Квартира со всеми неудобствами

– Рюмки, рюмки, рюмочки?..

Ой, вспомнила – они в большой комнате! Я метнулась из кухни… И тут прогремел резко и отчетливо, как пистолетный выстрел, звонок в дверь!.. Я замерла… Ровно три звонка! Они пришли!..

Что делать?! Не реагировать?! А Вера Анатольевна? Она же опять зашаркает к двери!

Сигналы о приходе клубных гостей повторились… Господи, как быть?! Из дальней комнаты вдруг появился Вадим.

– Аделаида? Вроде бы к вам звонят?

– Разве?.. – Я изобразила невинное удивление.

– Ну да… – настаивал Вадим. – Три звонка. Двух мнений быть не может – именно к вам.

– Вы открыли бутылки?

– Открыл.

– Тогда режьте торт!

Звонки упрямо возобновились. Мне даже показалось, что начали дергать дверь.

– Аделаида, у меня нет ножа.

– Начинайте пока без ножа!..

– Вы так волнуетесь, Аделаида. На вас лица нет. – Вадим нежно посмотрел на меня. – Может быть, мне стоит посмотреть, кто это так настырно рвется? Я вижу, вам неприятно…

– Боже упаси! – взвизгнула я. – Режьте торт!..

Выскочив в коридор, я подлетела к входной двери и начала быстро отпирать замки. Сейчас скажу: меня нет!.. то есть – вы ошиблись, тут нет таких!..

Я приоткрыла дверь и опасливо выглянула на лестничную площадку. Она была пуста. Лишь снизу доносился топот прыгающего по ступенькам человека. Ха! Он сам испугался, что его увидят при свете, – и смылся. Я спасена!

– Вадим! Идите же сюда!.. – крикнула я Вадиму из большой комнаты. – Вам, наверное, там неудобно резать. Тем более без ножа!..

Из бабушкиной комнаты появился Вадим. Он осторожно нес открытый торт. О боже!.. Что это такое?! Неужели торт?.. Какая же нелепость!.. Только представьте: белая кремовая гора, а в ней понатыканы разноцветные фруктовые дольки! До такого могли додуматься только в «Лопе де Веге». И без зазрения совести всучить под флагом торта.

Было смешно наблюдать, как Вадим с величайшей осторожностью устанавливал его на круглом столе посреди большой комнаты.

– Какой оригинальный тортик, Вадим! – усмехнулась я и протянула ему ножик. – Он похож на новогоднюю елку. Прямо жалко его резать.

– Вы находите? – Вадим сосредоточенно разглядывал торт, соображая, с чего лучше начать его кромсать.

– Ну конечно же! Смотрите – заснеженная елка, украшенная игрушками и гирляндами. Вокруг него можно хороводы водить.

– Действительно, – улыбнулся Вадим.

Он погрузил в кремовую гору нож, который легко, безо всякого сопротивления, провалился по самую рукоять.

– Ой, какая куколка!.. Как настоящая!.. – невольно изумилась я, увидав среди фруктовых гирлянд елочную игрушку. – Сморите, Вадим, какая юбочка на ней!.. И чепчик даже есть. Ой, осторожно! Только не разрежьте ее.

– Да-да, я вижу, Аделаида. Сама куколка сделана из уникального гибрида вишни и черешни «Краса севера», – заметил Вадим, сосредоточенно ведя нож в торте. – А юбочку с чепчиком они смастерили из сливы «Ренклод колхозный».

– Оригинально, – призналась я. – Никогда бы не подумала, что лопедевеговцы на такое способны.

– А вот эти ежики… – Он осторожно обогнул ножом трех лиловых ежиков с маленькими яблочками на своих игольчатых спинках. – Эти ежики сделаны из ежевикообразной малины…

– Знаю, – кивнула я. – А яблоки – это кандиль-китайка.

– Почти угадали. Это шафран-китайка!.. И не только… – Вадим вдруг стал похож на заядлого коллекционера, увлеченно показывающего свои накопления. – Присмотритесь-ка, Аделаида… У одного ежика совсем белые яблочки. Видите?.. Это северный белый виноград!.. Большая редкость.

– Как вы быстро, Вадим, освоились в нашей… таверне! – подивилась я.

– Ваш «Лопе де Вега» – феноменальное место! Вы были абсолютно правы, Аделаида. Другого такого ресторана нет нигде!

Наконец Вадим вырезал первый кусок и положил мне на тарелку. Торт оказался бисквитным. Желтые слои крема и теста перемежались со слоями ядовито-зеленой расцветки.

– Вадим, а зеленые прослойки? Это крем? Наверное, он очень кислый?

– Это джем, сваренный из гибрида амурской груши с украинской зимней дичкой.

– О!.. Ваши познания, Вадим, просто потрясают всякое воображение! Как вы быстро въехали во все эти ужасные сорта и гибриды?! Просто фантастика!..

– А я во все быстро въезжаю, – шутливо улыбнулся Вадим и вырезал себе такой же громадный и бесформенный кусман.

Вот-вот, подумала я, как и Галина, жена твоя, быстро въезжает – глазом не успеешь моргнуть.

– Аделаида, давайте же с вами выпьем! Вы что будете? Вино или сливянку? – Он вопросительно застыл с зеленым флаконом в руке.

– А зачем? – колко осведомилась я. – Зачем нам с вами пить? И главное – за что?

– Ну, опять…

– Вы ведь полагаете, что мы сейчас с вами выпьем и приступим как ни в чем не бывало к размену квартир? Да?.. Я не буду меняться, учтите это!

– Аделаида, вы не хотите никуда уезжать из этой квартиры? Так?

– Абсолютно! И не поеду ни за что!..

– И очень хорошо. Замечательно! Я не настаиваю, и даже наоборот – очень рад, что вы тут остаетесь!

– И почему же вас это радует?

– Поверьте, у меня есть причины для радости. Но пока я их не раскрою.

– Да ради бога!.. Я понимаю, само собой, вам хочется жить в доме, – иронически продолжала я, – который построил ваш прадедушка вместе с вашей прабабушкой. Но ничем не могу помочь. Увы… Я никуда отсюда не поеду!

– Прекрасно. И давайте за это выпьем. Вам сливянки?

– Да.

Вадим поднес к моему бокалу свой, мы чокнулись и выпили. Кислятина пробрала меня насквозь. Опять по его милости я пью эту отраву!

– Приятный торт, – заметил Вадим. – С кислинкой!.. Попробуйте, пожалуйста.

Я подцепила ложкой морскую звезду и опасливо отправила ее в рот. К счастью, она оказалась безвкусной.

– Аделаида… Я пришел, чтобы поговорить с вами в спокойной обстановке.

– О чем же?

Вадим сосредоточенно помолчал.

– Аделаида… Зачем мне таиться от вас, как школьнику?.. Зачем ходить вокруг да около?

– Вот именно. Выкладывайте все начистоту!

Он кивнул и разлил по второй.

– Я вам хочу признаться, Аделаида… что вы мне очень понравились… сразу же, как только я вас увидел. И у нас с вами все так хорошо начиналось. Я думал, что и я вам тоже… в какой-то степени, возможно… По крайней мере, мне так показалось вначале, что и вы ко мне испытали… некоторую симпатию…

Я порывисто перевела дух. Боже мой, как сладко он поет!.. «Вы мне понравились… Вы мне очень понравились!» Как одуряюще здорово! Конечно, я понимаю, все это его трюки и подкопы, но все же!..

– Что вам, Вадим, показалось? Я не поняла…

Пусть скажет еще раз. А мы его послушаем!

– Я был буквально очарован… сразу же, тотчас, как только я вас увидел. Я понял…

– Что же?

– Я всегда ждал, что мне встретится вот такая женщина. И я сразу подумал, вот вы и есть она. Когда вы открыли нам с Николаем дверь – вы были в черной шали. Это так неожиданно для меня… И замечательно… Буквально как сюрприз!..

– И что из того, что я была в черной шали?

– Понимаете ли, Аделаида, у меня сохранился один старый-престарый снимок. Возможно, вы опять мне не поверите, но я вам все-таки расскажу о нем… На снимке моя прабабка в этом самом доме сидит в кресле в точно такой же шали, как у вас. Это для меня как… – Вадим потряс чайной ложкой в поисках подходящих слов, – как тайный знак! Хотя и без него я…

– О! Вы верите в тайные знаки?! – вырвалось у меня. Мне хотелось сказать: я тоже! Но я вовремя осеклась.

– Ну, я не то чтобы верю в них, Аделаида… Но согласитесь, это так знаменательно! Так… Этот снимок я помню с детства. Он всегда мне нравился, вызывал желание рассматривать его, я всегда выделял его из всех остальных… Снимок волновал меня. В нем было что-то такое…

– Так выходит, не я вам понравилась, а ваша прабабушка?

– Аделаида!.. Пожалуйста, не смейтесь, а выслушайте меня!.. Мне всегда казалось, что в этом старинном снимке заключена какая-то загадка. Тайна!.. Меня тянуло разгадать ее. Тянуло в этот дом. И получается – меня тянуло к вам! И вот теперь мне все стало ясно. Тайной этого снимка были вы, Аделаида!