Радость победы

За обедом они едва разговаривали — любая беседа неизменно оканчивалась перепалкой. На второй день Стиви, чтобы убить время, решила съездить в город, купить особенные продукты и приготовить изысканный ужин. Она приложила к этому действительно много усилий, и ужин вышел просто великолепный. На беду, именно в этот вечер Джадд, работавший не поднимая головы, счел нужным не делать перерыва на еду и попросил Стиви принести поднос с ужином к нему в комнату. После нескольких часов, проведенных в кухне, эта простая просьба для Стиви оказалась равнозначна объявлению войны. Она злобно заявила, что он может сам положить себе еды и вместе с подносом отправиться прямо к черту.

По поводу ванной они тоже поругались.

— Будь так добр, не бросай мокрые полотенца на пол, — раздраженно попросила Стиви.

— Я бы не бросал их на пол, если бы ты не развешивала свои штуки на вешалке для полотенец и на палке для шторы. — Джадд сердито сдвинул в сторону мокрые трусики и лифчики Стиви.

— А где, по-твоему, я должна их вешать в такую погоду?

— Слышала когда-нибудь о такой вещи, как сушилка для одежды?

— Я не могу сушить белье в сушилке для одежды.

Джадд, для которого эта реплика не имела ни малейшего смысла, с проклятиями выскочил из ванной.

— И тебе не мешало бы побриться, между прочим! — крикнула Стиви ему вслед.

— Тебе-то какая разница, скажи на милость?

Так продолжалось до тех пор, пока на третий день дождь не прекратился. Через час выглянуло солнце. От луж во дворе поднимался пар. Воздух был горячим и влажным, как на каком-нибудь тропическом острове.

Первым делом Стиви бросилась проверять, как там ее цветы. Молодые побеги лежали на земле, но Стиви решила, что через пару часов они будут как новые.

— Ну что? Диагноз неутешительный?

На веранду вышел Джадд в своей стандартной одежде — в шортах. Изо дня в день менялся лишь их цвет. Большую часть времени Джадд ходил босиком и без рубашки. Своих шрамов он, похоже, больше не стеснялся.

Сцепив руки в замок, он с наслаждением потянулся. Стиви моментально и привычно отвела взгляд от узкой полоски темных волос, идущей от живота вниз.

— Думаю, они выкарабкаются, — сообщила она.

— Кажется, у меня уже мозоли на заднице появились от долгого сидения. — Джадд непринужденно потер вышеуказанную часть тела. — Хочешь сыграть в теннис днем?

Это было лучшее предложение в ее жизни. Больше всего на свете сейчас Стиви была нужна хорошая жесткая игра, которая помогла бы ей сбросить накопившееся напряжение. Может быть, тогда исчезнет это неприятное ощущение. Словно бы ее долгое время держали связанной, и все тело затекло.

— Еще как, — бодро сказала она. — Только скажи когда.

— Как только переоденемся в нормальные шмотки.

— И как только ты побреешься.

Джадд поскреб заросший подбородок.

— Пожалуй, это перебор.

Стиви не дрогнула.

— Ладно, так уж и быть, — хмыкнул он. — Я побреюсь.

— Пятнадцать — сорок.

Стиви, чеканя мяч, пробурчала:

— Я знаю счет. — Следующая подача была ее.

— Прости, что? — Джадд поднес ладонь к уху. — Я не расслышал.

— Я сказала, что счет мне известен, большое спасибо! — крикнула Стиви.

— Всегда, пожалуйста.

Стиснув зубы, Стиви размахнулась и послала мяч к сетке. Угол был идеальный, сила удара просчитана точно. Эту подачу ему не взять ни при каких условиях.

Джадд отбил мяч с легкостью. Стиви, никак не ожидавшая этого, оказалась не готова, растерялась и не успела добежать до дальнего угла корта. Неудача была довольно позорная.

— Гейм за мной! — бодро крикнул Джадд. — Стало быть, четыре — пять, моя подача. И меняемся местами.

— Я знаю правила, Макки.

Она открутила крышку у термоса с водой, который они прихватили с собой, и поднесла его к губам. Первый сет остался за Джаддом. Она еле-еле выиграла второй на тайбрейке. Если он возьмет этот гейм, то может выиграть матч. Эта мысль была невыносимой.

Джадд оказался на редкость противным и самодовольным победителем. Да, разумеется, он не позволял себе никаких злорадных реплик и вообще вел себя безукоризненно, но Стиви крайне раздражала эта его многозначительная усмешечка. Не раз во время матча ей хотелось подойти и хлопнуть ракеткой по его свежевыбритому лицу.

Она промокнула лицо полотенцем, протерла ручку ракетки и вернулась на корт. Джадд стоял у задней линии и подбрасывал мяч в воздух.

— Не торопись! — крикнул он, завидев Стиви. — Если тебе нужно больше времени на отдых, не стесняйся. Я подожду.

— Бери ракетку и играй, — процедила Стиви сквозь зубы.

— Отлично.

Джадд подал мяч слишком высоко, как обычно делают начинающие игроки. Он описал в воздухе большую дугу и отскочил от земли под странным, непривычным для Стиви углом. Ей пришлось отбежать почти к самому ограждению корта, и отбитый мяч попал прямо в сетку.

— Пятнадцать, дорогуша, — фыркнул Джадд.

Стиви швырнула ракетку на землю.

— Какого черта ты вытворяешь?

— Ты не взяла мяч, только и всего.

Она побагровела.

— Я имею в виду твою подачу, Макки.

— А что? — Джадд развел руками, изображая полнейшую невинность. — Мне показалось, что ты сегодня немного не в форме. Я подумал, что пошлю тебе мяч полегче.

— Умоляю, без одолжений, ладно?

— Хорошо, хорошо. — Вполголоса, но так, чтобы Стиви слышала, Джадд пробормотал: — Господи, а я-то считал, что Макинрой ведет себя хуже всех, когда проигрывает…

Стиви постаралась взять себя в руки и не обращать внимания на его подначки. Она знала, что ярость — чувство непродуктивное и приводит к пагубным последствиям. В игре необходимо контролировать эмоции. Подача Джадда была резкой и мощной. Стиви ее отбила. Некоторое время они сражались молча, но Стиви все же выиграла: она послала мяч прямо в ноги Джадду.

— По пятнадцати, — с милой улыбкой провозгласила она.

— Неплохой удар.

— Спасибо.

Стиви решила повторить свой удачный прием, но подбежала к сетке слишком рано. Мощным ударом справа Джадд отправил мяч к задней линии и с удовольствием объявил:

— Тридцать — пятнадцать.

На его следующей подаче Стиви сравняла счет.

— По тридцати! — весело крикнула она.

Широкая улыбка Джадда несколько померкла, с удовлетворением отметила Стиви. Сосредоточившись, она смотрела, как Джадд подбросил мяч, размахнулся… и ровно в ту же секунду, как ракетка коснулась мяча, он будто, между прочим, заметил:

— Ты забыла покрутить задом.

Мяч, просвистев, словно снаряд, у уха Стиви, с сочным шлепком ударился о землю, отскочил и срикошетил от ограды. Стиви в ярости уставилась на Джадда, который как ни в чем не бывало, изучал струны на ракетке.

— Это еще что такое?

— Эйс. Нечасто с тобой такое бывает, правда?

Стиви подскочила к сетке.

— Я тебе скажу, что еще со мной нечасто бывает. Мне крайне редко — я бы даже сказала, никогда — не приходилось играть с человеком, отвлекающим своего соперника разговорами. Я не знаю ни одного игрока, который использовал бы такие грязные, подлые уловки. То есть ни одного, кроме тебя. Что ты там сказал? Что-то насчет виляния?

— Я сказал, что ты забыла покрутить задом.

Стиви уткнула руки в бока:

— О чем ты говоришь, черт тебя возьми?!

— Да ладно, Стиви. Мы здесь одни. Мы можем называть вещи своими именами, никого не стесняясь. — Он взялся руками за сетку и заговорщицки подмигнул ей. — Я имел в виду твою манеру чуть-чуть повиливать попкой каждый раз, когда ты выигрываешь очко.

Стиви приоткрыла рот:

— Я понятия не имею, о чем ты…

— Да прекрасно ты знаешь, о чем я. Ты всегда так делаешь. Чтобы зрители лишний раз обратили внимание на то, как ты сейчас круто выступила.

Она скрипнула зубами, но сдержалась.

— Я не собираюсь стоять на солнцепеке и выслушивать твои оскорбления. — Машинально Стиви перебросила косу через плечо.

Джадд наставил на нее ракетку.