Теория страсти

Они спали так крепко, что не заметили бы и шторма, разразись он в эти минуты над многострадальным островком.

Тем более они не услышали легкого жужжания поискового вертолета, облетевшего остров пару раз и упорхнувшего в вечереющее небо.

Старый Босуорт хмурился и кусал губы. Радио на столе похрипывало и ободряюще булькало. С улицы доносились веселые молодые голоса — сотрудники отеля заканчивали чинить разрушенные вчерашним штормом постройки.

Эльютеру шторм задел только краем. В океан унесло легкомысленную крышу бара, смыло несколько лодок с причала, да основательно замусорило белоснежный пляж лохматыми водорослями, в остальном убыток был невелик. Его даже и убытком не назовешь, такое здесь случается довольно часто. Постояльцы отеля толком и не испугались, некоторые даже ходили смотреть на ревущий океан.

Беспокоило старика Босуорта другое. Протеже его спасителя и покровителя, профессора Малколма, мисс Констанция Шелтон. Она так и не прилетела на Эльютеру.

Дон Мартинес, смуглый, гибкий словно змея, вороватый парень, высадил своих пассажиров на Эльютере и клятвенно заверил мистера Босуорта, что из Майами больше никого нет. Все, кто сошел с автобуса и собирался на Эльютеру, здесь. Две пары молодоженов, один пожилой энтомолог из Чикаго и повариха отеля, Мария Хименес, летавшая на материк по своим делам в законный выходной.

Дон Мартинес пересидел шторм на Эльютере, теперь помогал чинить крышу бара. Казалось бы, волноваться особенно не о чем. Ну не прилетела. Прилетит попозже. Должно быть, задержалась в Майами или вообще не вылетела из Канады. Проще всего было бы позвонить профессору, но старый Босуорт почему-то не спешил это сделать.

Приблизительно в такой же степени взволнованным выглядел и тот симпатичный белобрысый парень из одиночного бунгало, Шон. Даже странно, ведь всю предыдущую неделю парнишка светился от счастья, катался на волнах и глаз не спускал с миниатюрной чернулечки-итальянки. Вроде бы у них все уже сладилось, впрочем, это старого Босуорта не касается. Он не поп и не коп, чтобы спрашивать у ребят, сколько им лет и не нарушают ли они закон, если спят вместе. То, что они спят вместе, несомненно. Так почему же последние два дня Шон сам не свой?

Старый Босуорт поджал губы и покачал головой. Чтоб ее, эту интуицию! Да еще Дон Мартинес вьется вокруг и хмуро поглядывает на океан. Звонил он сегодня в Палм-Бич, вот после звонка и помрачнел.

Загадки, загадки, загадки. Одни загадки, плюс проклятая интуиция. Тревога, холодком крадущаяся по спине.

Босуорт решительно взялся за рацию.

— Тампа, это Эльютера. Спасатели сегодня вылетали?

— Привет, Бос, это Тампа. Ждем последний вертолет. Кажется, все чисто.

— Вы уверены?

— Почти на сто процентов. Заявлений об исчезновении было немного, все из Майами. Всех нашли. Мартинес на «дакоте» вылетал из Палм-Бич последним…

— Да знаю я. Мартинес сидит у меня на острове.

— Так в чем дело, Бос?

— Не знаю. У меня не прилетела одна постоялица, но я не уверен, что она вообще прибыла этим рейсом…

— Так давай фамилию, мы проверим списки пассажиров и отели в Майами и Палм-Бич.

— Шелтон. Констанция Шелтон, психолог из Торонто.

— О'кей, Бос. До связи.

— До связи, Тампа. Спасибо.

Босуорт опустил трубку. Рация мирно засвистела, на душе стало чуть легче. Действительно, что он так разволновался? Проверят списки, свяжутся с ним… На чем она могла полететь, не на метле же? Наверняка застряла в Майами, не в Палм же Бич! Приедет попозже, велика печаль… Не стоит пока беспокоить профессора Малколма, уважаемого и занятого человека…

— Мистер Босуорт…

Старый Босуорт вздрогнул и поднял голову. В дверях изогнулся змеем-искусителем Дон Мартинес, красивая физиономия искривилась от какой-то тайной мысли.

— Чего тебе, парень? Крышу положили? Денег…

— Я не за деньгами, мистер Босуорт. Тут такое дело… Я слышал, вы с Тампой говорили.

— Слышал? Подслушивал, стало быть. Очень интересно. Дальше что?

Дон Мартинес изогнулся еще сильнее. Смуглая физиономия приобрела страдальческое выражение. Добрые дела и хорошие поступки Дон Мартинес перестал совершать очень давно, еще в раннем детстве. Не любил он скаутов.

— Мистер Босуорт, я вот тут подумал… Не вашу ли барышню я видал в Палм-Бич?

— Что? А с чего ты это взял?

— Вообще-то она тоже приехала тем же автобусом, из Майами. Только у нее багаж был тяжелый, она с ним возилась на станции, ну а мне некогда было, да и загрузился я под завязку, сами видели…

— Так она осталась в Палм-Бич?

— Ну… да, наверное.

— Как это «наверное»?!

— Понимаете, мистер Босуорт, звонил я сегодня на аэродром…

— Мартинес, я сейчас тобой эту стенку прошибу, ежели ты не начнешь говорить по-человечески! Звонил — и что?

— Там, в Палм-Бич, остался Рыжий Джордан. На него пассажиров не хватило.

— Ясно. Ты у него их увел, правильно? Оттого и загрузился под завязку.

— Конкуренция, сами понимаете. Честно говоря, только та барышня и не влезла. Джордан мне еще кулаком погрозил.

— Я слыхал про Рыжего Джордана. Боюсь, он тебе еще припомнит уведенных из-под носа клиентов. А что до барышни… разве вы, волки, полетите из-за одного пассажира?

Дон Мартинес осклабился.

— Зависит от цены, это во-первых…

Улыбка слиняла с красивого лица. Дон Мартинес серьезно посмотрел на старого Босуорта.

— Парни с аэродрома в Палм-Бич сказали, что Джордан вылетел под вечер. Солнце еще не село. Сказал, подвернулся неплохой навар. Забрал все горючее из ангара. Девушка с ним была. Вся белая. В смысле, незагорелая. Судя по всему, та самая барышня, которая не успела ко мне. Вполне может статься, что та, которую вы ждете.

Босуорт ахнул, поднимаясь из-за стола.

— Под вечер вылетели? В самый шторм попали! И если спасатели не нашли даже металлолома…

— Могли навернуться в океан, точно. Но могли и успеть. Он рисковый парень, этот Рыжий. Вы бы запросили Тампу.

Босуорт лихорадочно схватил трубку рации.

Через четверть часа они с Мартинесом выяснили, что самолет с позывными «Чарли Танго семь», принадлежавший Ричарду Джордану, вылетел из Уэст-Палм-Бич в семь тридцать вечера, был на связи до самого шторма, а потом связь с ним прервалась. Диспетчер успел настоятельно посоветовать мистеру Джордану завернуть обратно, после этого ни сигналов «SOS», ни других сообщений не поступало. Далее диспетчер сообщил примерные координаты самолета на момент прерывания связи.

Мартинес и Босуорт разложили на столе потрепанную карту района и некоторое время смотрели на нее. Потом хозяин отеля неуверенно произнес:

— Абако? Большая Багама? Мог он успеть?

Мартинес задумчиво покачал головой.

— Успел бы — сообщил бы оттуда. Потом, там был настоящий ад, я смотрел сводку. Он мог попытаться прорваться через эпицентр…

— Он что, псих?

— Псих, но в данном случае это не самое глупое решение. В любом случае, если люди уцелели, то… вот в этом районе их искали?

Карандаш со скрипом очертил неровный круг. Острова Эксума.

10

Шон осторожно снял со своей груди горячую ручку Карлы. Девушка спала крепко, на лбу выступила испарина, темные локоны прилипли к вискам. Она была маленькая и смуглая, похожая на античную статуэтку. Шон немного полюбовался ее наготой, потом осторожно прикрыл Карлу простыней. Поднялся, натянул шорты, вышел на веранду.

Над океаном сияли мириады звезд. Легкий ветерок налетал, разгоняя ночную духоту. Пели одуревшие от счастья цикады. Ночь на Багамах звенела, искрилась, ликовала…

Шон глубоко вдохнул ароматный воздух. Он был счастлив — но радости не было.

В тот день Карла сама все решила. Взяла его за руку и отвела в свое бунгало. Молча разделась и встала перед ним, смуглая, маленькая, слегка прикусив губу и глядя на него испуганными, темными, блестящими глазами.

Он не сомневался ни секунды. Так бывает — посмотришь в глаза и поймешь: это навсегда. Неважно, на час, на ночь, на неделю. Все равно, навсегда.