Раскаленное солнце (СИ)

Я быстро привлёк к себе внимание и раскрутился на форуме. Красавчиков там было не так много, на мой вкус их не было вообще. Большинство предпочитало делиться исключительно фотографиями своих гениталий. Это наводило на неутешительные мысли об их внешности и вызывало лишь отвращение. Впрочем, все эти дырки и члены обычно не писали ничего вразумительного. Оставляли периодически мечтательные: «Кто бы меня так…» в комментариях под горячими фото и гифками, на этом, собственно, и заканчивалось их участие в жизни форума. Уж не знаю, находили ли они тех, кто их так, но выглядело это всегда очень грустно. Пользователи посмелее и посимпатичнее делились своими ножками, торсами и прочими частями тела. Самые крутые, а главное настроенные всерьёз, показывали свои лица. Хотя на некоторые такие лица я бы повесил табличку с надписью «Цензура». Уж лучше бы яйца свои фоткали… На почве всего этого у меня выработалось некое подобие художественного вкуса. На моём профиле не было фотографий, выходящих за рамки понятия «лёгкая эротика». Более откровенные фото и видео распространялись «по секрету» и за отдельную плату.

Всё это и активное участие в обсуждениях принесло свои плоды. Я вошёл в круг местной «элиты». У меня появилась масса поклонников, постоянных оппонентов и даже какое-то подобие друзей — язвительный Алекс 69, рассудительный Константинов и неопределившийся Прэсли. Среди них был и сам Лючи: он не пропускал мимо себя ни одну хоть сколько-нибудь выделяющуюся личность, а я выделялся неслабо. Мне пачками посыпались предложения о личных встречах и свиданиях, разумеется, оплачиваемых. Однако возникла одна проблемка. Лючи дал понять, что если я собираюсь заниматься «обслуживанием» и искать себе «спонсоров» через его форум, то мне следует подумать о сотрудничестве. Иначе у меня могут возникнуть трудности в работе. А сотрудничество — вещь полезная, дающая массу преимуществ. У меня будет определённый статус, рекомендации и исключительно порядочные, проверенные клиенты, любые трудности с которыми мне непременно помогут решить. Как оказалось, для Лючи это не первый опыт подобного рода менеджмента. Под его «крышей» было ещё несколько местных звёздочек.

Для обсуждения деталей бизнес-плана меня пригласили на следующую вечеринку в «Legion». И тут возникла вторая проблема. Чтобы зарегистрироваться на сайте, достаточно просто соврать, что тебе уже есть восемнадцать. Чтобы попасть в клуб, необходим паспорт с соответствующей датой рождения. Отказываться было не комильфо: меня там многие ждали, и от этой встречи зависела моя дальнейшая «карьера». Да и чего уж… Мне самому хотелось туда попасть. Но Юля развела руками. Знакомых, занимающихся подделкой документов, у неё не оказалось. Я уже начал придумывать себе легенду о непреодолимой интроверсии, что, возможно, придало бы моему образу большей загадочности, но и породило бы массу слухов. И тут в мою головушку пришла одна идея. Я где-то читал, что при определённой доле уверенности в себе (граничащей с психическими расстройствами вероятно) на рывка можно убедить кого угодно в чём угодно. Человек с улицы заходит в первый попавшийся бар или магазин, заявляет, что он из санэпидстанции либо из налоговой инспекции. Заявляет уверенно, на полном серьёзе, оперируя деловым языком и профессиональной терминологией, и требует предоставить те или иные документы. Даже если человек не является профессионалом в данной сфере, но располагает поверхностными знаниями и у него хорошо подвешен язык, он может добиться того, чтобы ему принесли всё, что он требует, без вопросов, скандалов и разборов полёта. Жертвы такого человека даже не заподозрят неладное. Главное — железная уверенность в себе.

Дядя Айнур однажды сказал мне:

— Кричит — значит, имеет право. Командует — значит, начальник.

Наверное, на подсознательном уровне большинство людей рассуждают точно так же.

Так я и решился на эту аферу. Когда мы с матерью переезжали и меняли прописку, у нас забирали паспорта, а вместо них выдавали справки со всеми данными и печатями паспортиста. В определённых случаях такая справка вполне могла послужить заменой оригиналу, и подделать её было куда проще, чем сам документ. Теоретически, я даже представлял себе, как это можно сделать. До кучи можно было подделать ещё и ксерокопию паспорта, а справка из паспортного стола послужила бы основанием для использования копии. Оставалось только найти образец. Поиски в интернете не дали вменяемых результатов, что опять заставило меня задуматься о варианте с тотальной интроверсией. Однако оставался ещё план «Б». Моя мать как истинно русская женщина хранила все документы, квитанции и справки в специальной коробке на антресолях. Раз в сто лет проводила в ней уборку и выбрасывала тонну лишнего и точно-преточно ненужного. Ста лет с нашего переезда ещё не прошло. Вот только идти домой мне очень не хотелось.

Решиться на это оказалось труднее, чем на убийство или аферу с документами… И всё же на следующий день, рано утром, натянув на нос капюшон толстовки, я сидел в пролёте между своим этажом (наша квартира была на последнем) и выходом на чердак. Ждал, пока мать куда-нибудь свалит. Я понятия не имел, нашла ли она работу, но и без того, пока я жил дома, эта женщина имела тенденцию уходить куда-то по утрам и возвращаться после обеда, а то и к вечеру. Конечно, уходила она обычно не в семь утра, но проворонить момент мне не хотелось. На самом деле я просто перестраховался, ибо безумно нервничал. Просидел я так часов до десяти, пока, наконец, не раздался щелчок со стороны моей двери. Я еле успел среагировать и скрыться на верхней площадке, чтобы не попасться маме на глаза. Она вышла, закрыла дверь, подёргала и пошла вниз. Я подождал, пока не стихли её шаги. Скрипнула тяжёлая магнитная дверь и плавно, почти бесшумно закрылась. Я выглянул в окно и поискал мать глазами. Уже через несколько секунд её фигура скрылась из виду. Я подождал ещё минут пять, опасаясь, что она что-то забыла и может вернуться, но этого не произошло.

Настало время действовать. Это не должно было затянуться надолго: я прекрасно знал, где мать хранит документы, нужно было только найти эту справку, неважно — мою или её… В идеале, конечно, мою, но главное, чтобы у меня был образец. Я вошёл в квартиру, разуваться не стал, прошёл в мамину комнату, к тому самому шкафу. Открыл заветную дверцу и сразу же увидел нужную мне коробку. Устроившись с ней на кровати, я начал перебирать бумажки. Пальцы тряслись, и это дико бесило. Я не понимал, откуда такая реакция, но ничего не мог поделать. Мне казалось, что я спокоен, что я всё контролирую, я убеждал себя в том, что всё пройдёт как надо, а даже если и нет, у меня есть план действий на любой вариант развития событий, который я только смог себе представить. Да и я ведь не делал ничего криминального. Я был в своей квартире, искал необходимый мне документ, и… я его нашёл. На радостях руки у меня затряслись ещё сильнее. Я закусил нижнюю губу, пытаясь сдержать идиотскую улыбку. Справка перекочевала в твёрдую папку, приготовленную специально для неё, а папка — в стильный чёрный пакетик из дорогого бутика.

Я вернул коробку на место, закрыл дверцу шкафа, оглядел комнату, дабы убедиться, что не оставил следов… По крайней мере, слишком явных. Надо было сваливать. Мне хотелось уйти как можно быстрее и сделать вид, что меня там и не было, что иду я вовсе не из этой квартиры и не из этого дома, даже не из этой части города… Я в считаные секунды оказался в тёмной прихожей, привычным движением потянул дверь на себя и повернул ручку, затем толкнул её, выходя… И на пороге я столкнулся нос к носу, а вернее, врезался прямо в грудь своего классного руководителя, мамкиного хахаля и своей недавней зазнобы.

Такого варианта развития событий я не предполагал и, если честно, растерялся. Пару секунд тупо пялился на Женю, хлопая глазами. К сожалению, он быстрее меня сообразил, что к чему, втолкнул меня обратно в квартиру, вошёл следом и закрыл дверь. Мне ничего лучше не пришло в голову, кроме как переть на пролом. Я просто попытался обогнуть его и… как-нибудь выйти, хотя очевидно было, что шансы на удачный исход этого рывка равны нулю. Женя перехватил меня и прижал к стене.