевизору, – предположил Кейд. – Мы никогда не играли с Чикагским университетом.

Во время их ужина в баре «Нессано» Брук упоминала, где получила юридическое образование.

– Нет. Вживую. Я была на той игре между твоим университетом и Иллинойским, о которой говорил Такер. Форд пригласил меня на свой вечер встречи выпускников.

На лице Кейда появилась самоуверенная ухмылка.

– И ты, конечно же, оказалась сражена наповал моей совершенно блестящей игрой.

– На самом деле, я почти не смотрела на поле – была слишком занята, флиртуя с одним очень горячим парнем из студенческого братства Форда. – Брук невинно улыбнулась, заметив, что Кейд больше не ухмыляется, а хмурится. – Ты сам спросил.

Они прошли через толпу людей, стоявших на тротуаре перед магазином мороженого.

– Я так понимаю, вы с Фордом знакомы давно? – поинтересовался Кейд.

– С четвертого класса. Мы жили по соседству, – объяснила Брук.

– А где ты выросла?

Она на мгновенье запнулась.

– В Гленвуде.

– Понятно.

Брук и раньше доводилось слышать подобный тон, и она точно знала, о чем именно подумал Кейд. Ни для кого не секрет, что Гленвуд является чрезвычайно богатым пригородом Чикаго. К тому же, по версии журнала «Форбс», он занимал девятое место среди наиболее богатых пригородов США, о чем постоянно упоминалось на страницах всех чикагских газет.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – заявила Брук, когда они свернули за угол.

– Правда? – Кейд посмотрел на нее с лукавой насмешкой. – И о чем же я думаю, мисс Паркер?

– Ты знаешь, что я училась в престижном Чикагском университете, видел мою квартиру в многоэтажном доме на Мичиган-авеню, а теперь узнал, что я выросла в Гленвуде…

– Если на то пошло, не забудь о тех фантастических красных шпильках.

– …И ты думаешь, что перед тобой человек, родившийся с серебряной ложкой во рту. – Брук приподняла бровь. – Я права?

Он согласно кивнул.

– Возможно, я и подумал о чем-то подобном. Но скажи, какой еще я мог сделать вывод?

– Ты мог бы подумать, что перед тобой человек, достигший всего этого упорным трудом, – ответила Брук с немалой долей гордости в голосе. И, считая данный вопрос исчерпанным, пошла дальше, но через несколько шагов поняла, что Кейда рядом больше нет. Оглянувшись, Брук увидела, что он остановился.

– Ты чего?

– Жду продолжения рассказа.

– Какого?

– О, ты обмолвилась о прошлой жизни, выдала небольшую крупицу информации, что позволило тебе выразить свое мнение, и всё – ты готова двигаться дальше. Ну так вот, со мной этот номер не пройдет. – Кейд выжидающе скрестил руки на груди и, несмотря на простую серую футболку и обычные шорты, стал похож на истинного прокурора. – Мне нужны подробности.

Брук обвела рукой окрестности:

– Прямо здесь?

Он пожал плечами.

– Ты сама начала этот разговор.

«Адвокат чертов, – подумала она. – Все они ведут себя так, словно целый мир – это ни что иное, как зал суда». Брук не сомневалась – Кейд не отступит.

Прекрасно. Если ему так хочется, она может рассказать подробности. Без проблем.

– Для начала, ты должен был увидеть человека, выросшего в той части Гленвуда, о которой не упоминается в журнале «Форбс». Того, кто никогда не смог бы поступить в такое заведение, как Чикагский университет, если бы заслуженная стипендия и финансовая помощь не покрыли бы практически полностью стоимость учебы.

Брук заметила, как что-то мелькнуло в его глазах, но не поняла, что именно. Кейд молча подошел.

– Того, кто в течение трех лет жил за пределами кампуса с теткой, владевшей квартирой в городе. Что позволило сэкономить на аренде и дало возможность покупать учебники. Того, кто… просто делал все возможное, стараясь всегда быть на шаг впереди остальных, и постоянно боялся допустить промашку. И так до тех пор, пока не получил первую адвокатскую зарплату. Честно говоря, понятия не имею, зачем я всё это тебе рассказываю, – закончила Брук, не желая дальше обсуждать подобную чепуху.

Она ждала его реакции. Но Кейд молчал. Просто стоял и смотрел на нее. Под его взглядом Брук поежилась, чувствуя себя слишком… незащищенной.

– Морган, прекрати так на меня смотреть. Я не одна из твоих свидетелей.

По-прежнему не говоря ни слова, он подошел еще ближе, вынуждая ее поднять голову. Брук вызывающе встретила взгляд его удивительных кобальтовых глаз.

– Не заставляй меня входить в роль крутой девчонки, – предупредила она.

Кейд коснулся ее подбородка.

– Я не боюсь тебя, Брук Паркер. Даже в образе крутой девчонки.

Возможно, это случилось из-за того, что она каким-то образом умудрилась рассказать ему о своем прошлом больше, чем любому из бывших бойфрендов. Но сейчас, когда Кейд вот так смотрел ей в глаза, Брук чувствовала, что он действительно видит ее, а не влиятельного юрисконсульта в костюме и на дорогих высоких каблуках, легко справляющегося с любой проблемой. Видит ее – настоящую Брук.

Она запрокинула голову и поцеловала его.

Без тени сомнений, словно только этого и ждал, Кейд медленно завладел ее губами, обхватив ладонью лицо. Он очень хорошо целовался – сексуально, игриво и смело.